Линн Флевелинг - Месть Темного Бога Страница 35

— Микам говорил… — начал Алек, но был прерван громким стуком в дверь.

— Кто там? — откликнулся Серегил голосом госпожи Гветелин, закутываясь в плащ и указывая Алеку на отгороженный занавеской закуток, предназначенный для прислуги.

— Капитан Раль, госпожа, — раздался приглушенный голос. — Я подумал, что чашка чая на ночь будет тебе на пользу.

Алек выглянул из закутка, и Серегил закатил глаза.

— Как любезно с твоей стороны.

Повинуясь знаку Серегила, Алек вышел вперед и с поклоном, который помешал капитану войти в каюту, взял у него исходящий паром чайник.

— Я уже собиралась тушить свечу, — зевая, сообщил Серегил. — Но чашечку чая я выпью, это поможет мне сразу уснуть. Спокойной ночи.

Раль натянуто поклонился и отбыл, бросив на Алека весьма недружелюбный взгляд.

Алек решительно запер дверь на задвижку и, обернувшись, увидел, как Серегил беззвучно хохочет.

— Клянусь Четверкой, Алек, будь осторожен, не то получишь нож в спину. Мой новый поклонник ревнует к тебе, — прошептал он. — А уж то, как ты встретил его в дверях… — Серегил замолк, вытирая глаза. — Ах, я так спокойно буду сегодня спать, зная, что добродетель моя надежно защищена. Но такая верность заслуживает награды. Разлей чай, и ты услышишь интересный рассказ.

Когда они уютно расположились на койке, держа чашки с чаем, Серегил сделал глоток и сказал добродушно:

— Ну так о чем бы ты хотел услышать? Алек на секунду задумался: вопросов было так много, что было трудно выбрать, с чего начать.

— Расскажи мне о воительницах-царицах Скалы, — ответил он наконец.

— Прекрасный выбор. История цариц определяет всю жизнь этого государства. Ты помнишь, я тебе рассказывал, что первая царица взошла на престол во время Великой войны с Пленимаром? Алек кивнул:

— Да. Ее звали Гера…

— Герилейн Первая. Ее еще иногда называют Предсказанная царица — из-за тех обстоятельств, при которых она взошла на трон. Когда война началась. Скалой правил Фелатимос, ее отец. Он был хорошим правителем, но Пленимар тогда достиг вершины своего могущества, и к десятому году войны стало казаться, что Скала и Майсена обречены на поражение. Пленимар давно уже захватил земли Майсены до реки Фолсвейн и благодаря превосходству на море и ресурсам, предоставляемым плодородными северными равнинами, имел на своей стороне все преимущества.

— И еще у них были некроманты, — вставил Алек. — И армии оживших мертвецов, ты говорил.

— Как я вижу, некоторые темы тебя особенно интересуют. Мне кажется, я говорил, что сохранились слухи об этом. Пленимарцы знамениты своей жестокостью и в сражениях, и после них. Разве это не достаточное основание, чтобы легенды превратили их в чудовищ?

Заметив, что Алек выглядит разочарованным, Серегил ласково добавил:

— Но это хорошо, что у тебя чуткое ухо и цепкая память. В нашем деле приходится собирать все россказни и отсеивать правду от вымысла — так сказать, видеть основу ткани, а не вышивку на ней.

Однако возвращаясь к моему рассказу… На десятую зиму войны стало ясно, что дело идет к концу. В отчаянии Фелатимос решил обратиться к Афранскому оракулу. Для этого нужно было совершить долгое и опасное путешествие, в Афру, лежащую в горах в центре Скалы. Однако царю удалось добраться туда как раз перед солнцестоянием и задать свой вопрос. Царский писец, сопровождавший его, записал ответ оракула слово в слово. По приказу Фелатимоса пророчество позднее было выгравировано на золотой пластине, и до сих пор его можно видеть в тронном зале в Римини. Оно гласит: «До тех пор, пока дочь, наследница Фелатимоса, сражается и правит, Скала никогда не будет покорена».

Эти слова навсегда изменили историю Скалы. Афранские оракулы знамениты точностью и мудростью своих пророчеств, и Фелатимос, хоть и был поражен услышанным, решил подчиниться указанию. Божественная воля была объявлена народу, и четверо сыновей Фелатимоса уступили право на трон сестре, Герилейн, девушке, которой тогда было не больше лет, чем тебе сейчас, самой младшей в семье.

Полководцы начали препираться и говорить, что оракул вовсе не требовал, чтобы неопытная девушка на самом деле возглавила армию, однако Фелатимос решил строго следовать предсказанию и, объявив дочь царицей, приказал своим генералам обучить ее военной науке. Как рассказывают, те имели свой взгляд на вещи. Они научили ее ездить верхом. преподнесли ей роскошные доспехи, а потом, дав ей почетный эскорт, отправили в тыл армии. Но во время сражения Герилейн собрала вокруг себя отряд, пробилась в первые ряды и своей рукой убила Верховного Владыку Хризетана Второго. Хотя после этого война длилась еще два года, победа в той битве дала Скале и Майсене передышку, а тем временем прибыли ауренфэйе. С того дня никто не подвергал сомнению божественное право Герилейн.

— И с тех пор в Скале правят только царицы? — спросил Алек. — Никто и никогда не усомнился в пророчестве?

— Некоторые пытались. Пелис, сын Герилейн, отравил свою сестру, чтобы захватить престол, и начал говорить, что оракул на самом деле имел в виду «дочь Фелатимоса», а не наследницу, принадлежащую к царской семье. Однако, на его несчастье, на второй год его правления случился ужасный неурожай, за которым последовала эпидемия чумы. Сам царь умер, так же как и сотни других. Но как только на трон взошла его племянница Агналейн, дела пошли на поправку.

— А что, если у царицы не окажется дочерей?

— Такое несколько раз случалось за последние восемь столетий. У царицы Марнил было шесть сыновей, но передать престол ей было некому. В отчаянии она отправилась в Афру, и там оракул посоветовал ей найти себе нового супруга — человека, прославившегося смелостью и благородством.

— А как отнесся к этому ее муж? — поинтересовался Алек.

— Эту проблему действительно было нелегко разрешить, тем более что пророчество оракула оказалось довольно туманным. Но идея была ясна, и с тех пор не одна царица воспользовалась ею. Некоторые даже превратили возможность стать мужем царицы во что-то вроде награды. Бабка царицы Идрилейн, Элестера, сменила больше тридцати супругов, так что даже скаланцы сочли, что это уж чересчур.

— И как же царице удается обзавестись законной наследницей, если она спит с любым, кто ей приглянется? — воскликнул шокированный Алек.

— Что, в конце концов, значит «законной»? — смеясь, ответил Серегил. — Царю можно — и даже совсем нетрудно — наставить рога, а потом уверить его, что дитя любовника царицы — его собственное. Но любой ребенок, рожденный царицей, — несомненно ее, кто бы ни был отец, и таким образом является законным наследником.

— Да, конечно, — согласился Алек с явным неодобрением. — А бывали в Скале плохие царицы?