Евгений Щепетнов - Волшебник с изъяном Страница 33

— Никто не позарился на двести золотых. Люди здесь оказались лучше, чем вы про них думали…

— Ага. Особенно тот, кто ее задушил. Хозяин, ну?! Решайся! Оооо… если бы я умел поднимать мертвых! Я бы сейчас пошел, и…

— Даран, отстань!

— Хозяин, не отстану! Это шанс! Такой куш ты можешь никогда больше не получить! Хозяин! Решайся!

— И что я ему скажу? Как ты себе это представляешь?

— Не знаю. Но ты можешь. Ты умный. Ты сообразишь. Не мне же тебе указывать? Я еще маленький, глупый…

— Скотина ты, большая и хитрая. Сомневаюсь, что ты долго бы задержался в рабстве у хозяина, повзрослей еще года на три.

— Не задержался бы. Хозяин, не тяни время? Ты же никак не можешь решиться, хотя знаешь, что я прав! Нам деньжонки пригодятся, ты же знаешь! Нельзя упустить!

— Я не хочу этих денег, Даран. Это плохие деньги. Деньги на горе нельзя делать. Меня так мама учила.

— Меня тоже учила. Только мало учила. Некогда ей было учить – она, то стирала господину, то удовлетворяла его прихоти. А прихотей было много. И он любил, чтобы я смотрел…

— Не надо, Даран… забудь… если можешь.

— Не могу. Когда‑нибудь я вернусь туда, и… но тебе лучше не знать. Хозяин, эти деньги ты получишь все равно как стражник городской стражи, как сыщик. Есть же сыщики у стражи – они расследуют преступления, разыскивают негодяев. Так вот – считай, и ты такой сыщик. Расследуешь, получишь за это вознаграждение! Ты накажешь негодяя, и заработаешь звонких кружков из желтого металла – разве плохо? Сам подумай!

— Ладно, уговорил – Илар кряхтя, как старик, спустил ноги с кровати, взял со стула штаны и стал натягивать их, сопя и вздыхая – посмотрят на меня, как на идиота! Вот что я ему скажу? И далир оставлять нельзя – как бы не поперли! Ты‑то не сможешь один защитить.

— С инструментом иди. Кто тебе запрещает носить его с собой? Иди хозяин, иди! Можно, я с тобой пойду?

— Нет уж. Сиди тут. Любопытной Мурве на рынке нос прищемили – помнишь пословицу?

Илар натянул рубаху, куртку – ночью было прохладно, хотя к югу стало гораздо теплее, взял чехол с далиром и повесил его на шею. Сунул в вещмешок Книгу, предварительно впитав в себя заклинания. Набросил мешок на плечо. Постоял перед закрытой дверью, затем повернул ключ, распахнул дверь и осторожно выглянул в коридор. 

Тишина, пусто – жильцы спали, в трактире было тихо – сегодня не до песен и танцев. Вытертая плетеная дорожка заглушала шаги, и музыкант зашагал к лестнице, ведущей на первый этаж, бросив Дарану, чтобы тот закрыл за ним дверь в комнату. 

В зале полутемно, людей почти нет, и только в углу трое запоздавших гостей, торопливо поглощаюших остывший ужин. Они дружно гремят вилками, и явно торопятся – то ли спешат лечь спать, то ли их попросили побыстрее освободить помещение – не до них. 

Илар прошел туда, где располагались комнаты трактирщика – все трактиры, или почти все – построены по одному проекту, потому ошибиться трудно. Вход в половину хозяина находится за прилавком, где обычно стоит подавальщик вина. Сейчас его не было на месте, видно отлучился, нет и вышибалы – что, вообще‑то, странно, вышибала обычно стоит до последнего клиента, и лишь когда все расходятся, покидает свой пост.

Вышибала и подавальщик обнаружились перед дверями комнаты в дальнем конце коридора на жилой хозяйской половине. Они что‑то тихо обсуждали, а когда увидели Илара, вытаращились на него, будто увидели сказочное чудовище:

— Ты чего тут шастаешь?! Чего надо?! 

Вышибала угрожающе выставил вперед тяжелую челюсть, взялся за короткую дубинку, обшитую кожей – она торчала за поясом – и шагнул вперед, намереваясь вышвырнуть наглеца прочь из святая святых.

— Мне с хозяином поговорить! – быстро выговорил Илар, на всякий случай отодвигаясь назад. Не дай боги врежет по чехлу с инструментом – это была бы катастрофа.

— Хозяин не принимает. Вали отсюда! – вышибала шагнул к Илару, и уже вынул из‑за пояса дубинку, когда у него за спиной раздался хриплый голос:

— Что здесь происходит? Кто это?

— Вот… придурок какой‑то. Говорит, что хочет поговорить с тобой, хозяин. Я ему сказал, что ты не принимаешь.

— Чего ему надо? Эй, тебе чего, парень?

— Я по поводу твоей дочери. Мы можем поговорить наедине?

— Уйдите. Оставьте нас одних.

— Хозяин, но…

— Уйдите, я сказал! Что не ясно?!

Вышибала протопал мимо, смерив Илара пристальным взглядом, за ним подавальщик, угрожающе сощуривший глаз, хлопнула дверь, ведущая в зал и снова стало тихо. 

Трактирщик выжидающе смотрел на Илара и молчал. Потом тяжело вздохнул, и покачав головой, сказал:

— Если ты пришел, чтобы стоять и молчать – лучше уходи. И еще – если ты пришел в расчете на то, чтобы выманить у меня деньги, обмануть меня – советую трижды подумать, чтобы это сделать. Последний кто меня обманул, прожил всего день, и притом трудно прожил. Итак – что тебе надо? Что ты хочешь сказать насчет моей дочери?

— Господин Иргин – так тебя звать, да? Я Иссар…

— Мне плевать, как тебя зовут! – сквозь зубы сплюнул трактирщик – ближе к делу!

— Хочешь узнать, кто убил твою дочь?

— Издеваешься? Да я тебя сейчас…

— Стой. Я могу сделать так, что она сама тебе скажет. Вернее – мне.

— Как?! – мужчина как‑то сразу сдулся, будто сделался меньше ростом, съежился – понял. Ты черный колдун? Что ты можешь сделать?

— Я же сказал – она сама расскажет, кто ее убил. Если его знает. Если не знает – опишет внешность. Расскажет все, что знает об убийце. Я сделаю это. Но! Ты должен молчать обо мне. Никому ни слова. Понимаешь? Никому не слова! Если ты разболтаешь…

— Я понимаю – хрипло выдохнул трактирщик – ты напустишь на меня проклятье и я умру в мучениях! Согласен! На все согласен!

Вообще‑то Илар имел в виду совсем другое – он не собирался запугивать трактирщика. Он хотел просто попросить, чтобы тот его не сдал, потому что… Но подумав – решил не разубеждать клиента. Пусть думает, что Илар мерзкий черный колдун, который не остановится ни перед чем, лишь бы сохранить свою тайну. Так спокойнее…

— Веди меня к телу девушки. И проследи, чтобы никто нам не мешал.

— Никто не помешает! – трактирщик подошел к двери, едущей в зал и запер ее на засов. Потом махнул рукой и повел Илара в комнату, из которой недавно вышел.

В комнате было жарко, удушливо пахло курительными палочками, дымящимися по углам. В оглавлении стола, на котором лежала девушка, стояла чаша, в ней подношения богу смерти, который должен перенести душу покойницы на небеса – таков обычай. Статуэтка, изображающая бога в виде страшного чудовища – перед чашей. Монетки, гребешок – видно принадлежащий девушке – ленточка, цветные пуговицы.

У Илара сжалось сердце – девушка правда была похожа на его мать. Красивая. Лицо белое, как меловое. Уже чистое, отмытое от крови и грязи. Красное платье невесты – она никогда не была замужем, значит – невеста богов.