Сергей Нокс - Обреченные души (СИ) Страница 34

- Брат Вáльмус, - вежливо обратился Отец Малиос к служителю Нэраэля в синем плаще, - подайте рубаху брату Торальду. Молодой мужчина с улыбкой и восторгом в изумрудно-голубых глазах незамедлительно подал рубаху своему другу.

- Теперь ты один из нас, сын Торальд? - произнёс с задумчивостью Отец Патрир.

- Без меча и плаща я не считаю себя равным вам, - ответил Торальд.

- Хорошие слова от достойного мужа, - одобрительно согласился Патрир. После этих слов он медленно достал из-за пояса плеть и протянул её Торальду.

- Возьми, - приказал мужчина, со строгим лицом посмотрев на озадаченного юношу. Торальд безукоризненно повиновался приказу. Отец Патрир кивнул головой соборникам в красных плащах и дважды ударил в ладоши. Здоровяки загрохотали пластинчатыми латами и направились в одну из боковых дверей. Вскоре они вернулись, ведя за собой на верёвке стройную молодую девушку в чёрном льняном платье с путами на руках и мешком на голове.

- Вчера, - начал громким недовольным голосом Отец Патрир, обращаясь к толпе, - эта дева посмела пойти против устоявшихся законов, которые почитали наши предки и которые почитаем мы. Из-за своего высокомерия и себялюбия она совершила нелепый поступок, поступок, не имеющий в себе ни смысла, ни рассудка. Своим глупым действием эта дева, со слов оскорблённого ей человека, поставила наш город и наше королевство на грань вооружённого конфликта!

Все присутствующие в зале вздрогнули и засуетились, начав шептаться между собой. Королева Фаретра, сидевшая в первых рядах, уныло покачала головой. А Отец Патрир тем самым продолжал:

- Но имея ввиду мерзостность того человека, за которого эту опрометчивую невыносимо горделивую деву было обещано выдать замуж, смертный приговор решено было отменить. Однако без наказания она не останется! За своё высокомерие, дурное поведение и нарушение всеми признанных мужами законов эта дева приговаривается к десяти ударам плетью по обнажённому телу. Снимите мешок с её головы, пусть все знают её в лицо! – приказал с неким отвращением и презрением в хладнокровном взгляде Отец Патрир.

Толпа охнула от удивления, ведь девушка, приговорённая к наказанию, – королевская дочь Флёр. Торальд был в недоумении от увиденного, ведь это была его сестра. Она посмотрела на него, как обычно, милым удручённым взглядом. Её глаза были красны от слёз, а щёки горели. Торальд был в растерянности, он то и дело смотрел то на плеть, то на сестру. Толпа смолкла, когда Отец Патрир посмотрел недовольным взглядом на сомневающегося юношу. Королевский сын пустым взором оглядел толпу. Ему казалось, что он ягнёнок, на которого смотрят сотни голодных разъярённых волков. Вскоре, после коротких раздумий, Торальд кивнул головой соборникам в красных плащах. Они с грубой силой потащили вырывавшуюся девушку к юноше. Флёр плакала и умоляла брата не бить её, но Торальд будто бы был одурманен. Он обнажил спину сестры, с хладнокровием разорвав её платье.

- Прошу, не надо, - заливаясь слезами, твердила испуганно Флёр, которую Соборники в красных плащах крепко держали за руки, ехидно улыбаясь. Вальмус сочувствующе посмотрел на Торальда, словно он сам пережил когда-то подобное. Фаретра отвернулась и закрыла глаза.

- Прости, но я должен - чуть слышно прошептал королевский сын сестре на ухо, после чего нанёс первый удар. Раздался пронзительный женский крик.

- Ненавижу! – закричала что есть силы истошным голосом Флёр, ощущая как конопляные, туго перевязанные, верёвки разрывают кожу.

- Один! – начал считать Отец Патрир.

Плеть вновь просвистела в воздухе, и женский вопль вновь наполнил стены собора. Все ждали с нетерпением последнего удара. Когда девушка была наказана, Фаретра бросилась к измождённому измученному телу дочери и с омерзением посмотрела на сына:

- Разве мы растили тебя таким? Изверг! – бросила с ненавистью мать.

- Сын Торальд, добро пожаловать в семью! – довольно произнёс Отец Патрир, горячо обняв юношу и повесив ему на шею золотой кулон в виде ангела. – Брат Вальмус, выдайте брату Торальду то, что его по праву, - приказал главный Соборник, после чего удалился прочь, а вслед за ним последовали и другие прислужники культа Нэраэля. Проходя мимо королевского сына, Отец Хрон печально покачал головой. Народ начал расходиться, поднялся шум, затем началась оживлённая толкотня. Вальмус подошёл к другу и положил руку ему на плечо:

- Ты не первый, кому приходится так жестоко поступать, - удрученно сказал он, - пойдём за мной, ты заслужил отдых, брат.

Торальд был сдержан и безучастен, хотя ненависть и омерзение к самому себе переполняли его, как и слёзы. Фаретра с презрением смотрела на сына, пребывая в шоке от его жестокости и невозмутимости; она никогда не видела его таким. Юноша последовал за Вальмусом в одну из скрытых комнат, всё ещё крепко сдавливая деревянную рукоять окровавленной плети.

После произошедшего в соборе, Флёр доставили в замок Тронборг, где вокруг неё суетилось три служанки. Лекарь промыл раны, приложил лечебные травы и, когда девушка пришла в сознание, её успокаивающим отваром.

Королева была в ярости от поступка сына и в то же время страшно переживала за неродную дочь. Фаретра стремительной походкой шла в покои своего больного мужа.

Томад Тронэр – король Северного Форлианда, медленно умирал от неизвестного ни одному лекарю недуга. Когда королева Фаретра вошла в комнату, её муж, укутавшись одеялом, что-то неясно бормотал во сне. Окна были затянуты шторами шоколадного цвета, от чего в спальне царил полумрак. Вдруг Томад медленно приподнял веки и измождённым взглядом посмотрел на жену – улыбка скользнула по исхудалому лицу императора.

- Как вы, мой король? – заботливо спросила Фаретра, садясь на кровать возле своего мужа и нежно поглаживая его по седым густым волосам.

- Всё хорошо, моя королева, - прохрипел Томад, немощно отодвигая от себя одеяло. Супруга улыбнулась, увидев радость в глазах императора. - Даже умирая, он не показывает, что ему больно, - подумала про себя королева, продолжая поглаживать супруга и смотреть ему в глаза. - И как же я могу рассказать ему о поступке нашего сына?

- Что вас беспокоит, моя королева? - взволнованно спросил Томад.

- Да так… ничего… просто задумалась, - улыбнулась Фаретра, стараясь скрыть печаль, поселившуюся во взгляде.

- Пытаетесь обмануть меня? - огорчённо произнёс Томад, после чего тяжело закашлял. - Воды, - сипло протянул супруг, обессилено сжимая руку жены.

- Ни за что на свете, мой король, я просто беспокоюсь о наших детях. Наш сын… он вступил в ряды Соборников, а Флёр отвергла старшего сына Фаргоса Брогура, и мысль о том, что станется с королевством после твоей кончины, очень сильно тревожит меня, - понуро ответила Фаретра.