Любовь против (не)любви (СИ) - Кальк Салма Страница 35

— Господин Айви, как вы предполагали поступить с горелым деревом? — спросила она за обедом.

— Как милорд скажет, — пожал плечами тот.

А милорд, надо сказать, с утреца отправился вместе с Джоном что-то обозревать — не то поля, не то подступы к границе, и вояк своих с собой прихватил. Хорошо, пусть пока в кучку складывают, дальше видно будет.

Видно было, кроме горелой древесины, ещё остатки мебели — в не подлежащем восстановлению состоянии. Катерина посмотрела — и сказала складывать рядом с тем, что уже лежит, отдельной кучкой.

Впрочем, после обеда вытащили почти неповреждённый сундук — резная крышка у него была вдавлена внутрь, и один угол разбит — да и всё, что в нём — снаружи не разглядишь. При помощи местного парня Чарли Катерина подняла ту крышку — и увидела много одежды. Отсыревшей, местами с плесенью, но — одежды. Она позвала Грейс и Милли, скомандовала тащить сундук в дом под крышу — в зал первого этажа, где Дороти накрывала всем поесть. Они растворили окна — чтоб выветривать запах плесени — и принялись разбирать, что там вообще лежит.

Внутри лежала мужская одежда — когда-то бывшая хорошей, теперь же — требующая стирки, чистки и ещё каких-то действий, которые в здешних условиях могут выглядеть исключительно магическими.

Тьфу. Магические действия. Она же маг, так его растак. И может попробовать применить к этим отвратительным тряпкам свою сомнительную силу.

Катерина разложила очередной суконный плащ, воняющий плесенью и гарью, зажмурилась и положила на него ладони. Хочу, чтобы с ткани убрались плесень, пыль, сырость и что там ещё есть.

— Ой, — пискнула рядом Милли. — Миледи, это ж чудо как хорошо!

Катерина пощупала ткань — мягкая, не склизкая. Опасливо открыла глаза — всё верно, перед ней хорошее сукно, тёмно-зелёного цвета, с меховым воротником, и даже брошка-застёжка у горла заблестела, и камушек какой-то зелёненький. Подняла, встряхнула — ох, ну нормальная же вещь получилась!

Грейс и Милли обе разом громко верещали и прыгали вокруг Катерины, чем привлекли внимание Дороти. Та что-то делала в кладовой возле кухни, выглянула в зал, который оккупировала Катерина, и только ахнула — потому что на её чистых лавках было разложено вот это — мерзкого вида шерсть, лён, мех.

— Дороти, без паники, — сказала Катерина. — Мы тут с этим делом не навсегда.

— Да миледи Кэт сейчас одним пальцем всё вычистит! — сообщила Милли. — Вот и здорово-то! А ведь как жалко-то было — и плащи хорошие, и сорочки, и дублеты со штанами, а теперь — ещё пригодятся!

— Помните, миледи, милорд ваш отец надевал этот плащ, когда прошлой зимой уезжал сюда, в Торнхилл, с кем-то встречаться? — тихо спросила подошедшая Грейс.

— Нет, Грейс, не помню, — вздохнула Катерина. — Но я рада, что мы можем спасти его наследство.

— Можем-можем! Если милорду Робу не придётся впору — оставим вашим сыновьям. Возьмём новый сундук, переложим травами — от моли и для запаха, и будет замечательно!

— Возьмём, — согласилась Катерина. — А этот плащ я буду носить сама. Он теплее, чем мой, и застёжка мне нравится.

— Знак милорда вашего отца — хитрая лисица, — с гордостью сказала Грейс.

И правда, бронзовая застёжка оказалась в форме лисицы — с зелёным прозрачным глазом. Отца не отца, но первым существом, рассказавшим Катерине об этом неприятном мире, была как раз… лисица. Так что носить её изображение на воротнике — даже символично. Она взяла плащ и набросила на плечи. Судя по всему, милорд отец Кэт был высок ростом и широк в плечах, ну да что ж теперь! Зато в этом плаще очень тепло. И спать под ним, наверное, тоже тепло и уютно.

— Миледи, этот зал понадобится для ужина, — недовольно проговорила всё ещё стоявшая у стены Дороти.

— Я думаю, Дороти, до ужина мы если и не управимся, то изрядно продвинемся, — сказала Катерина, снимая плащ. — Не переживай, я понимаю, что людей нужно кормить. Скажи, есть ли сухой и чистый сундук, чтобы мы туда складывали те вещи, которые уже привели в порядок?

— Найдём, — Дороти поджала губы и удалилась.

Ладно, с ней потом. А пока — работать.

До ужина пересмотрели всё, что лежало в старом сундуке, рассортировали вещи — то, что можно отчистить и использовать, и то, что использовать уже нельзя. Впрочем, глядя на застеленный соломой пол, Катерина подумала, что можно улучшить жизнь хотя бы себе и хотя бы частично.

— Грейс, сукно отсюда тоже чистим, — кивнула она на ту кучу, в которой лежали не подлежащие восстановлению вещи. — Потом выберем те части, которые ещё целы, и сошьём из них коврик под ноги. Всё не ходить босиком по не разбери чему. А остальное выбросим.

— Можно отдать, — пожала плечами Грейс. — Думаю, желающие найдутся.

— На это вот? — усомнилась Катерина.

— Да. Для многих это будет полезно. Постирают, почистят.

— Тогда я уж сама почищу всё, и дальше разберёмся, — кивнула Катерина.

И она ещё успела до ужина отчистить магическим способом плащ потоньше, дублет и две рубахи. Отчищенное унесли наверх, в комнату Катерины и Роба, а грязное — сложили под ведущей туда лестницей до завтра.

Ужин был готов, ждали Роба и Джона с их людьми, они обещали вернуться к закату и не задерживаться. Катерина надела отчищенный плащ и пошла проведать работников, разбирающих завал в замке, и застала прекрасный скандал.

Двое мужиков крыли друг друга отборными примерами местной обсценной лексики, она пока столько и не слышала даже от лорда Грегори и его людей. Вокруг стояли остальные, кто-то со знанием дела комментировал, кто-то просто развлекался. Ну да, ну да, развлечений-то немного.

— Чарли, что происходит? — спросила она уже помогавшего ей сегодня парня, худого и белобрысого.

— Так Дэнни хотел деревяшку уволочь, а Чед ему не дал — сам собирался, вот и сцепились, а теперь уже и не уволочёшь, потому что все собрались!

— Зачем Дэнни деревяшка?

— На дрова, ясное дело. Денег-то нет, то, что с урожая получил, давно кончилось, с охотой ему в последнее время не везло, да ещё проигрался. Мод вчера ему пригрозила, чтоб без денег домой не возвращался, он и думал хотя бы с дровами прийти.

— Так пусть возьмёт, — пожала плечами Катерина.

Ещё бы у неё на дворе из-за горелого дерева не собачились!

— А милорд Джон им потом плетей задаст! Не сам, конечно, но у него есть, кому.

Катерина содрогнулась.

— И часто милорд Джон… задаёт плетей?

— Нет, не часто, всего два раза было, и оба — по делу. Но там совсем в наглую воровали.

— И что, много воруют?

— Обычно нет, но с урожаем-то прошлой осенью всё было плохо, почти ничего не оставили. Милорд ваш супруг позаботится. И милорд отец вашего супруга.

— Значит, надо радоваться, что все мы ещё живы, после такого-то, — вздохнула Катерина, подошла к спорщикам и сказала самым громким учительским тоном, на какой была способна: — А ну прекратили!

Оба мигом замолкли — очевидно, от удивления. И остальные тоже.

— Кто из вас Дэн?

— Ну, я, — ответил плешивый мужик справа.

Как мужик — парень. Лет тридцать может будет, а может и нет. Судя по рассказу — жена есть, и дети, наверное, тоже.

— А ты, стало быть, Чед, — глянула она на второго.

— Точно, — нахмурился мужик.

— Так вот, слушайте все. Из этой кучи каждый, кто сегодня работал на разборе завалов, может взять и унести домой… — она окинула взглядом кучу, потом мужиков, — по три деревяшки. — И по доске на растопку, — коснулась носком робова сапога обломков мебели.

Стоят, молчат, смотрят на неё.

— Непонятно сказала? — и снова молчат. — Шевелитесь, а то передумаю.

— А что скажет милорд Джон? — спросил кто-то из-за спин.

— А милорд Джон если и скажет, то моему супругу, который ныне лорд Торнхилл, а с ним я уж как-нибудь договорюсь, — усмехнулась Катерина.

Чарли расхохотался, и это послужило сигналом — заулыбались все. Более того, куча деревяшек была растащена в мгновение ока — вот и хорошо, а то лежали б тут ещё неизвестно сколько, вид портили. Был ли вид — Катерина в сумерках уже бы и не сказала, но — определённо портили.