Роберт Говард - ГОНЧИЕ СМЕРТИ. Сага дальних миров Страница 33

Я могу поведать тебе еще о множестве удивительных разумных существ, которые появлялись на нашей планете и исчезали с ее лица. Но пока они жили здесь, мы, крылатые обитатели страны Яг, правили Альмариком по своему разумению, наводя трепет и ужас одним своим появлением. Мы правим не века, не тысячелетия — целые эпохи и эры проходят под нашим господством!

Так почему бы нашему царствованию не продолжаться и дальше? Неужели ты думаешь, что ничтожные гура, эти тупые недоумки, могут победить нас? Ты, видевший, во что превращаются их города, когда на них налетают мои крылатые воины, позволяешь себе надеяться, что эти обезьяны осмелятся напасть на нас? Глупец! Они не смогут даже переправиться через Пурпурную Реку, слишком быструю, чтобы пересечь ее вплавь. Существует один-единственный броду порогов, но за этой переправой днем и ночью из сторожевой башни следят зоркие воины.

Один-единственный раз гура попытались напасть на нас. Знаешь, чем это кончилось? Стража у реки предупредила город о вражеском нашествии. И посредине голой пустыни наши воины обрушили на головы непослушных варваров стрелы, камни и жидкий огонь. А те, кто уцелел, позавидовали участи мертвых, развлекая нас в Югге.

Так, теперь допусти, что эта орда смогла бы перебраться через Пурпурную Реку и пробиться к берегам Джога. И что дальше? Им пришлось бы переправляться через непокорный Джог под градом стрел и копий акков, потом взять штурмом город синекожих, что тоже нелегко. Ну а потом? Ни одно существо, лишенное крыльев, не сможет вскарабкаться по отвесным склонам Ютлы. Никогда враждебная сила извне не осквернит своим касанием вечные камни Югги. А если, по жестокой прихоти богов, такому суждено случиться, — при этих словах хищное лицо королевы исказила гримаса животной злобы, — то я скорее выпущу в мир Последний Ужас и погибну под руинами родного города вместе с захватчиками, — прошептала она больше для себя, чем для моих ушей.

— Что ты имеешь в виду? — переспросил я, заинтригованный.

— За непроницаемым покрывалом великих тайн сокрыты еще более великие, — негромко проговорила Ясмина. — Не суйся туда, где сами боги замирают от ужаса! Забудь, что только что слышал! Ты меня понял?

Помолчав, я перевел разговор на другую тему, давно меня интересовавшую:

— Скажи, повелительница, из каких мест взялись среди твоих рабынь желтокожие и краснокожие девушки?

— Ты смотрел на юг с самых высоких башен моего дворца? Видел на горизонте темную полосу? Это — Великий Барьер, разделяющий мир. По другую его сторону живут другие расы, у которых мы забираем себе этих действительно редких рабынь. Знай, землянин, что мы совершаем налеты на города за Барьером так же, как и на города гура, разве что реже.

Меня заинтересовал рассказ королевы, но только я собирался попросить Ясмину поподробнее рассказать о тех землях и народах, как раздался тихий стук в дверь. Раздосадованная вмешательством, Ясмина грубо спросила, что от нее нужно, и дрожащий от страха женский голос произнес, что повелитель Готрах желает получить аудиенцию. Королева разразилась потоком проклятий и рявкнула, что повелитель Готрах может убираться к черту. Затем, видимо передумав, она крикнула:

— Нет! Позови его, Тзета! Тзета!

Видимо, рабыня уже умчалась передавать Готраху пожелание королевы, стараясь убраться подальше от разъяренной владычицы. Ясмина, недовольная, поднялась с ложа.

— Тупое животное! Мне что, самой идти за своим дворецким? Пора ей отведать раскаленных щипцов. Может, это излечит ее от глупости.

Ясмина скользящим пружинистым шагом пересекла комнату и вышла за дверь. В этот момент меня осенило. Еще не зная сам точно, что я буду делать дальше, я притворился пьяным, предварительно выплеснув содержимое бокала в какой-то большой золотой сосуд, стоявший в углу. На всякий случай я перед этим прополоскал рот вином, чтобы от меня разило винным запахом.

Услышав приближающиеся шаги и голоса, я живописно разлегся на диване, бросив бокал на пол рядом со свешенной рукой. Услышав, как открывается дверь, я поспешил закрыть глаза. Воцарилось напряженное молчание. Наконец Ясмина процедила:

— Боги! Он выжрал все вино и теперь дрыхнет как скотина! Даже самые утонченные и привлекательные создания становятся жалкими и омерзительными в таком виде. Ладно, давай к делу. Не бойся, он теперь вообще ничего не услышит.

— А может быть, лучше вызвать охрану, чтобы его отволокли в камеру? — услышал я голос Готраха. — Не стоит рисковать секретом, который знают только королева Яг и ее дворецкий.

Я почувствовал, что они остановились рядом со мной и брезгливо меня разглядывают. Я чугь пошевелился и невнятно забормотал что-то.

Ясмина рассмеялась.

— Не бойся, до рассвета он ничего не услышит и ничего не узнает. Даже если Ютла расколется и рухнет в воды Джо га, он и ухом не поведет! Ничтожество! Этой ночью он мог бы стать королем мира, соединив-шисьсо мной, королевой. На одну ночь, естественно… Все они, варвары, одинаковы, стоит им дорваться до выпивки.

— Почему бы не отправить его на дыбу? — буркнул Готрах.

— Потому что мне нужен настоящий мужчина, а не бессильный изуродованный кусок мяса. Кроме того, поверь моему опыту, этого дикаря легче убить, чем сломить его душу. Нет, я, Ясмина Повелительница Тьмы, заставлю его любить себя, прежде чем скормлю его червям. Кстати, ты не забыл отправить Альту из Котха к Лунным Девственницам?

— Ни в коем случае, Повелительница Ночного Неба. Полтора месяца, начиная с этой ночи, она будет исполнять сакральный танец Луны вместе с другими самыми красивыми рабынями.

— Там ей и место. Глаз с них не спускать, с обоих! Если эта гроза степей узнает об участи, уготовленной его подружке, боюсь, нам не помогут никакие цепи и оковы.

— Госпожа, — раболепно склонился Готрах. — Полторы сотни лучших воинов из твоей стражи охраняют Лунных Девственниц. Даже Железной Руке не под силу в одиночку справиться с ними.

— Хорошо. Теперь о деле. Ты принес свиток?

— Вот он, Темная Госпожа.

— Дай мне перо, я подпишу его.

Я услышал царапанье чем-то острым по пергаменту, а затем Ясмина дала Готраху очередное указание.

— Готово. Положишь на алтарь в обычном мосте. Как и обещано в откровении, — она цинично рассмеялась, — я появлюсь во плоти завтра ночью прямо на глазах моих верных подданных и почитателей — синерожих тупых ублюдков! Знаешь, Готрах, я никогда не откажу себе в удовольствии лицезреть эти убогие восхищенные морды акков, когда я появляюсь из-за золотой ширмы и поднимаю руки, благословляя их. Подумать только, скольким поколениям этих скотов так и не пришло в голову, что за алтарем скрывается обыкновенный люк и потайней ход, ведущий от их храма прямо сюда, в мой будуар.