Анна Клименко - Сказочник Страница 35

«Андоли говорила, что помнит эту книгу», – вспомнил Сказочник, – «интересно, соврала или нет?»

...Море простерлось до горизонта лиловым шелком. В него, словно в зеркало, гляделся закат. Над ним белыми точками парили чайки, высматривая добычу.

Море было прекрасно, непостижимо и неподвластно жалкому разуму смертных. Оно могло дарить и отнимать жизнь, приносить радость или беду. Говорили, что два десятилетия тому назад, беда сама перешла через море и уткнулась в прибрежную полосу острыми носами галер – а теперь вот оно отдыхало, спокойное и безмятежное, словно и не принесло в Эртинойс неизбывной горечи поражения...

Шеверт остановился, потирая левое подреберье.

Конечно, все это были пустые сантименты.

Конечно, море здесь не при чем – виноваты ийлуры и элеаны, которые настолько увлеклись собственными дурацкими играми, что не соизволили повернуть навстречу настоящей опасности.

И, конечно же, отражение заката в морской глади было столь умопомрачительно красивым, что хотелось оставить бренную землю и, обратившись чайкой, унестись в небесную высь. Наверное, только оттуда можно было взглядом охватить Радужное море и хотя бы попытаться его понять.

… За прошедшие два дня мало что изменилось в их маленьком отряде. Разве что ийлур стал шагать чуть бодрее, да Топотун бросал на Андоли все более откровенные взгляды. Элеана по-прежнему щебетала пташкой, стреляла глазками и уворачивалась от неуклюжего воздыхателя. Топотун злился, но отчего-то не смел перечить Андоли, а только сжимал огромные кулаки и громко сопел. Шеверт даже подумал злорадно – так тебе и надо, думай о деле, а не о девках – но вслух не сказал ничего. Пусть себе... Как там говорится? Молодо-зелено? То-то же...

Они почти спустились к морю: осталось преодолеть широкую песчаную полосу, кое-где поросшую пучками жухлой травки, пройти вдоль линии прибоя и нырнуть в лабиринт прибрежных скал, где и был испокон веков схоронен портал.

Шеверт покосился на северянина: тот стоял на расстоянии вытянутой руки и тревожно вглядывался в горизонт. Розовые блики вечерней зари румянили бледные, заросшие щетиной щеки ийлура, смягчая суровое выражение лица и расцветая огоньками надежды в глазах.

– Ты когда-нибудь видел пути кэльчу? – негромко спросил Шеверт.

– Приходилось, – неопределенно буркнул Дар-Теен.

– А про ключ ничего не вспомнил?

Северянин лишь пожал плечами.

– Они высадились… именно здесь?

– Что? – не понял Шеверт. Затем, догадавшись, о чем спрашивает ийлур, кивнул в сторону коричнвых пиков прибрежных скал,  – а-а, серкт, что ли? Ну да, здесь это было.

– А куда галеры делись потом?

– Потопили. Наверное, чтобы обратного пути не было...

– Хм... – и северянин замолчал.

Зато парочка, состоящая из самовлюбленной Андоли и безнадежно в нее влюбленного Топотуна точно не страдала от недостатка слов. Шеверт поймал себя на том, что ему уже тошно от переливчатых трелей элеаны, и что пора бы объяснить Топотуну, как должен себя вести кэльчу, а как не должен.

– Вперед, – скомандовал Шеверт, – нужно еще открыть вход.

И они побежали по склону, к линии прибоя, где волны лениво перебирали гальку и шептались с ветром.

Шеверт бегал плохо и медленно; северянин – тот сразу отстал из-за больной ноги. Зато Андоли мигом оказалась впереди, и ее тоненький силуэт терялся в слепящих лучах закатного солнца, как будто ноги элеаны, обутые в неуклюжие башмаки, вовсе не касались песка. Топотун, конечно же, не мог допустить, чтобы его обогнала женщина: шумно пыхтя, парень припустил что есть духу, опережая девчонку на каких-то пару шагов... И вдруг – смешно скукожившись, словно горящая в огне бумага, упал.

А затем – словно лезвием – резнул по слуху голосок элеаны:

– Патруль! Шеверт, назад, назад!

Кэльчу едва сообразил, что северянин резко толкнул его в спину, валя на сырой песок. И засвистели стрелы, зло и мстительно; Андоли, бросая свое худенькое тело из стороны в сторону, подпрыгивая, падая на плечо и перекатываясь, кое-как добралась до ближайшей скалы и замерла там, прилепившись спиной к камню.

Шеверт приподнялся на руках – тут же стрела пригладила макушку, противно заскрежетав по альтес.

            – Не высовывайся! – шикнул ийлур, – ползем к скалам? Говори, куда?

            «Так. Успокойся. И думай, думай, Сказочник!»

            В этот раз все даже началось из рук вон плохо. Топотун ранен – а может быть и убит. Засада рядом с порталом – откуда серкт знают, что именно здесь крысиная нора, ведущая в их владения?

            – К скалам, живо, – прохрипел Шеверт, – Андоли прикроет... Вон они, твари... Смотри, северянин, смотри и запоминай.

            Отряд серкт, с десяток воинов, высыпал из узкой расселины.  Ийлур только присвистнул и тут же выругался: сходство с детьми Фэнтара Пресветлого было поразительным. Только вот кожа у серкт отливала на солнце, как будто припудренная золотой пылью.

«Три лучника», – уныло подсчитал Шеверт, – «бедняга Топотун...»

– Бежим.

И, оттолкнувшись руками от сырого песка, Сказочник рванулся вверх по склону, к выступающей мысом глыбе. Он совершенно не представлял себе, что делать дальше; серкт было слишком много для них троих, и спрятаться по большому счету было уже негде. Ийлура, едва поспевающего за ним, Сказочник даже в расчет не брал.

Тем временем серкт окружили Топотуна, кто-то наклонился к распростертому на песке кэльчу, и дальше – не задерживаясь, легко двинулись следом за улепетывающей дичью.

– Вот божье проклятье! – сердце, казалось, из последних сил гонит кровь.

Шеверт на мгновение задержался, оглянулся – и тут же едва не получил стрелу в глаз. Дернулся в сторону, совершенно случайно, и стальной наконечник горячо обжег щеку. Ийлур подхватил его под локоть, потянул за собой.

– Похоже, кончился наш поход, а, Сказочник?

Шеверт только сплюнул в песок вязкую слюну. Ноги казались парой неподъемных колодок, а ведь надо было бежать, бежать...

«Покровитель, если ты меня слышишь, не дай мне снова попасть в подземелья!»

Задыхаясь, Шеверт в последний раз глянул на преследователей: сильные и стремительные, они неумолимо настигали. Вот уже и мечи взяли наизготовку, странной, серповидной формы...

И вдруг стало ясно, что – нет. Еще не все потеряно.

Потому как, увлекшись погоней, чужаки потеряли из виду маленькую элеану... И даже не сразу поняли, что происходит, один за другим падая в жухлые кустики.

Шеверт зажмурился – крепко-крепко – чтобы серые мошки перестали прыгать перед глазами. А потом, глотнув напитанного солью воздуха, скомандовал:

– Назад. Назад, северянин, побери тебя Бездна! К элеане!