Сергей Шведов - Шатун Страница 35

– Князья не пойдут добром под руку кагана и не откажутся от правды славянских богов, – махнул рукой Горазд.

– Нам не князья нужны, а обыватели, – сказал веско Митус. – Обыватель пойдет за тем, кто даст ему защиту и порядок. Ближников богов славянских следует избыть с этих земель не силой, а хитростью. Для этого нужно, чтобы простолюдины от них отвернулись и направили свои взоры на кагана. Ты, ган Горазд, Берестень под себя взял с умом, и каган тобой доволен, но если будешь здесь сидеть сиднем, то город у тебя из рук вырвут. Про боготура Рогволда я ведь сказал не шутя. Он готовится к захвату Берестеня, об этом у меня имеются верные сведения.

Про Твердиславова брата Горазд, конечно, слышал, но в расчет его не брал. Стены Берестеня крепки, защитников достаточно, и взять его с наскока не только Рогволду, но и князю Всеволоду будет непросто.

– Затевают что-то божьи ближники, – задумчиво проговорил Митус. – Не худо бы вызнать, что именно, ган Горазд. Ицхак тебе поможет. Прислушивайся к его словам, худого он тебе не присоветует.

Горазд в этом как раз не был уверен, но не стал спорить с Митусом. Молодой ган подосадовал на то, что Митус с Жучином, прожив в этих краях всего лишь семидницу, знают о том, что делается в округе, больше, чем он. Конечно, у Митуса и Жучина в окрестных градах и весях туча соглядатаев, но кто мешал Горазду подобными людишками обзавестись.

Объевшийся на пиру ган Митус отправился отдыхать, а Жучин остался и теперь лениво тянул из кубка красное вино, кося на Горазда насмешливыми глазами. Горазду чужак не нравился, но выставлять напоказ свою нелюбовь он не торопился. Ицхак богат, близок к кагану и, коли озлобится на Горазда, много крови ему сможет попортить.

– Не могу понять, Ицхак, что вас, иудеев, держит в наших землях. – Горазд поднялся и прошелся по гридне, разминая затекшие члены. – Золота у тебя с избытком, отъехал бы в чужие земли и доживал бы свой век в покое.

– Я еще слишком молод, Горазд, чтобы мечтать о покое. Да и люди в иных краях нисколько не лучше, чем в славянских землях.

– Что же они там, совсем без правды живут?

– Правда, к сожалению, у каждого своя, – вздохнул Ицхак.

– А ты хочешь, чтобы все по слову твоего бога жили?

– Один ряд на всей земле – к выгоде купца, – кивнул головой Жучин.

– Выгода купца для иных-прочих может полным разорением обернуться.

– И это бывает, – согласился Ицхак. – Но ты не будь олухом. Отдельные люди, случается, разоряются, но в целом край только богатеет.

– Отчего же тогда разорились славянские города? – прищурился Горазд.

Ицхак засмеялся и отставил кубок в сторону.

– У тебя есть ценный дар, ган, который редко встречается в людях, – ты любое слово подвергаешь сомнению. Люди обычно падки на посулы, а того не понимают, что посулы в мошну не положишь. Разоряли мы славянские города по приказу кагана, ибо в богатстве этих городов сила божьих ближников.

– А иной силы ты за ведунами не видишь?

– А в чем та сила? – удивился Ицхак.

– В правде славянских богов.

– Бог один, Горазд, и он на моей стороне.

– И в чем же правда твоего бога?

– Правда в том, что люди должны жить по заветам, моим богом установленным, и всем, кто против его ряда идет, не будет в жизни удачи.

– А за соблюдением божьих заветов следить будете вы, иудеи?

– Так ведь нет у Бога народа ближе, чем мы, – добродушно улыбнулся Жучин. – Кому, как не нам, судить о его правде. Ты ведь за ведунами и волхвами признаешь право суда? А чем, скажем, князья Яромир и Всеволод лучше ганов Митуса и Горазда?

– Они право суда унаследовали от отцов и дедов, – нахмурился Горазд. – Родовые старшины и простолюдины признают это право за ними.

– Признают, да не все! – напомнил Ицхак. – Старшина скифских и славянских родов в Хазарии уже в немалом числе поклонилась моему Богу.

– Из выгоды поклонилась! – в сердцах воскликнул Горазд.

– Так ведь выгода правит миром, – удивился его горячности Ицхак. – Если все это поймут, то людям много проще станет жить. Взять хоть бы тебя, ган, ты ведь в Берестене обосновался не по правде славянских богов, а по выгоде. И выгода эта не только твоя, но и городских обывателей. А если бы на градский стол взошел боготур Рогволд, то многим бы солоно пришлось от его буйного нрава. Вот тебе правда славянских богов, и вот тебе правда моего Бога. И по правде моего Бога ты кругом прав, Горазд, ибо в князья ты больше годишься, чем боготур Рогволд.

В словах Ицхака была большая доля истины, и даже не потому, что он на сторону Горазда стал, а просто никудышный князь получился бы из Рогволда. Это знали все: и городские обыватели, и княжья дружина, и даже Великий князь Всеволод, но тем не менее прав у боготура было больше, чем у гана. Причем прав, не самим Рогволдом заслуженных, а перешедших к нему от предков. Но ведь не всегда правы те, кто утверждает, что от хорошего семени не бывает худого племени. И боготур Рогволд тому подтверждение.

– Этак по правде твоего бога, Ицхак, будут порушены не только боготурские права, но и ганские, – охладил сам себя ган Горазд. – Тоже ведь перешли они к нам от отцов и дедов.

– Так ведь право – это только возможность, Горазд. И если бы не хватило у тебя силы и ума отстоять свое, то ты так бы и остался в мелких прислужниках при сильных мира сего. И поделом. Правда моего Бога в том, что правота всегда остается за сильным. Если способен взять, то возьми, а если не способен, то и жаловаться не на кого.

– Если каждый начнет свое хотение силой утверждать, то никакого порядка на земле не будет.

– Это если под силой понимать меч, – возразил Ицхак, – а если ум и золото, то о лучшем порядке и мечтать нельзя. А что до буйных, которые хватаются за меч без нужды, то на них нужна управа в лице кагана.

– А что, если каган, пользуясь своей силой, начнет усмирять не только буйных, но и всех прочих?

– Не начнет, – покачал головой Ицхак, – разве что совсем ума лишится. Умные и богатые – опора каганской власти. Держаться она будет только их стараниями.

– Твоими устами да мед бы пить, – усмехнулся Горазд. Тем не менее Горазду понравились рассуждения Жучина.

Ган ощущал в себе силу, а вот прав у него пока было маловато. Что же касается каганской власти, то ничего хорошего Горазд от нее не ждал. От безраздельной власти люди как раз и лишаются разума. И лучше будет для всех, если власть Битюса будет ограничена ганским приговором.

Жучин уже покинул гридню, а ган Горазд все путался между расписанных мазилкой стен, решая трудный для себя вопрос. Хотя, в сущности, выбор свой он уже сделал, захватив стол в этом граде. Оставалось только подождать, как оценят его шаг славянские боги и насколько им придется по душе ганская выгода.