Наталья некрасова - Великая игра Страница 33

— Брат, — шепотом позвал Наран. Керниен вздрогнул. Поднял взгляд. — Брат, Посланник прислал весть с отцом Маараном…

— Не сейчас, — резко обронил Керниен. — После погребения.

Бронзовый гонг гудел уныло и тягуче в душной, бессонной ночи. Тяжело полз по полу густой и приторный аромат курении, тоскливо и приглушенно пел хор. Государь Анхир-анна-ару, Священный Правитель, уйдет на заре к Солнцу на спине огненного скакуна.

Керниен остался один. Совсем один. Больше не будет человека, с которым он мог быть откровенен, больше никто не прикроет ему спину… Керниен глухо застонал, зажмурился и ударил себя кулаками в грудь, словно хотел убить непереносимую боль.

«Керниен, я вижу, чего ты хочешь. И я верю что ты сможешь. Я слишком стар, труслив, я привык к спокойной жизни. Я не могу бороться. И не хочу. Я хочу покоя и свободы Я хочу удалиться в тихое поместье, где мог бы писать стихи, наслаждаться обществом поэтов, и музыкантов, и прекрасных женщин… Сын мой, ты прав в своих стремлениях. Потому я намерен уступить тебе власть. Я так хочу».

Боль снова разгоралась в сердце. Он отчаянно замотал головой.

— Отец… ты велик. Я люблю тебя, отец…

«Будь осторожен, сын».

— Отец, ай, отец мой…

На заре зажгли погребальный костер, а на закате, когда конклав жрецов осторожно спросил керна-ару, кого назначит он исполнять священный долг перед богами, как делал это покойный анна-ару, Керниен ответил:

— Я сам…

Ему сказали — не бывало такого, чтобы в одном лице соединялись правители военный и священный. А он ответил:

— Значит, теперь так будет. Или я не сын Солнца? Или не мне дарован был Меч? Ведайте же — отныне государь будет верховным жрецом Солнца, и он сам станет назначать того, кто вместо него будет исполнять священные ритуалы. Он сам станет собирать Совет жрецов и назначать и смещать настоятелей. И так будет отныне и вовеки. Я сказал.

А потом наступила ночь, и отец Мааран неслышно скользнул в комнатку в доме при храме, где остался новый государь после погребения отца. Керниен мрачно посмотрел на него — ему никого не хотелось видеть.

— Зачем ты пришел, отец Мааран?

— Посланник просит встречи с тобой.

Государь вздохнул.

— Пусть войдет.

Если отец Мааран казался в сумраке ночи тенью, то этот был тенью тени, тьмой тьмы, ночью ночи. Огромной ночью. Ночь медленно поклонилась сыну Солнца.

— Боги благосклонны к тебе.

— Чего они хотят от меня?

— Они хотят дать тебе Силу, дабы ты обрел великую власть, ибо ты любезен очам их.

В раскрытой ладони Саурианны блеснуло кольцо. Странное, манящее. Керниен с трудом оторвал от него взгляд. Оно тянуло. Оно обещало свершение всех желаний. Где-то там, в затылке, свербило, и тихий шепот зудел в голове:

«…Сдайся. Ты же знаешь, как надо. Ты сделаешь для людей великое благо, я дам тебе Силу, я избавлю тебя от сомнений и мук совести. Соглашайся, и ты станешь величайшим правителем, имя которого будет вечно жить в легендах, и вечно будут тебя восхвалять…»

Керниен зажмурился и помотал головой.

— Ты уже раз искушал меня, зачем же снова искушаешь? Я ведь уже знаю верный ответ. Так зачем ждать, что я сейчас отвечу не так, как в тот раз?

— Ты не хочешь Силы? Разве ты не желаешь объединить Ханатту?

— Да, и я сделаю это во славу Солнца. Это не та цель, ради которой стану я тревожить богов.

— Но разве ты не хочешь, чтобы Ханатта стала превыше всех земель на свете, а ты — превыше всех властителей? Чтобы стала она примером благости и справедливости?

Кольцо тускло светится на ладони.

Керниен задумался. Потом покачал головой.

— На это не хватит жизни. И разве я, не самый лучший смертный, достоин стать превыше всех в очах богов? Разве не я убивал и предавал ради Ханатты? Разве не я вырезал родичей? Разве не я приказал истребить весь род князей Дулун, вплоть до маленького ребенка? Разве не я разорял деревни, чтобы прокормить войско? Я не благ, и неведомо мне, как построить такое государство. Нет, я не похож на са-анну, «чистого». А то, что предлагаешь мне ты, под силу вынести лишь безгрешному. Грешник не выдержит испытания такой властью. Либо ты испытываешь меня, либо не от Солнца твои слова. Отвечай же! — вдруг воскликнул он и словно стал выше ростом.

— Разве не послали тебе боги советника? — продолжал Посланник.

— Но и он не благ, — ответил Керниен. — Он лишь человек, избранный богами для того, чтобы строить и разрушать. Мой инструмент, да и то лишь на время. В нем нет света «чистого». Ты испытываешь меня? — повторил он.

Посланник улыбнулся.

— Ты угадал, Керниен. Ты воистину прозорлив. Я испытывал тебя. Ты не благ, но ты честен. И ты дал обещание Солнцу. Так сдержи его, не препятствуй твоим потомкам принять Силу.

Ладонь закрылась. Кольцо исчезло. Искушение ушло и осталось сомнение — может, зря отказался? Может, надо было согласиться?

— Да, я обещал, — ответил Керниен. — Так и будет.

Посланник снова поклонился. На губах его промелькнула усмешка.

— Надеюсь, они будут достаточно чисты душой, чтобы принять Силу богов в себя.

— Об этом не мне судить. Думаю, боги сумеют их испытать, как испытывали меня.

Посланник повернулся и ушел, а в душе Керниена царили смятение и страх. Но потом наступило утро, а с ним пришли заботы более важные и насущные, чем разгадывание смысла игр богов, и Керниен отправился в свой лагерь, оставив юного брата наместником. Нужно было укрепить свою власть в северных землях, оказать помощь своим варварам, ибо их теснили люди моря, а потом заняться вечно мятежными провинциями Симма и Нирун…

Почему-то все древнее и прочно забытое кажется людям окруженным тайной. А если есть тайна, то в нее обязательно надо влезть, и поглубже. Потому, что там, на дне этой самой тайны, непременно отыщется нечто великое и могучее.

Почему-то человек не думает о том, что забытое забывается обычно за ненадобностью.

Гневное Солнце. Древнейший культ. Старый, полузабытый, а потому жуткий и таинственный. Гневное Солнце — солнце в час затмения, когда разъяренное грехами ладей светило обращает день в ночь, являя вторую свою ипостась карающую. Оттого и черны одежды его жриц. Гневное солнце древнее всех божеств, и потому лишь жрицы служат ему. И так ведется еще с тех времен, когда женщины властвовали над мужчиной. Гневному Солнцу, говорят, еще доныне приносят человеческие жертвы. Единственный храм этого божества — на востоке. Гневное Солнце забирает свою Высшую служительницу целиком — и жизнь, и имя. Низшая жрица может взять себе мужчину и родить ребенка, который достанется потом Храму. Высшая, если отдаст себя мужчине, умрет, потому что оскорбление Гневного Солнца смывается лишь кровью.