Грэм Тейлор - Повелитель теней Страница 35

– Что они сделают с нами? – спросил Томас.

– Они нас убьют, – спокойно ответил Рафа.

– Почему? – Томас с трудом выговорил это слово, в горле внезапно стало сухо, словно в прокаленной пустыне.

– Почему человек убивает человека с тех пор, как покинул Эдем? Почему Каин убил Авеля? Некоторые носят это в своем сердце от рождения, – медленно проговорил Рафа. – Другие приходят к тому же от горечи и озлобленности.

– Но почему нас? – настойчиво спросил Томас.

– Не столько вас, сколько меня. Я единственный, кто ему нужен, не вы; вы и не должны были оказаться здесь, и я никогда не должен был просить вас помочь мне. Мне следовало явиться сюда одному. Ваша кровь ляжет на меня. – Рафа повернулся к Томасу и постарался ободряюще ему улыбнуться.

– Но он не может убить нас – люди узнают об этом! – воскликнула Кейт со слезами в голосе.

– Мы не первые, и не мы будем последними, – проговорил Рафа, глядя на Кейт. – Этот человек никогда не успокоится, он хочет завладеть всем миром и править им с помощью какой-то забытой магии, которая в конце концов обернется против него и погубит его. Только тогда мы увидим лицо подлинного злодея, кто стоит за всем этим. – Он помолчал. – Хотя тогда уже может быть слишком поздно.

– Но я не хочу умереть, умирают старые люди… глупые люди! – резко воскликнула Кейт. – Позволь Демьюрелу получить то, чего он хочет… тогда он отпустит нас.

– Демьюрелу нужен только я. Он хочет, чтобы я умер. Если я умру, он станет сильнее. Как мы привязаны к этим креслам, так будем привязаны к нему после смерти. Наши души никогда не найдут упокоения. Он будет вызывать нас к себе, и мы должны будем отвечать ему, мы окажемся в ловушке между жизнью и смертью, между рабством и свободой.

– Я ничему этому не верю. Жизнь – это единственное, что можно видеть. Как он может владеть тем, чего нет? – сказала Кейт сердито.

– Чему бы ты верила или не верила, Кейт, все же не можешь отрицать ту истину, что каждый из нас – это тело, душа и дух. Ты можешь протестовать против чего угодно, Кейт, но внутри ты – дух, а он вечен. Ты была сотворена Риатамой, чтобы жить в этом мире, а потом, в другой форме существования перейти в иной мир. Это истина, и истина сделает тебя свободной. – Рафа почти кричал, его слова эхом разносились по комнате. – Не бойся того, что разрушает тело, но бойся того, кто разрушит твою душу. – Рафа резко вывернул свои туго стянутые запястья; его взгляд упал на дощатый ящик около двери. – Одна змея сбросила человечество в ад; может быть, три помогут ему спастись и вернуться в рай.

16

КОЛДУНЬЯ ИЗ БЕЛОЙ ПУСТОШИ

Крейн сидел верхом на коне и наблюдал, затаившись в лесу, как Бидл вышел из башни и через засыпанную гравием площадку направился к задней двери дома викария. Из своего укрытия Крейну были отлично видны дорога на Уитби, его бриг в заливе и сланцевый карьер.

Последние капли дождя барабанили по засохшим листьям, которые вцеплялись в ветки деревьев как руки мертвецов. Крейн поднял воротник штормовки, вынул из седельной сумки клеенчатую шляпу и надвинул ее на глаза, так что видеть мог только из-под ее полей. В седельной сумке был еще полевой бинокль и три сотни фунтов в зеленом бархатном мешочке, стянутом крепкой бечевкой, который он получил от Бидла. Большие увесистые гинеи прощупывались через ткань. Он взвесил мешок в руке, потер друг о друга монеты. Подумал: денежки-то ни за что.

Его взгляд то и дело возвращался к той комнате под крышей башни. В свете занимавшейся зари он увидел, что узкая каменная стена соединяет башню с усадьбой викария и служит как бы опорой. Круглая крыша башни была из толстой листовой меди, позеленевшей за долгие годы от ветров и соленых испарений моря. Опорные балки были обиты металлом и выглядели как указатели на компасе. Ему, так много лет проведшему в море, было ясно, что указывают они на север, юг, восток и запад. На верхней точке крыши был установлен длинный металлический столб; от него, как жирная линия, проведенная карандашом, уходила под карниз крыши железная полоса.

Вдали, за заливом, постепенно светлело, над горизонтом уже пробивалась золотистая полоска, освещая снизу мрачные штормовые тучи, простиравшиеся над волнами, готовые вот-вот отгородить солнце от земли. Солнечные лучи перескакивали с тучи на тучу, танцевали на гребнях волн. На севере возникло и все разрасталось странное сияние. Казалось, небо расколото надвое. От горизонта до зенита выросла янтарно-зелено-красная колонна света, как бы поддерживая пылающее облако.

Крейн пристально осмотрел всю линию горизонта с севера на юг, там, где море сливалось с небом. Он пытался понять, что это за необыкновенное облако. Собственно, это было даже не облако, а лишь странное сияние. Множество удивительных явлений видел Крейн за свою жизнь, но это далеко превосходило все виденное им ранее. Он понимал, что здесь было нечто сверхъестественное, что в самой форме и направленности света чувствуется некая сила, которая скоро проявит себя.

Оглядывая окрестности из своего лесного укрытия, Крейн не мог выбросить из головы то, что довелось ему испытать этой ночью. Явление Азимут неотступно тревожило его мысли. В утреннем свете он все еще видел ее лицо, умоляющий взгляд, ее страстное желание остаться в мире, который она теперь потеряла. Это явление духа перевернуло его представления о мире, поколебало его недоверие. Оно заронило в него некое зерно, и зерно это в течение нескольких часов проросло и, все разрастаясь, словно плющом обвивало его душу.

Крейн сознавал, что в его ненависти к Демьюрелу сочетаются некоторый хитроумный замысел и восхищение. Ненасытность Демьюрела, его таинственность и жажда власти взбудоражили обычно невозмутимого Крейна, и что-то похожее на зависть пронзило его. Джекоб Крейн не любил испытывать это чувство: оно свидетельствовало о том, что кто-то одержал над ним верх. Для него же, чтобы справиться с проблемой, существовал единственный путь – освободиться от нее. Каким угодно способом.

В этом мире Крейну нужно было только одно: деньги. Мальчишкой он видел, как наслаждаются жизнью богатые, и завидовал тому, сколько всего они могли приобрести за деньги. Он видел, как люди воевали и умирали из-за денег, как предавали даже самых близких своих. Да хоть все на свете – за звон золотых монет в бархатном мешочке!

Каким-то образом Демьюрелу удалось захватить все это себе. Крейн с радостью перерезал бы ему горло и украл все, что у того было. Предложение Демьюрела получить власть над миром все еще звучало в ушах Крейна. Что, если это правда? Что, если этот человек может дать ему все, что он видит сейчас перед своими глазами? Навсегда забыть вкус соленой морской воды, разъедающей кожу, забыть ночи, когда Немецкое море швыряет тебя с койки на пол. Все это можно изменить… но какой ценой? Крейн противился мысли сотрудничать с Демьюрелом, продолжать идти тем путем, которым он и шел до сих пор. Его жадность боролась с его же почти бессознательным чувством справедливости. Крейн всегда жил своим умом, никогда не терпел чьих-либо приказов, подчинялся только своему нраву и никогда не останавливался перед тем, чтобы ответить на чьи-то аргументы двадцатью сантиметрами холодной стали. Если же он станет партнером Демьюрела, все это придется предоставить другому, он же должен будет делать то, что – он знал это – для него невозможно: довериться.

Крейн вновь и вновь прокручивал в уме эти мысли, рассматривал со всех сторон каждый вопрос, у него возникавший. Он старался мыслить четко и ясно, однако воспоминания о минувшей ночи и глаза Азимут врывались, как ураганный ветер с моря. Он опять слышал ее голос, моливший его, взывавший к нему из могилы.

Из своего укрытия он видел ухоженную площадку перед усадьбой викария, ряды клумб, обрамленных квадратами невысокого зеленого кустарника. Между двумя самыми дальними клумбами он заметил три свежие неглубокие ямы. Он еще раз оглянулся на башню, потом посмотрел на свой бриг. И свистнул, давая сигнал своим людям. Из глубины леса тотчас последовал донесенный ветром ответный свист. Вскоре из подлеска вышло несколько человек во главе с Мартином; взглянув на Крейна, Мартин заметил проступившую через куртку кровь.

– Что стряслось, капитан? Кто-то из этой чертовщины достал вас?

– Верно сказано, Мартин. Достал меня сзади и прошил насквозь. Горит, как раскаленная сковорода. – Он сделал паузу. – Мы кого-то потеряли?

– Киркби и Рэндел не вернулись. Думаю, они остались позади, чтобы попытаться остановить эту нечисть, что преследовала вас. С тех пор мы их не видели. – Мартин жестом указал на вересковые заросли вверху, над лесом.

– Сколько потребуется человек, чтобы обобрать этот дом до нитки и доставить добычу на корабль?

– Не думаю, что у парней хватит духу, капитан. После всего, чего они навидались ночью, у них только и речи что о колдовстве… Они говорят, старая Мэг обернулась зайцем, это она гналась за вами. – Мартин бросил взгляд на остальных парней; они испуганно молчали.