Подаренная Луной Страница 33

— Так намного лучше, — пояснил, отдавая мне уже ненужные шпильки. — И губы подкрась, если есть чем. Лучше поярче.

В голове всплыл оттенок помады, которой пользовалась Эвелина. У меня-то не то что такой, вообще никакой нет. О том и сообщила в своеобразной манере:

— Вы заранее о вводе особого дресс-кода сообщайте, тогда и проблем с подобным не возникнет.

— Ты моя первая помощница — раз. Два — о нём, по-моему, только мёртвый не в курсе. Посетители и те, как на парад приходят. — усмехнулся. — Это только ты такая...

— Да? И с каких пор в обязанности вашей ассистентки входит выглядеть, как… — замолчала.

Отвернулась. Снова раздражение накатило.

— Ну что же ты замолчала? Договаривай. Как кто? Кем ты себя видишь рядом со мной в этой одежде?

Несмотря на довольно сухой и спокойный тон, я готова была поклясться, что Владимир разозлился на меня. Показалось, сам воздух завибрировал. Вот я и смолчала. Даже мысленно. Просто потому, что и себе не признаюсь ни за что.

Белов тем временем ухватил меня за подбородок и развернул к себе, вынудив смотреть в его глаза. Хотя сам при этом уставился на мои губы, по которым по итогу и провёл большим пальцем, словно стирал с них невидимый след той самой помады. И лишь спустя несколько мгновений вновь вернул внимание к моим глазам. Тогда и заговорил. Тихо, но очень весомо. Не слова, камни кидал.

— По внешнему виду моей ассистентки будут оценивать и меня. Да и тебе не помешает перестать прятаться за свои унылые тряпки и показать себя такой, какая ты есть: красивая, умная молодая девушка, дерзкая, смелая, знающая себе цену и готовая покорять вершины. Лишь от тебя зависит, как тебя будут воспринимать окружающие. И поверь, пословица про одёжку и ум очень даже верная. Вот только до ума после одёжки уже мало кому есть дело. Поправь меня, если я где-то ошибся. Впрочем, если что-то не устраивает, дверь всегда открыта, я тебя не держу.

Кислорода резко перестало хватать. Как если б душил кто-то. Но, вопреки всему, доля правоты в его словах я всё же различила. Приняла даже, несмотря на то, что всю свою жизнь в меня вбивали совершенно иное.

— Дайте мне пять минут, — выдала, отзеркалив его тон, оглядываясь по сторонам, подбирая ближайший более-менее подходящий бутик, куда я могла бы пойти.

Но то не понадобилось.

— Оставь. В следующий раз. Сейчас уже некогда бегать по магазинам в поиске нужного цвета.

Отпустив меня, мужчина вышел из машины, обошёл её и открыл дверь, протянув ладонь в приглашающем жесте. Руку его я приняла. И совершенно зря я это сделала. Ведь она всё такая же горячая, обжигающая. Незатейливый жест напомнил совсем не о том, о чём следовало думать сейчас. О том, что сама же зареклась не вспоминать лишний раз. Однако всё равно вспомнила.

Да и как не вспоминать, если чужое тепло опутало, подобно прочной сети, заползло под кожу, впиталось в вены отчасти вполне привычно. По крайней мере, навязчиво казалось, будто оно… почти родное. Но это ровно до той поры, пока в глаза его не заглянула.

В них царил лёд и колючий холод. Правда, вместо того, чтобы замораживать, он обжигал ещё хлеще того тепла, что я ощущала прежде. Затмил собой абсолютно всё былое. Как провалилась в него. И даже не заметила, когда на смену ему пришло пламя. Опалило, сожгло, вновь пробуждая ту, другую часть меня, которая столь рьяно, жадно и яростно желала быть как можно ближе к этому мужчине. Да так близко, как никто и никогда не сможет. Словно единое целое.

— Нам нужно идти, Эри, — сжал он мою ладонь крепче, будто и сам не рад был сказанному.

Идти куда-то тоже не спешил.

— Как скажете, — отозвалась полушёпотом.

В горле в один момент пересохло, каждое слово давалось с трудом. Инстинктивно облизала губы.

— Заманчивое предложение, — сообщил Владимир хриплым голосом, нависая надо мной несокрушимой скалой, отрезая от всего мира.

Почти вдавил меня собою в боковую часть автомобиля. И ничего иного в один миг не осталось. Только он сам, я, да ощущение прохлады металла за моей спиной. Огонь, что сжигал меня изнутри, и тот исчез. Словно затих вместе со всей остальной реальностью, которую поставили на паузу.

— Да. Наверное, — выдохнула, не совсем понимая, что вообще несу.

Рассудок поглотило совершенно непонятное чувство. Оно так и норовило вынырнуть из самых потаённых глубин сознания, тянулось навстречу одному единственному, кто существовал здесь и сейчас. А ещё почему-то навязчиво казалось, иначе быть просто не может. Просто потому, что всё другое — оно неправильное, не моё, не нужное.

Тянулось навстречу, да…

А вместе с ним тянулась и я. Манжеты его рубашки, пиджак, обтягивающий сильные руки, широкие плечи… Казалось, перестану прикасаться — погибну. Вот и прикасалась. Снова и снова. Ни на мгновение не отстранилась, медленно ведя пальцами поверх одежды.

— Кажется, я становлюсь по-настоящему зависимым от тебя, Мышка, — с шумом втянул в себя воздух мужчина. — Если бы ты только знала, как на меня действуешь, девочка. И если бы я только знал, что мне со всем этим делать... — в его голосе послышалась горечь и отчаяние, но вместе с тем губ коснулся невероятно нежный поцелуй.