Павел Блинников - Шесть Царств Страница 35

— А почему такой башни нет в Мире? — спросил Пашка.

— Не знаю. Это Драконья Башня, такая есть в каждом городе Сумеречного Царства. Пошли, если повезет, Тима будут судить не первым.

И они вошли. Внутри башня напоминала собой муравейник. И это не настолько образное выражение, ибо эти маленькие насекомые ползали по шершавым стенам в огромных количествах. И еще здесь они встретили много-много экзотических животных. Тигры, пантеры, ягуары, львы, орлы, вараны, крокодилы и прочее и прочее… Тишка вдруг сделался очень вежливым и даже подобострастным. Он раскланивался каждому зверю, а котята облепили папу, тоже притихнув.

— А чего это ты такой вежливый? — спросил Пашка.

— А ты как думаешь? Это же ведь власть! А с властью лучше не спорить.

Пашка подошел к стойке, за которой сидела антилопа.

— Простите, но вы не могли бы сказать, где проводят суд над псом Тимом?

Антилопа посмотрела на мальчика огромными, слегка слезящимися, глазами и застучала копытцами по клавишам компьютера. Пашка обратил внимание, что клавиатура у компьютера значительно больше.

— Седьмой этаж, зал номер три. Процесс начнется через одну сорок седьмую часть фазы.

Пашка поблагодарил антилопу и пошел к лестнице — лифта в здании не нашлось.

— А почему у вас суд происходит так быстро? — спросил Пашка у кота. Тишка уже задыхался, поднимаясь по ступеням, что и неудивительно — котята все еще висели на нем.

— А чего ты хотел? — ответил кот. — У нас же только пол цикла есть, когда можно погулять. Вот и делаем мы все быстро и потом занимаемся другими делами.

Когда они пришли на седьмой этаж, Пашка увидел коридор с множеством дверей. Рядом толпились разные звери, но не экзотические, а вроде собак кошек и мышей. Зал с табличкой три уже не пустовал, когда они в него вошли. На скамейках сидели три коровы и несколько собак непонятной породы. Кроме того на жердочках, прикрепленных к потолку, сидели два грифа. А в остальном такой же зал суда как показывают в фильмах. Возвышение для судьи, трибуна и много лавочек.

Пашка и Тишка присели на ближайшие скамьи к тому месту, где предполагалось находиться Тиму. А предполагалось ему сидеть в клетке, с толстыми железными прутьями. И как только Тишка рассадил рядом свое семейство, двери зала открылись и ввели Тима. Пашка впервые видел на морде своего пса такую грусть. На передних лапах — наручники, а еще и намордник. По бокам шли два волка в милицейской форме. Из другой двери вышла цапля и сказала:

— Всем встать. Проходит заседание суда над курцхааром Тимофеем, ведет процесс достопочтенный судья Бантик.

Открылась еще одна дверь, и в зал зашел Бантик. Нет, конечно, в зоопарках иногда дают такие смешные клички, но все же «Бантик», не очень подходило бегемоту. Огромная зверюга прошла на место судьи, лениво позевывая и показывая пасть, которой один медведь из анекдота мечтал хлебнуть медку. На Бантике красовалась шикарная черная мантия, материала которой хватило бы на десяток людей.

— Можете садиться. — сказал судья тоже сев. Стул под ним предательски затрещал, но выдержал. Все кроме Тима сели — его уже завели в клетку и сняли намордник. — Итак, а где наш прокурор?

— Я здесь ваша честь. — сказал знакомый голос. Пашка посмотрел на кресло прокурора, и увидел Шелкового Человека.

— Ах ты…

Пашка встал и бросился на Шелкового Человека. Его никто не успел остановить, но когда он попытался его схватить, тот просто исчез и появился рядом с судьей.

— Господин судья, я настаиваю чтобы этого человека утихомирили. — сказал Шелковый Человек.

— Разумеется. Охрана!

Пара волков пошла к Пашке.

— Но это он подставил Тима! — указал на Шелкового Человека мальчик.

— Это не имеет значения, так как сейчас мы слушаем процесс не над ним. — сказал судья. — И вообще мальчик, бессмысленно судить Шелкового Человека, ибо его не удержит ни одна тюрьма. А теперь сядь на свое место, иначе тебя тоже посадят в клетку.

Пашка покраснел и прошел к Тишке. Кот смотрел на него с ужасом.

— Ваша честь, я бы хотел окончить с этим поскорее. — сказал Шелковый Человек. — У меня так много дел, и у вас я думаю тоже.

— Вы правы. — ответил Бантик. — Итак, подсудимый, вы признаете свою вину?

— Нет ваша честь. — сказал Тим. Теперь Пашка понял, кого он ему напоминает. Голос Тима почти полностью соответствовал голосу актера Тихонова. — Я в первый раз видел тот пузырек…

— Это к делу не относится. — сказал Шелковый Человек.

— Вы правы обвинитель. — поддержал судья.

— Как это не относится? — не выдержал Пашка. — И вообще где его адвокат?

— Никто не захотел его защищать, потому что его вина очевидна. — ответил бантик. — Итак, я приговариваю вас.

— Подождите! — опять встрял Пашка. — Я буду его адвокатом.

Бегемот очень неодобрительно посмотрел на мальчика, но кивнул.

— Ладно, если вы хотите затянуть процесс до четверти фазы… присядьте на место адвоката.

Пашка встал и пересел.

— И что вы хотите сказать в оправдание подсудимого? — спросил Бантик.

— Он невиновен ваша честь. Этот флакон ему подбросили, и я могу это доказать. Дело в том, что это мой флакон, и я передал его Шелковому Человеку сегодня. И как вы видели он может исчезать и появляться где хочет, что доказывает, что это он его подкинул.

Пашка думал, что его признание произведет впечатление. Быть может, даже, сейчас на него накинутся, схватят и посадят на место Тима. Но уж чего он точно не ждал так это полного безразличия. Никто никак не отреагировал на его слова.

— У вас все? — спросил бегемот.

— Ну да. А что этого недостаточно?

— Позвольте мне господин судья. — встал Шелковый Человек. — Просто адвокат подсудимого не совсем разбирается в ходе дела, да и вообще первый раз в Сумеречном Царстве.

— Прошу вас обвинитель.

— Спасибо. — Шелковый Человек встал и подошел к небольшому столику. На нем стояла шкатулка и он, открыв ее, достал злополучный флакон. — Ну что же, как знает адвокат — это вода. Но он не знает, что такое вода в Азиль-до-Абаре. Вода — это время. Ее контрабандно проносят сюда из Мира опытные сновидцы и шерифы. В Алям-аль-Метале, за исключением границы, нет времени. Мы живем циклами и фазами, но это не имеет никакого отношения к тому, как живут люди в Мире. И фаза и цикл понятия сугубо условные. Они могут продолжаться и секунду и тысячу лет, а могут и не быть вообще. Это очень сложно объяснить тому, кто в Алям-аль-Метале гость, но пусть он поверит мне на слово. Времени у нас нет, мы не стареем, не меняемся и не рождаемся. Животные исключение из этого правила, они живут сразу на двух планах и поэтому меняются, стареют, умирают от старости, но не здесь, а там. И тогда какая же опасность воды? Это очень просто, смотри.

Шелковый Человек открыл флакон и капнул маленькую капельку на столик. При столкновении с поверхностью стола, она ярко блеснула синим цветом и пропала. И на этом все. Никаких видимых изменений со столом не произошло.

— На первый взгляд ничего не случилось. — продолжил Шелковый Человек. — Но на самом деле теперь этот стол, в конце концов, сгниет и развалится. Теперь над ним властно время. Вода, а не Ветер. Теперь он уже не принадлежит Азиль-до-Абару. А сейчас представь, что будет, если я капну воды, ну допустим на вас ваша честь.

— Не надо! — поднял копыта судья.

— Конечно не надо. Ведь тогда вы будете находиться в Азиль-до-Абаре в соответствии с тем временем, что спите в Мире. Ты не понимаешь Карл, но скажу тебе так. Если в Мире животные спят, ну по-разному, но допустим двенадцать часов в день, так?

— Ну да. — ответил Пашка.

— А здесь они находятся не двенадцать часов, а определенное количество фаз или циклов. Для тебя время течет, а для них нет. Если бы можно было провести параллель, хотя это будет в корне неправильно, животные проживают в Азиль-до-Абаре жизнь соизмеримую по событиям и времени с тысячей жизней в Мире. И всего лишь капля воды может сделать их жизнь короткой и скучной. И поэтому хранить воду нельзя.

— Но это не имеет отношения к делу! — воскликнул Пашка. — Это ты его подставил!

— А даже если и так? — пожал плечами Шелковый Человек. — Ты, как мне кажется, не понял всей опасности воды. Пойми Карл, этой воды хватило бы, чтобы обречь на смерть сотни, а может даже тысячи зверей. Ее нашли в квартире твоего пса, а это запрещено законом. Туда мог положить ее и я, но мог и не положить. В любом случае процесс над Шелковым Человеком был бы смешон. Меня не смогут осудить, потому что не смогут поймать. То же и с тобой. Нет смысла тебя привязывать к столбу, потому что ты можешь проснуться в любой момент. А вот он так не может, а значит, будет наказан.

И окрашенный серым лаком указательный палец обвиняюще уставился на Тима. Пес даже не думал сопротивляться, он и так знал, что его осудят.