Наталья Авербух - Последний из Рода Страница 34

— Иди сюда, Тиан, — сказала она и спрыгнула с камня. Тряхнула головой: ее каштановые волосы разлетелись вокруг идеального, точеного лица. Наверное, она была прекрасна, но я почему-то находил эту идеальность неправильной, отвратительной.

Но я послушался. Я обошел озерцо и остановился рядом с Княгиней.

Может, она пришла убить меня?

— Бедное Дитя… — произнесла она и тонкая ладонь коснулась моей щеки… Не удар — ласка. Не ласка женщины, лишь утешение матери…

И я понял, что не смогу ненавидеть ее больше…

Не после этого мимолетного прикосновения, прорвавшего плотину. Я осел на землю, обнимая себя, стараясь спрятаться, не показать ей, как я слаб. Я подвел ее, я не справился.

— Бедное, запутавшееся Дитя, — повторила она, опускаясь на землю рядом… — Я хотела бы помочь тебе, но не могу. Это твой путь, это твой выбор. Я сделала все, что могла…

— Что произошло там, у хижины? — спросил я хриплым, севшим голосом. — Что это было? Что со мной стало?

— Все пошло не по плану. — Она вздохнула. — Ты… испугался. Я не думала, что это произойдет. Ты — Воин. Воины не знают страха пред смертью. Но эта девочка, которая идет с тобой… Ты испугался за нее. Ты хотел защитить ее. Любой ценой. И ты призвал Огнь. Так всегда бывает. Не страх за себя — страх за кого-то. Огнь пришел. Огнь принял твою присягу.

— Вы этого хотели? — спросил я язвительно. — Ну что ж, можете быть довольны. Он сжег меня! Он превратил меня в чудовище. Вы получили меня! Будьте вы прокляты!

На мгновение я забыл, с кем разговариваю и кто я сам. А когда вспомнил — было уже поздно. Что Княгиня сделает со мной за эти слова?

Ничего…

Она лишь покачала головой и провела ладонью перед моим лицом:

— Смотри, Тиан Берсерк… — сказала она. В воздухе передо мною повисло изображение сидящего на земле мужчины в черной странной форме, с длинными волосами цвета запекшейся крови, расплескавшимися по плечам, бородкой и тонкими усиками. Его глаза казались полностью черными, но это было не так: вокруг нереально расширившихся зрачков тонкой каймой алела радужка. На лбу мужчины была запекшаяся кровь, четыре царапины наискось пересекали щеку, еще одна — подбородок.

Я далеко не сразу понял, что это была не иллюзия — лишь мое отражение в пленке ртутного, искрящегося зеркала.

— Что со мной случилось? — я протянул руку, пытаясь коснуться чужого, незнакомого мне лица, но ощутил под пальцами лишь холодную гладкость.

— Мало кто знает, как становятся моими Воинами, — ответила она, — я расскажу тебе… Кто-то приходит в Огнь после смерти, но есть и те, кто еще при жизни принимает свой долг. Но на этом их жизнь… обрывается. Огнь сжигает их, пожирает смертную плоть. У тебя осталось мало времени, мой Воин. Очень мало. И ты не должен призывать Огнь больше, если ты вновь впустишь его, откроешь Врата — ты погибнешь.

— Погибну?

— Уйдешь в Огнь окончательно, — пояснила она. — Но еще рано, Тиан Берсерк. Ты еще нужен здесь, в смертных землях… Ты не имеешь права идти дальше, слишком многое зависит сейчас от тебя.

Она не злилась, не ярилась, не укоряла. Лишь просила. Мой мир вдруг перевернулся с ног на голову. Все, что я знал о фейках, все те страхи, заблуждения — они исчезли.

Я все еще не понимал ее. Не знал, чего она от меня хочет. Не ведал ее причин, мотивов… Но она не была врагом, не желала мне зла…

— Ты станешь Великим Воином, Тиан Берсерк, — произнесла она, поднимаясь на ноги. — Не менее Великим, чем Первый Берсерк. Мне жаль, что тебе так мало времени отведено было смертных землях. Мне жаль, действительно… Но, в то же время я счастлива, что уже скоро смогу открыть тебе путь, смогу принять тебя, как одну из моих душ… Только помни, Тиан Берсерк, ты еще не готов. Ты должен заслужить Право быть моим.

— Как? — спросил я.

— Я не могу сказать тебе, — она мягко улыбнулась. — Ты поймешь, когда придет время… Но помни, если ты поторопишься, ошибешься, то Огнь поглотит тебя. И ты не должен бояться, мой Воин. Ты не должен помнить, что твое время подходит к концу. Живи, будто впереди вечность. Живи, не помня смерти, не призывая ее. Живи…

И вновь тонкие пальцы коснулись моей щеки. Я закрыл глаза и осторожно накрыл ее ладонь своей. Мягко, словно она была стеклянной, бесконечно хрупкой…

— Я принес его вещи, — раздалось сзади. Я отшатнулся от Княгини и обернулся, шаря в пустых ножнах. Лис тряхнул головой и расхохотался. — О, птенчик расправил крылья? Хорошо… Мне он действительно нравится. Ты рассказала ему?

— То, что он должен знать, — кивнула Княгиня. Лис вновь кивнул. Стукнули друг о друга бусины, скреплявшие тонкие косички.

— Ты! — рыкнул я, вновь забывшись. — Это ты!

— Возьми свои вещи, — спокойно произнес Листопад. — Не возвращайся в деревню, Воин… Там тебя встретят… нелюбезно… Иди через лес. Если поторопишься, сможешь догнать обоз.

Нелюбезно… Да, не стоит возвращаться… Но…

— Нара! — вдруг испугался я. — Я оставил Нару!

— Ее не тронули, — сообщил Лис. — И я не советую тебе искать ее… Это она виновата в том…

— Она? — рыкнул я. — Она?! Ты виноват, проклятая фейка! Это ты взял с меня обещание помочь любому, кто попросит. Это из-за тебя!

— О, у него прорезались зубки… Волчонок скоро станет волком, — иронически заметил фейри, а потом подпрыгнул и, перекувыркнувшись, трансформировался. Тявкнул и, махнув на прощание хвостом, скрылся меж деревьев.

— Не злись, мой Воин… Лис сделал то, что должен был, — произнесла Елина. Легко вспрыгнув на камень, она обернулась и глянула на меня через плечо. — Помни, что я тебе сказала. И помни, что ты дал клятву Лису. Кто бы ни попросил о помощи, ты должен помочь… Но упаси тебя Хаос вновь призвать Огнь до того, как придет твой час!

Огненный серпантин окружил ее и Княгиня исчезла…

Я тяжело вздохнул и, подхватив сумку, постарался вспомнить, в какой стороне хижина. Опасно возвращаться, но я оставил там саблю… Я должен ее забрать.

Каждому Воину нужно его Оружие.

Нара

Едва он ушел, как мои слезы высохли. Тиан… нет. Я не могу! Это еще страшнее, чем в тот раз, когда я сбежала с постоялого двора, навстречу судьбе. Нет. Он — моя судьба. Нет. Судьбы нет. Есть. Ткачиха ведет нить каждого из нас, но смелые души ей неподвластны. Нет. Хаос, дай мне сил!

Я боялась, содрогалась от рыданий, от отвращения и ужаса. Мой, мой человек стал… этим?! Он впустил в себя Огнь, превратился в Осеннюю Душу еще при жизни. За что?! О, Ткачиха, за что мне такое горе? Такой ужас?

Он ушел. Я была рада этому. Я, которая жива только потому, что он жив, была рада, когда мой человек оставил меня. Я не могу его видеть. Не могу забыть. Забыть. Взгляд этого… этого существа. О, Хаос! Презрение, безразличие… желание. Почему?! Я никогда еще не слышала, чтобы Огненные Души интересовались чем-то, кроме убийства. О, Хаос!