Николай Басов - Поиск неожиданного Страница 35

А тем временем остальные отряды армии Плахт за этой возвышенностью выстраивал для большого сражения. Конечно, опытные и много послужившие офицеры понимали, что и как он делает, и втихомолку, без всяких внешних проявлений, его одобряли. А вот герцог со своими избранными сослуживцами… Со своим штабом, если это так можно было определить, ничего не поняли, даже не разобрались в том, что из этого должно произойти, и почему-то решили рвануть вперед. А это было уже нежелательно.

Плахту едва удалось догнать его пресветлость герцога на своей колясочке, на которой командующий привык перемещаться, потому что не любил скакать верхом. Он вообще не любил лошадей, и это было всем известно, по лагерю даже байки ходили, мол, когда карлик забирается на коня, ему кажется, что он едет на слоне — и падать высоко, и ног не хватает, чтобы этим конем управлять… На самом деле что-то подобное действительно имело место быть.

А вот в неширокой колясочке, в которую были запряжены всего-то два некрупных пони и которой неизменно правил верный Несвай, можно было и расположиться с удобством, и соснуть немного, если приходила к тому охота, и покушать можно было на специальном откидном столике… А если требовалось, то можно было и пригласить к себе в коляску кого-нибудь и поговорить, почти не опасаясь, что разговор кто-либо подслушает. В общем, коляска имела массу преимуществ по сравнению с верховой-то ездой.

Вот как Плахт, еще в бытность молодым офицером, обходился без нее, он и сам теперь сказать не мог, просто не представлял себе, как справлялся, совершая многомильные переходы верхом, и не уставал почти… Хотя, если подумать, наверняка уставал, вусмерть уставал, вот только молод был, а потому и восстанавливался быстро, и незаметно для себя поутру почти всегда приходил в норму.

На этой-то колясочке Плахт по прозвищу Суровый и догнал герцогский кортеж, когда они решили было двинуться в сторону ушедших вперед кентавров.

— Государь, — предложил он, с вежливым поклоном, — прошу не побрезговать, а расположиться у меня, в моем экипаже. Я имею что-то тебе сообщить, в чем мне нужно твое одобрение… И позволение.

Герцог спешился, с некоторой неохотой залез в экипаж Плахта, а тот — рад стараться — принялся расписывать ему армию противника, согласно данным разведки, чуть не поротно, что требовало немалого времени. Собственно, этого командующий и добивался, герцог был в безопасности и не мог сдуру, вырвавшись вперед и ничего не соображая, испортить Плахту план боя.

Герцог, не понимая, зачем ему Плахт это все рассказывает, начал нервничать все сильнее, а потом и вовсе разозлился, но время Суровый рассчитал верно. Как раз в момент, когда терпение герцога иссякло, между деревьями впереди идущей уже по заметному подъему на выбранный холм армии замелькали кентавры. Они двигались споро, сильно, развернутым строем… И отступали. Герцог привстал в коляске, глядя в свою новомодную подзорную трубу, сделанную восточными умельцами, попробовал разобрать, что происходит… Ничего не увидел, конечно, а что увидел — того не понял.

— Командующий, что это?

— Сражение, светлейший, начинается. — Плахт для верности еще разок осмотрел окружающие его колонны солдат. — На встречных направлениях.

— Какое, к чертям, сражение, Плахт, если мои кентавры пятятся?

— Верно, пресветлый, пятятся, и должны пятиться, чтобы… чтобы противник их атаковал. — Вот тогда-то он и попробовал объяснить: — Заметив это отступление, противник обязательно попробует атаковать, а так как его порядки растянуты, они будут подходить к месту сражения постепенно, таким образом, государь, их десять тысяч бойцов, даже если они все и получат приказ вступить в драку, обернутся для реального-то боя тысяч в пять, а то и меньше. И когда мы с ними расправимся, подойдут следующие тысячи три, но наши собранные в кулак войска и с ними расправятся… Все будет хорошо, государь, сегодня ввечеру мы будем праздновать первую победу. Если Боги позволят, мы варваров сегодня до половины уничтожим или рассеем.

— Я буду праздновать победу, — немного неуверенно, но довольно высокомерно поправил своего командующего герцог Дрон Дего, и Плахту осталось с этим только согласиться.

Хотя позже он об этом немного подумал и пришел к выводу, что он-то, офицер и служака, не умел говорить об армии иначе как «мы», подразумевая и коллективные усилия, и множественность исполнения долга, обязательно в нормальной армии присутствующих. А вот герцог, похоже, никогда, даже подразумевая свои владения, не думал обо всех разом, не понимал этой множественности, потому и требовал, чтобы победу признали за ним, хотя его-то личный вклад в нее был до смешного жалок и незначителен.

Вот тогда, подозвав к себе адъютантов, Плахт стал отдавать приказы, а герцог благоразумно остался в его коляске, никуда и ни во что более не решаясь соваться. Тем более что этот лесной бой был в общем-то не очень ясен и самому командующему, вязким он получился, не очень правильным, каким-то на редкость кровавым, с обилием разных мелких неожиданностей.

Сначала стало известно, что часть кентавров не последовала за офицерами, которых Плахт специально инструктировал, чтобы они не устраивали глубоких рейдов на противника, а поскакали за Постуком. Тот ушел вбок, куда-то к северу, и связь с ним оказалась потеряна. Потом, через пару часов отчаянной рубки, когда уже все части армии Плахта стали пусть медленно, но заметно продвигаться вперед, как он и хотел, стало известно, что некоторый отдельный отряд хорошо выученных диких роллов занял круговую оборону на обширной поляне и не позволяет окружившим его частям действовать в выбранном Плахтом направлении. Пришлось передвигать поперек основного фронта циклопов и часть Разноцветных, чтобы они своими пращами с неугомонным отрядом диких все же расправились.

И уже совсем под вечер, когда и с левого фланга, и с правого пришли известия, что все хорошо, по всем статьям одержана победа, Плахту доложили, что какой-то из отрядов все тех же Разноцветных принялся грабить обоз противника и остановил наступление, потому что тем же самым решили заняться и остальные, забыв о бое, не обращая внимания на то, что окончательная победа еще не одержана…

В общем, как в каждом крупном бою, все прошло не совсем так, как Плахт планировал, но в основном у него все получилось. Отступающие дикие роллы смешали подходящие им же на выручку части своей армии. Грамотное управление их войсками — если оно вообще было, в чем Плахт сомневался, — было утеряно, и едва стало смеркаться, как противник побежал по всему фронту. Плахт попробовал было организовать их преследование кентаврами, но невесть откуда вынырнувший Постук со своим почти полдня отсутствовавшим отрядом так измотался, так запыхался, что преследование получилось весьма кратким, едва на четыре-пять лиг, не больше, и, собственно, преследованием эту пробежку назвать было нельзя.