Вторжение в Ойкумену (СИ) - Виктор Алексеевич Козырев Страница 35

Королевство Грёнцен возникло не на ровном месте. Первоначально на этих землях находился религиозный орден, называемый Янтарным, по имени моря. Изначально его задача была простая, ловить и обращаться в литротианство местных язычников. Но оные скоро кончились, так ребята в нём были простые, работали огнём и мечом, ни секунды не сомневаясь в своей правоте. И быть бы Ордену распущенным или отправленным в Левантийскую пустыню, но в этот момент императорами Святой Империи Запада стали Фальксбурги, которые мечтали о возрождении былых времён, да и поглядывали на Восточную империю, где патриархи были подчинены императору. Впрочем, императоры с патриархами бодались и раньше, но только Фальксбурги взялись за дело со всей основательностью и за три с половиной века всё-таки прогнули патриархов под себя, перенеся патриарший престол в Виндбону.

Разумеется, приняли это не все. Сначала Фальксбурги получили восстание пуритов у себя под боком. А потом среди нейстрийцев и северных стран началось брожение, и в итоге альбийцы завели у себя в стране своего патриарха. Правда, нейстрийцы сразу после этого вышли из Северной Лиги, прикинув, что договариваться с Фальксбургами им не так обидно, как с вековым противником. Но и так было хорошо. Нордлигеланд, Магнаальбия, Гевершахт, а также северные княжества Святой империи Запада объявили, что переходят под руку нового патриарха.

К тому времени Орден уже был давно распущен, а на его землях вольготно расположилось герцогство Грёнцен. Которое, само собой, не любило императоров из Фальксбургской династии, хотя герцоги Грёнцена были его вассалами. И уж тем более им не по нутру была религиозная власть патриарха, подчинённого императору. Они с радостью приняли предложение перейти под руку Севера. Грёнцен и города Гевершахта, в который входил Вексельмюнде.

В этот момент Роберту и Антонине потребовалось уточнение, и Эля им с удовольствием поясняла, что в Гевершахт входили практически все прибрежные города севера Моэнии, которые стоят на берегах Янтарного и Аквилонского моря. Но к настоящему времени это название осталось за западной частью, на которую тоже пытались наложить лапу Фальксбурги, однако им это не удалось.

В общем, императору Фридриху IV было плевать на то, какой патриарх окормляет страны, не входящие в его империю, однако он мог позволить Северному патриархату распространить свою духовную власть на подконтрольные ему страны. И началась война, которая продлилась полстолетия и затронула практически все страны Моэнии. Влезли и нейстрийцы, и кантабрийцы. Даже Склавинская империя опосредованно, но поучаствовала, блюдя, правда, свои интересы. В какой-то момент война коснулась и эльфов, спокойно живших в лесах близ Гельвеции. Словом, досталось всем, но никто не получил чего хотел. Окончательно выбить патриархат с севера Моэнии не удалось, но часть Грёнцена осталась верна лацийско-виндбонскому престолу. Сам Грёнцен хоть и стал из герцогства королевством, но остался вассалом Фальксбургов. А по итогу положили кучу народа, как простолюдинов, так магов и дворян, разорили немало земель, вылезли уже забытые болезни. А спустя пятнадцать лет, пользуясь бедственным положением Святой Империи Запада, за Истр прорвались турсманы и осадили Виндбону, которая держалась несколько месяцев, но только благодаря вмешательству Склавинской империи, а им совсем не улыбалось остаться с турманами один на один, войска визиря были отброшены, а Империя спасена.

— Одно непонятно, — хлопнула глазами Тоня. — Если Грёнцен — такая головная боль для Империи, то почему они позволили им стать королевством?

— Во-первых, деваться было некуда. Не продолжать же дальше войну, в которой выдохлись обе стороны. А во-вторых, ну иметь в вассалах на одного короля больше, оно всегда почётнее.

— О! — оживился Роберт. — А почему Склавинская империя не вмешалась, не помогла союзникам с Запада, как тогда, когда на неё напали турсманы?

Целеская покрутила пальцем у виска.

— А зачем им? Хотя вообще влезли. Чтобы забрать оставшиеся бесхозными земли на побережье Янтарного моря. А так, ну не было их интереса, в отличие от войны с турсманами. Так! Мы пришли.

Они остановились у небольшого, с вида ничем не примечательного двухэтажного домика, с небольшим, но давно заросшим садом.

— Интересно, а сам дом ещё сдаётся? — задумчиво спросил Роберт.

Целеская пожала плечами.

— Вообще да. И даже можно снять пару комнат, если мы хотим громко просигналить на весь Вексельмюнде: внимание, мы разыскиваем наследие доктора Фортунуса. Ах да! И среди нас есть чернокнижники.

— А заплатить хозяину, покопаться в доме? — не сдавался Роберт.

— Ещё варианты? — ехидно спросила Целеская.

Антонина упёрла руки в бока.

— Не издевайся. Говори, что ты предлагаешь?

— В доме, естественно, ничего нет, — сказала Целеская. — Его хорошо прошерстили сразу после убийства Фортунуса, разобрали по кирпичику, проверили каждую крупинку земли в саду. Если что-то и было, то забрали.

— Так. А зачем ты нас сюда притащила?

Роберт возмущённо обвёл рукой переулок, в котором сгрудились все как один, домики с небольшими садами.

— Ну надо же вас было просветить насчёт истории. К тому же она влияет на текущую политику… Ладно, ладно. В доме напротив, есть чудесный тайничок, который я так и не вскрыла, сколько не старалась.

У Тони и Роба отвисли челюсти.

— Предок мой был человеком очень непростым, и всегда хитрил, как последняя паскуда, — невесело усмехнулась Целеская. — Он снял два дома. Один, который напротив, инкогнито. Там он и держал свои книги, амулеты и всё прочее.

Замойский и Акустьева молчали не в силах ничего сказать.

— Я-то не сразу это вычислила. Чешковский прибегал к такой тактике, когда чувствовал, что пахнет палёным. И всего два раза в жизни. Про первый случай я позже расскажу. Но когда я узнала про него, то подумала, а не мог ли покойный предок и в Вексельмюнде такой фокус провернуть? Как выяснилось — мог! Только толку-то…

— И в чём проблема?

— Тайник он вроде как есть, а вроде как нет, и что с этим делать непонятно, — пани Целеская смущённо улыбнулась. — Если вы поможете, то буду очень благодарна.

Антонина и Роберт переглянулись и дружно вспомнили поговорку про то, что хрен редьки не слаще.

— Возможно, я смогу чем-то помочь? — раздался вежливый голос за их спинами.

Обернувшись, они увидели человека, которого в Вексельмюнде знали как нейстрийского дворянина Гая де Клермона.

Глава 15. Тайник и Амулет

— Гвидо! — сразу воскликнул Роберт, узнавший одного из алурийцев, и делая шаг вперёд, стараясь закрыть Тоню и Элю.

Как уже говорилось, всем им показали и заставили запомнить, как выглядит Алурия, и все её приспешники. Поэтому Роберт понимал,