Валерий Иващенко - Горький пепел победы Страница 33

- Молодой? Что ж, подойдёт, - голос колдуна даже сейчас был спокойным, даже с какой-то ленцой. - Развяжи…

Земля содрогнулась. Хрустнули мелкие камешки, испуганно вздрогнули травинки, когда с гневом в почву топнула грязная четырёхпалая нога в грубом деревянном сандалии.

Сначала закурился лёгкий дымок. С тихим шорохом обуглились травинки, почернели. Затем над ними полыхнули язычки призрачного серого пламени. Заплясали, рваным неровным кольцом маленького пожара расползаясь вокруг попирающих этот мир серо-синих ног.

- Наверное, ты не понял, Дуул'Зерот, - Валлентайн говорил негромко, прекрасно зная что у могучего шамана со слухом всё в порядке.

Он старался дышать в сторону неуверенно набегающего ветерка, чтобы не заглатывать в горло так и идущий с той стороны едкий, раздирающий горло дым - за спиной шамана нестройной шеренгой стояли исполинские огненные барлоги. Семеро… впрочем, с лихвой хватило бы и нескольких - в этом месте противостоять им просто некому. Огромные человекообразные туши с трудом угадываемой формы, истекающие язычками пламени едва сдерживаемой мощи. С уродливыми чёрными пятнами и разводами на огненной поверхности - не иначе, как во владениях Падшего бога камень жрали с голодухи. И надо же было ему оказаться именно в этом месте и в это время!

Однако не они заставляли беспокоиться молодого волшебника больше всего. Что ж, с барлогом он один на один как-то хлестался. И доказал - прежде всего самому себе - что всё же чему-то научился и на что-то годен. Хоть потом и пришлось почти сутки ползти, выхаркивая ошмётки обожжённых жаром лёгких, к ведьме-целительнице. Как и выжил тогда, вспоминать даже не хочется, сразу желудок к горлу подкатывает. Да и потом пару раз приходилось… но уже как-то легче прошло.

Так что, сейчас количество особой роли не играло. Научился бить одного - научился бить всех. Тем более, что над головой Валлентайна уже завис мягко колышащийся знак Воды. И сколько ни пришлось бы возиться и мучиться с огненными, а вода в конце концов верх возьмёт. А уж противник ни слепотой, ни глупостью не отличался. Да и мальчишка-кочевник уже приготовлен на древнем алтаре посреди наспех начерченной пентаграммы - бить вторгшихся в этот мир их же оружием, это дело не последнее.

Но вот шаман, стоящий перед совсем ещё юным, лишь год назад покинувшим стены Школы волшебником, беспокоил куда больше. На висящем на груди небольшом круге, искусно выточенным рабами из чёрного камня, виднелось лишь имя - Дуул'Зерот. И три зарубки - три удачных вторжения. Старый, опытный шаман. Неважно, что он жил где-то в другом мире и умер так давно, что о нём стёрлась даже всякая память. Однако успел он в своё время продать душу тёмным богам. И нате вам - спустя века даже возвысился до командира отряда демонов, осуществляющих вторжения в обычные миры.

Длинные седые волосы вьются на ветру, пальцы словно в сомнении перебирают чётки в костлявой ладони. Под пыльной серой робой угадывается тощая фигура… да может, там и вовсе лишь скелет один? А в глазах огонь. Яркий, непокорный - и безумный…

- Ты не понял, мертвяк, - Валлентайн не счёл нужным скрывать ни своё презрение, ни разделяющую их пропасть. - Мы не договоримся.

- Почему, смертный? - шаман говорил глуховато, с каким-то надсадным сипом, словно ниже ворота заношенной робы и впрямь мало что осталось. - Тёмные боги не скупы, и умеют ценить хороших солдат.

Волшебник молча опустил глаза с живого мертвеца на расползающееся вокруг того кольцо тлена. Ну что тут можно сказать? Да, конечно сила у меня имеется, и во многом чёрная… но просто, мы по разные стороны. А власть - да зачем она нужна такая - власть раба над более мелкими рабами? Стонут могучие барлоги под одним только взглядом шамана, однако беспрекословно выполнят любой приказ и даже прихоть. Но и сам шаман всего лишь ничтожный червь под пятой какого-нибудь Князя Тьмы. А тот, в свою очередь, пыль пред ликами тёмных богов.

- Да не нужно мне всё это, - он пожал плечами.

Шаман некоторое время размышлял, чуть склонив голову с длинными сальными прядями. Костлявые пальцы успели перебрать несколько чёток, прежде чем он отозвался.

- Отступить я не могу, даже если захочу. Будет бой, смертный - и один из нас исчезнет навсегда. Без посмертия. Как только сядет это ненавистное мне солнце, я намерен узнать, какого цвета твоя кровь.

С наступлением темноты силы порождений Тьмы возрастали многократно - однако это вовсе не смутило молодого волшебника. Он тоже не совсем был готов к битве. Да и его собственные силы умножались при свете солнца мёртвых. Зря, что ли, всегда предпочитал Луну? Зря, что ли, почти половина его могущества и умений опиралась на чёрное? Только тс-с - шаману о том догадываться вовсе не обязательно…

Проклятая жара! Валлентайн сидел на камне в чахлой тени каким-то чудом выжившей здесь чахоточной пальмы и проклинал всё подряд. Впрочем, нудные и однообразные проклятия тоже надоели. Невидимое за облаками солнце уже почти коснулось горизонта, однако жар его непостижимым образом проникал сквозь тучи и обжигал кожу даже сейчас. Но волшебник уже был на грани отчаяния не совсем из-за этого. В углах пентаграммы оплывали бесформенными лужицами чёрные свечи. Таяли, словно масло на сковороде - видать, таки обманул старьёвщик! И стало быть, дрянные изделия, купленные за бешеные деньги из-под полы в глухом уголке ярмарочной распродажи, просто никуда не годились.

- Наверняка из простого горного воска с сажей отлиты, - пересохшие от жара и волнения губы скривились в горькой усмешке, когда последняя из свеч окончательно растаяла в тёмной, маслянисто поблескивающей лужице.

В принципе, подошли бы и эти… если бы не растаяли на камне, нагретом до такой степени, что над ним даже вблизи виднелось дрожание горячего воздуха. На туземного мальчишку, истекающего потом посреди древнего алтаря, волшебник старался не смотреть. Что ж, придётся работать грубовато и грязно, как работают шаманы троллей и гоблинов, над методами которых неприкрыто посмеивались в Школе.

Ну что ж, искусство обходиться тем, что есть, тоже зарабатывается нелёгким трудом. Валлентайн тяжело встал на ноги - солнце уже почти зашло. И только сейчас до его восприятия донёсся легчайший, едва заметный и смутно волнующий даже не запах - позади него на некотором расстоянии обнаружилась ламия. Вызывающе женственная и привлекательная бесовка стояла, скрестив руки на груди и задумчиво рассматривая волшебника.

- Зачем ты искал меня, смертный?

Час назад он, упрямо преследуя так и вертящуюся, но никак не оформившуюся до конца в голове мысль, зачем-то поймал за ухо одну из бешено проносящихся мимо быстроногих воительниц, по малейшей своей прихоти переходивших на роль умелых и неутомимых искусительниц. И приказал - нет, скорее попросил - чтобы к закату его нашла самая искусная и могучая из дамочек. И вот теперь неслышно подкравшаяся ярко-рыжая ламия с недоверием и интересом разглядывала его.