Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – виконт Страница 35

– Брат паладин, – воскликнул он, запыхавшись, – брат паладин… Вы хорошо провели ночь? Как чувствует себя ваша милая собачка?

Оба монаха смотрели на Пса с ужасом и непрерывно творили крестные знамения. Пес встал на задние лапы и, упершись передними в тощую грудь Кадфаэля, лизнул его в нос.

– Оба себя чувствуем, – заверил я. – А ты?

– И я себя… чувствую, брат паладин. И даже ощущаю временами. Я, как и говорил, встретил братьев из монастыря Святого Бенедикта, с ними и провел ночь…

– Бесстыжий, – сказал я с удовольствием.

Кадфаэль даже не понял намека, чистая душа, указал на двух в сутанах, что почти не поднимают голов, а смотрят как будто сквозь плотную мешковину.

– Это брат Адам и отец Давид. Отец Давид назначен настоятелем присматривать за соблюдением монашеских норм…

Отец Давид и выглядел, как должен выглядеть в моем представлении человек, занимающийся безопасностью: сухой, жилистый, с острыми глазами и непроницаемым лицом. Он коротко поклонился, всматриваясь в меня, как коршун в цыпленка.

– Для нас большая честь приветствовать вас, сэр Ричард, – сказал он негромко. – Брат Кадфаэль много рассказывал про вас. У вас какие-то свои цели?

Не дурак, мелькнуло у меня. Единственный, кто предположил что-то еще, кроме дурного обмена ударами по железу доспехов.

– Только турнир, – заверил я таким тоном, что даже Кадфаэль мог бы догадаться о брехне. Но Кадфаэль, конечно же, не догадался, а отец Давид улыбнулся одними глазами.

– Добро пожаловать, – сказал он. – Не заметили ничего необычного?

Я сказал с некоторой нерешительностью:

– Отче, боюсь, что побьете камнями, а то и на угли, как жареного кабанчика, но кое-что в самом деле заметил…

Брат Кадфаэль сказал торопливо:

– Брат паладин, отец Давид уже знает про ваше умение видеть.

Священник внимательно смотрел на меня мудрыми глазами старого чекиста.

– Говори, сын мой.

Я вздохнул и рассказал, как в город въехали всадники и как среди них померещился некто с темными крыльями. Не совсем чтобы крыльями, но такие призрачные, нечеткие, словно легкая тень среди солнечного дня. Не будь такого яркого солнца, мог бы не заметить, но вот узрел, до сих пор мороз по шкуре…

Он слушал, кивал, спросил неожиданно:

– Тьма над монахом?

Я вздрогнул, сказал с облегчением:

– Точно! Значит, я не совсем кукукнулся?

Он не понял, но уточнять не стал, качнул головой.

– На такой турнир обязательно прибудет и наш враг. И помимо схватки на копьях и мечах будет еще более жестокая на незримом рыцарям уровне. Значит, даже не стал скрывать лик, хотя мог бы прибыть в обличье рыцаря, купца или простолюдина. Впрочем, личина рыцаря не годится, слишком привлекает внимание, простолюдина не везде пускают, а вот купцом мог бы… Хорошо, я приставлю к нему двух-трех молодых монахов, чтобы проверили твои слова, сын мой, проследили за ним, выяснили… Господь даровал вам, сэр Ричард, чуткость, вы учитесь понимать и видеть душу человека, а это драгоценный дар! Он приходит к немногим, да и то в глубокой старости, когда начинаешь по-настоящему понимать людей, но изменить уже, увы…

Брат Кадфаэль задвигался, вздохнул, мне показалось, что с завистью, сказал тихо:

– Брат паладин говорил, что старые книги читал!

Глаза отца Давида блеснули жадным огнем.

– Старые? Где? Какие?

Я развел руками, неловко обманывать этих библиофилов, сказал покаянно:

– Это было давно, в детстве. И то не столько читал, сколько мне читали, долбили, вбивали в голову, а я еще и отбрыкивался. Я даже не скажу, что книги старые… Скорее, книги старых, умудренных жизнью мудрецов. В нашем королевстве принято, чтобы учились не столько на своей дурости, а на ошибках других.

Он помолчал несколько минут, пытливо вперив в меня острый, как шило, взгляд. Не знаю почему, но у меня возникло и не уходило некоторое время ощущение, что я повис над пропастью и в воле этого инквизитора дать мне упасть или не дать. Наконец он вздохнул коротко, в голосе прозвучала странная нотка:

– Не читайте старых книг, брат паладин. Это опасно.

– Да, – согласился я, – видел по дороге, что стало с теми, кто начитался…

Он покачал головой.

– То простая опасность, когда неведомый огонь пожрет тебя во мгновение ока, а я говорю о настоящей… старые книги могут забрать душу. Ты станешь Другим. Этого берегись больше.

Третий монах, брат Адам, все это время не двигался с места, даже не шевелился, капюшон надвинут на лицо, вижу только нижнюю челюсть, но, чтобы взглянуть мне в лицо, ему пришлось так задрать голову, что капюшон свалился на плечи, открыв роскошную серебряную шевелюру. Борода подстрижена аккуратно, лицо коричневое от старости и глубоких морщин, но выцветшие от старости глаза взглянули остро и умно.

– Это сэр Ричард, – назвал меня Кадфаэль почтительно, – благородный рыцарь, но главное – паладин Господа!

Монах кивнул, не отрывая от меня острого взгляда.

– Я из ордена святого Доминика, – назвался он. – Смиренный монах, служитель Господа. Прислан братством на этот турнир… ибо нас он тоже интересует.

– Будете участвовать? – поинтересовался я.

Он улыбнулся одними глазами.

– Уже участвуем.

Мы обменялись понимающими взглядами. До того как сходятся армии, сперва работает разведка, потом – отдельные агенты «с правом убивать», затем целые диверсионные группы. Он все еще внимательно всматривался в мое лицо, оглянулся на отца Давида, тот кивнул. Мне показалось, что они о чем-то переговорили, не произнося ни слова.

Отец Давид сказал почтительно:

– Рыцари часто дают весьма странные обеты… Сэр Ричард воспользовался правом путешествовать инкогнито. Сейчас времена в самом деле чересчур неспокойные.

Смиренный служитель Господа по имени Адам заметил кротко:

– Возможно, в положении сэра Ричарда ничего лучше и не остается.

Я насторожился, не люблю тайн, и так их слишком много, спросил с подозрением:

– Что это значит?

– Если судить по вашим скулам и форме бровей, вы принадлежите к роду Первого Короля, благородный незнакомец, скрывшийся за именем Ричарда Длинные Руки.

– Плюс характерные надбровные дуги, – добавил отец Давид.

– Да, – согласился брат Адам, – плюс надбровные дуги… Вы не замечали, что у всех встречаемых вами они несколько… иные? Дело в том, что все эти многочисленные народы ведут корни от единственной семьи Ману, так его звали, он первым после последней войны магов сумел пересечь океан и поселиться в опустошенных землях. С ним прибыли только его семеро сыновей с женами да три его жены. От них и пошли все нынешние народы, племена, возникли села, города, а затем и королевства…

Я спросил с жадным любопытством: