Сергей Малицкий - Камешек в жерновах Страница 34

— Топь, — коротко бросил Хейграст.

Дан взглянул на Проросшего, который, так же как и его собратья, не замедлил укорениться во влажной почве, и понял, что корневики объявляют привал. Впереди в утреннем тумане еще темнели очертания кустов, но и дрожащее марево, и странно позеленевшее небо, и гул кровососов в воздухе — все говорило об одном: отряд подошел к границе Вечного леса.

— Ну вот… — Баюл обессиленно опустился на сырую траву. — Какого демона мы не добрались до топи еще вчера? Стоило поднимать нас затемно, чтобы через полдюжины ли вывести на край леса?

— Стоило, — Хейграст внимательно вглядывался в туманное пространство, — иначе гнус не дал бы выспаться.

— Мы перед каждой ночевкой будем возвращаться в Вечный лес, чтобы выспаться? — язвительно осведомился Баюл.

Банги страдал из-за маленького роста. Те ветви, что его спутникам приходились на грудь и живот, хлестали карлика по лицу. Хейграст не ответил. Дан подошел к нари:

— Чего мы ждем?

— Не знаю.

Хейграст взглянул на застывших корневиков, подмигнул им.

— Вот наши проводники — надеюсь, они знают, что делают.

— И все-таки, — колебался Дан, — как мы пойдем через болото? Вряд ли в этом тумане кроется дорога, даже такая, как через гиблую топь.

— Я тоже сомневаюсь в легкой дороге, — глубоко вздохнул Хейграст. — Но сейчас думаю о другом. Где-то там впереди меня ждут мои дети. Не обижайся, — он потрепал огорченного Дана по голове, — пройдет время, и тебя будут ждать.

— И меня, — упрямо пробурчал Баюл, залепив самому себе по щеке и скривив гримасу от чрезмерной оплеухи.

— И тебя, — согласился Хейграст.

Ждать пришлось недолго. Едва Алатель поднялся над горизонтом, туман развеялся, а топь наполнилась птичьим гомоном, корневики двинулись с места и дружно затопали вперед. Проросший раздвинул прибрежную траву, ступил в зеленое месиво, утонув по колено в черную грязь, прочавкал по ней дюжину шагов, выбрался на колышущуюся подушку трясины и обернулся. Аенор решительно прыгнул вперед, брызнул во все стороны черной жижей и неуверенно ступил на прогнувшийся зеленый ковер. Болотная вода забила фонтанами, заструилась псу в лапы.

— Эх! — с трудом удержал рвущиеся наружу ругательства Баюл, шагнул в топь, провалился по пояс и, морща от болотной вони нос, устремился вперед. — Надеюсь, уже сегодня мы вновь выберемся на твердую землю.

К вечеру Баюл оставил надежды на твердую землю. Он даже перестал ругаться, поскольку сил на ругательства у него не осталось. Молчал и Дан. Стиснув зубы, мальчишка упрямо шагал вперед, видя перед собой только спину Хейграста. Участки упругой трясины сменялись полосами грязи, не единожды Баюл проваливался едва ли не по горло, а конца пути видно не было. Однажды банги нырнул с головой, но плетущийся за ним Аенор подхватил Баюла за шиворот и тащил его так не менее варма шагов, пока карлик отплевывался и злобно шипел. Проросший методично шагал впереди, еще трое корневиков замыкали вереницу отряда. Остальные остались на берегу.

— Как он находит дорогу? — Дан обессиленно присел на корточки, когда уже в сумерках Проросший остановился на крохотном островке в полдюжины шагов в ширину и столько же в длину.

— Не знаю, — Хейграст сбросил мешок и расправил плечи, — по-моему, мы вообще идем без дороги!

Деревянный проводник утоптал низкорослый кустарник, словно его заботы о растениях закончились за границей Вечного леса, выпустил корешки и вытянул вверх руки. Кора на руках пошла трещинами, наружу вылезли зеленые побеги, раскрылись бледно-розовые бутоны — и на островок опустился пряный, чуть назойливый запах.

— Расцвел! — раздраженно сплюнул Баюл. — Может, он еще и плодоносить начнет?

— Слышишь, банги? — Хейграст довольно огляделся. — А кровососов-то нет! Спасибо хозяйке за толкового проводника. Не ночевал я на болотах, но охотники в Эйд-Мере говорили, что, если наесться сонной ягоды да заснуть на краю южной топи, утром можно и не проснуться. Высосут так, что одна кожа да кости останутся!

— Спасибо за веселый рассказ! — скорчил гримасу Баюл, хотел еще что-то добавить, но вытянул ноги, не снимая мешка, откинулся на бок блаженно развалившегося Аенора и мгновенно захрапел.

— Сколько мы прошли? — Мальчишка смотрел на юг. Тяжесть по-прежнему давила с той стороны, но горизонт был чист. Боль клубилась где-то далеко, за границей топи.

— Мало.

Хейграст покопался в мешке и бросил Дану кусок лепешки, стянул с ног сапоги, блаженно пошевелил пальцами.

— Не больше дюжины ли.

— Сколько осталось?

Хейграст глотнул воды из бутыли, откусил кусок лепешки, опрокинулся на спину, подминая начинающий выпрямляться болотный кустарник.

— Много, Дан, много. Видишь впереди вершины старых гор? Они должны показаться по левую руку!

— Нет.

Дан поморщился, преодолевая усталость, вскочил на ноги, подпрыгнул.

— Только топь впереди. Темнеет, может быть, утром увижу?

— Вот когда увидишь, тогда будет уже скоро. — Хейграст продолжал жевать, но голос его слабел и наполнялся сном. — Если увидишь, значит… почти… пришли. День… или два… останется…

Дан окинул взглядом безучастных деревянных спутников, взглянул на Аенора, не успевшего за один день похудеть после обильной охоты в Вечном лесу, на лепешку, зажатую в руке, позволил псу слизнуть ее с ладони, опустился на мягкие стебли и закрыл глаза.

Горы показались на пятый день пути, но еще три дня вершины не давали путникам ничего, кроме едва различимой надежды на конец мучений. Баюл превратился в самого молчаливого банги, которого когда-либо приходилось встречать Дану. Карлик, стиснув зубы, растирал ноющие колени и пытался подвязывать разваливающуюся на ногах обувь. Аенор согнал жирок с боков, но вовсе не походил на измученного дорогой и недоеданием пса, только с недовольным рычанием начинал иногда лапами стряхивать гнус с морды, из-за чего немедленно утыкался носом в грязь. На привалах корневики отгоняли кровососов, но в пути гнус наверстывал свое с лихвой. Порой Дану уже не хватало сил, чтобы смахнуть с лица гудящую маску, и тогда Хейграст оборачивался и безжалостно хлестал его пучком травы. Глаза превратились в узкие щелочки, через которые приходилось поглядывать на трясину, выискивая страшные черные полосы — следы шабров. Не раз из пузырящейся бездны показывалась утыканная зубами пасть. После третьей схватки с болотными чудовищами, которые никак не могли понять, как смеет сражаться с ними кучка бессильных пришельцев и откуда взялся огромный, пусть и не слишком поворотливый на трясине, зверь, Хейграст уже не убирал меч в ножны. И все же одного из корневиков шабры утянули в трясину.