Антон Орлов - Гостеприимный край кошмаров Страница 33

– Тебе нельзя за руль, – язык слегка заплетался. – Надо будет вызвать такси.

– Вызовем.

– А машину отсюда не угонят? У тебя красивая машина…

– Пусть рискнут, если здоровья не жалко. Там чары от угона, дедов подарок. Он колдун высшего класса, ходить уже не может, зато левитирует вместе с креслом. Ты кушай, чтобы в голову не ударило. Поедем-то на такси, но до него еще нужно доползти.

Пустые тарелки унесли, пообещав взамен кофе и десерт. Младшая богиня смерти вернулась к прежнему разговору:

– Лидия не должна встречаться со своим бывшим. Когда она говорит, что хочет с ним попрощаться, – это для прикрытия, не верь, обычная уловка эмтэшников. Ее как на веревке тянет туда вернуться, даже если она убедила себя в том, что собирается всего лишь в последний раз поговорить и сказать ему «прощай навсегда». И она не понимает, что возвращаться некуда, это тоже для эмтэшников типично.

– Любовник уже умер?

– Умер или нет, один черт. Ты представь себе их встречу: больной старик, еле-еле ходячий, неспособный выбраться за порог собственного дома, и тринад-цатилетняя пигалица. Чувствительная публика рыдает и рукоплещет, а я тихонько матерюсь. Кроме шуток, если он увидит Лидию в нынешнем воплощении, его же на месте удар хватит. Та, кого он любил, давным-давно умерла и сгорела на погребальном костре, пепел символически похоронили. Она помнит свои похороны, видела со стороны. После этого ей полагалось убраться оттуда на все четыре стороны, а она осталась, чтобы семь долгих лет спустя под завязку обеспечить меня работой.

Злата вылила к себе в бокал остатки вина.

– Думаешь, он ее испугается, как привидения?

– Не то. Для него будет шоком увидеть Лидию Никес вместо… Не знаю, как ее тогда звали, она не помнит своего прежнего имени. Боюсь, больного страдальца, и без того замученного угрызениями совести, визит Лидии доконает. Он ведь не ее так охренительно любил, а взрослую красивую девушку. Больше, чем красивую. Ох, Лерка, я на нее тогдашнюю поглядела… Всего разок, это волшба на один раз, но мне снесло чердак на несколько дней. Ходила сама не своя, и перед глазами это удивительное лицо. Подумалось: к лучшему, что ее уже нет. Если б я увидела ее не в магическом зеркале, а наяву, я бы или романтически влюбилась, хотя склонности к перверсиям за мной не наблюдается, или заболела бы от зависти – вот какое у нее было в той жизни лицо!

– Подожди, я что-то не совсем въезжаю… Как ты могла ее увидеть?

– Колдовство. Прапрапрадед расстарался, он еще не то может. У магов это называется «снять преджизненный слепок», и сделать это можно один-единственный раз, по второму уже не получится. Никто не успел нас с Кирсаном опередить, и я посмотрела на прошлую Лидию. Если бывает красота, опасная для рассудка наблюдателя, то это однозначно один из ее вариантов.

– Какая она была? И как вы это сделали?

– Кирсан посадил ее перед зеркалом, навел сонные чары. Нельзя, чтобы эмтэшник увидел себя прошлого, это может вызвать осложнения и свести на нет работу адаптера. Лидия себя не видела. Когда в зеркале появилось изображение, мы с прапрапрадедушкой оторопели, было впечатление чего-то до слез нереального. Такими рисуют эльфов. Овал лица удлиненный, щеки немного впалые, изящные правильные черты, как на серебряной чеканке. Темные волосы падают на плечи, ни косметики, ни украшений. Глаза, разумеется, были закрыты, как у живой Лидии, и не могу сказать, какого они цвета. Образ держался несколько секунд, потом растаял – уже насовсем, больше никто не сможет его вызвать. Лерка, эту девушку из зеркала я должна убить, чтобы она умерла окончательно и уступила место Лидии Никес. Как ее вспоминаю – до сих пор мурашки по хребту, не от страха, а самой непонятно, от какого чувства. Это притом, что чувства я умею разбирать на составляющие и раскладывать по полочкам, ибо работа у меня такая. И еще, в Лидии из зеркала было что-то неясное, как улыбка Джоконды. Знаешь, надеюсь, эту древнюю картину? Не обижайся, многие ваши туристы не понимают, о чем речь, если спросить у них что-нибудь в этом роде, я уже сталкивалась. Древние корни у нас одни, и мы, жители Долгой, помним о нашем общем прошлом больше, чем те, кто остался на Изначальной. Чертами лица прежняя Лидия совершенно не похожа на Джоконду, а впечатление возникло похожее: словно там какая-то загадка, и я не смогла ее разгадать, даже формулировку этой загадки понять не сумела. Несколько секунд – слишком мало, но так называемые преджизненные слепки дольше не держатся.

Шаги, деликатный перестук деревянных бусин. Капучино, украшенные незнакомыми ягодами взбитые сливки, разноцветное суфле. Лерка, подумавшая было, что больше в желудок ничего не влезет, решила, что это по-любому съест.

– Я-то чем могу помочь? – спросила она, припомнив, ради чего ее так шикарно кормят.

– Мне нужны любые привязки к реальности – конкретные места, названия, имена. Только имей в виду, у Лидии там целый пласт каких-то совершенно невероятных картинок: горы с каньонами и снежными шапками, уцепившиеся за уступы деревья с белыми плакучими ветвями, висячие мостики над бездонными ущельями, это больше похоже на ваше кино, чем на нашу действительность. Если где-то за Лесом и есть такие горы, люди там не живут, и Лидия никак не могла там побывать.

– А рудники? Они разве не в горах?

– Сутулый хребет к северу от Лаконоды не имеет ничего общего с той головокружительной фантасмагорией, которую описывала Лидия. Мохнатые горы поблизости от Магарана тоже другие – приплюснутые, заросшие, их макушки торчат из елажника, будто каменные купола.

– У вас же еще Кесуанские горы есть, где черный оплот зла Темного Властителя Мерсмона! – с энтузиазмом припомнила Лерка.

Злата словно бы невзначай проделала пальцами правой руки непонятное движение – оберег, что ли, отводящий знак? Необходимая мера безопасности или просто суеверие? А то надо бы тоже научиться.

– По словам Лидии, там было красиво, а в Кесуане пейзажи уродливые и неприятные. Разве ты не смотрела картинки? Не похоже на то, о чем она рассказывает.

Ага, эту несусветную жуть Лерка видела: смахивает на дизайн качественного такого ужастика или виртуального квеста, где все черное, слизистое, зловонное, эффектно омерзительное.

– Туда экскурсий не бывает? Хотя бы неофициальных, без рекламы…

– Нет, – отрезала Злата, как будто враз протрезвевшая, в ее голосе появились строгие учительские нотки. – Это закрытая территория. В первое лето после Темной Весны там побывала группа студентов Кордейского университета, балбесы рванули в экспедицию на свой страх и риск. Назад вернулись не все, а те, кто все-таки сумел уйти оттуда живым, через некоторое время или умерли странной смертью, или посходили с ума. Так что выбрось из головы, это тебе не игрушки.