Светлана Крушина - Королевская прогулка Страница 35

Рыжеглазый касотец, который большей частью молчал, назвался Эмилем Данисом. Пожалуй, на имени (с добавлением каких-то вежливых оборотов, конечно) он и иссяк, и больше не произнес ни слова. Этим молчанием он все больше и больше не нравился Грэ-му, причем тот никак не мог объяснить себе, что же именно вселяет тревогу. Возможно, то, что молчание этого Даниса казалось каким-то многозначительным, как и его странно пронизывающие взгляды. В остальном касотец казался вполне приятным человеком, а его голос так и вовсе завораживал. Очень низкий, глухой и в то же время мягкий, он почти гипнотизировал. Этот приятный, чарующий голос Грэму тоже не понравился. Не понра-вился на каком-то глубинном уровне сознания, потому что в общем Эмиль Данис произ-водил весьма и весьма положительное впечатление.

Силу его обаяния уже испытали на себе и девушки. Они так и стреляли в него гла-зами, а личики их излучали откровенное любопытство. Хорошо еще, что у них хватало ума помалкивать и не приставать к новому знакомому с вопросами. А пристать, надо ду-мать, хотелось, и не только к Данису, но и к его товарищу тоже, поскольку разговор, так уж получилось, крутился вокруг войны в Медее. Тема эта была для медейцев не менее бо-лезненной, чем для касотцев. Грэм несколько раз пытался увести беседу на другие, более безопасные темы (уж очень ему не нравился яростный блеск черных глаз Ива — как бы че-го не ляпнул), но тщетно. Почему-то касотцев интересовала именно война и мнение о ней гостей из Наи. "Гости из Наи" отмалчивались, а Грэм отдувался за всех. Правда, его вы-сказывания насчет войны Касот с Медеей могли показаться касотцам излишне резкими, но резкость Грэма Третта не смущала. Возможно, он списывал его замечания на юноше-ский максимализм, а может быть, просто увлекся собственными рассуждениями. Зато Да-нис, выслушивая замечания наинца, насмешливо щурился и ухмылялся так, что станови-лось ясно: ему есть что сказать, но он предпочитает молчать из каких-то своих загадочных соображений.

С какой-то точки зрения рассуждения Третта могли показаться вполне разумными. Грэм признавал, что кое в чем он прав. Но — именно не более, чем кое в чем. Все рассуж-дения о том, что земля, раздробленная на множество королевств, часть из которых, в свою очередь, разваливается на баронства, графства и прочие ленные угодья, обречена на мед-ленную, но верную гибель, и яйца выеденного не стоили. В частности, потому что были не новы: время от времени какому-нибудь королю приходила в голову светлая мысль о воссоединении западной части материка и создании одного государства с централизован-ной властью. И начиналось. Обычно такие походы ничем хорошим не кончались: от коро-левства, начавшего войну, соседи отщипывали изрядные куски, а король в большинстве случаев умирал не своей смертью. Вообще, идея объединения всех западных королевств Грэму казалась бредовой. Ну невозможно одному монарху, пусть даже человеку недю-жинных способностей, править такой огромной территорией. Какому-нибудь князю го-раздо проще управляться на своей земле и платить королю как своему сюзерену деньги. Ну и что ж, что раза два в год поссорится он с соседями, в результате чего развернется не-большая война локального характера? Подерутся, угробят сотни две человек, потом поми-рятся и заключат союз. Деньги в казну текут, а значит — все довольны.

Но вот в чем Третт был прав, так это в том, что каждый лендлорд (не говоря уже о королях) норовил установить на своей территории свои собственные законы, вследствие чего возникала большая путаница. А это было, конечно, очень неудобно. В законодатель-стве той же Наи и Безымянный мог ногу сломить, уж это Грэм знал наверняка, пришлось столкнуться. В других королевствах дела обстояли не лучше. Ну и, конечно же, каждый король чеканил свою монету; а если он был не в очень хороших отношениях с соседом-монархом, то золото его страны могло не иметь хождения в соседнем королевстве, и на-оборот. Тоже не слишком удобно. Император Касот Барден решил ситуацию исправить. За годы своего правления он утихомирил местную аристократию (не без помощи магиков, кстати) так, что она сидела тише воды, ниже травы, и уже подмял под себя несколько мел-ких северных королевств, после чего, собственно, Касот и стала именоваться империей. На очереди была Медея, а после нее, в случае успеха, и другие королевства, которые пока еще не осознали грозящего им светлого будущего и не спешили вмешиваться. По мнению Грэма, зря. Бардена, помешанного на магии и идее создания великого единого государст-ва, процветающего, надо думать, благодаря этой самой магии, нужно было останавливать, и побыстрее.

Так что, выслушивая разглагольствования Альберта Третта, Грэм вставлял время от времени ехидные комментарии. Скоро он сообразил, что в своих высказываниях увлек-ся: взгляды, которые бросал на него Данис, становились все более заинтересованными. В конце концов, видя, что рыжий касотец заинтригован не на шутку, Грэм занервничал и замолчал. Третт, поняв, что у собеседника резко сменилось настроение, и что от наинца не добьешься больше ни слова, переменил, наконец, тему, заговорив о пустяках.

Но у Грэма отпало всяческое желание вести беседу о чем бы то ни было, и он воз-благодарил всех богов разом, когда по сторонам от дороги выросло несколько домов, не-большое такое поселенье. Самое большое строение, окруженное крепкой изгородью, вы-ходившей на самую обочину, несомненно, и было корчмой.

Он не ошибся.

— Вот и приехали, — заявил Альберт Третт, бросив свою пустяковую болтовню. — Не правда ли, вы не проехали бы мимо?.. Тем не менее, мы рады, что не пришлось путешест-вовать в одиночку. Не согласитесь ли вы, господа и дамы, — последовал легкий поклон в сторону Ванды и Корделии, которые в ответ бледно улыбнулись, — выпить с нами по кружке пива?

— С удовольствием, — ответил Грэм.

Довольные всем миром и друг другом в частности, они въехали во двор. К ним подскочил мальчишка и что-то затараторил на касотском языке. Из понятого Грэмом ста-новилось ясно, что он вызвался отвести лошадей господ путешественников в конюшни и позаботиться о них. Эмиль Данис кинул мальчику серебряную монетку, спешился и отдал ему поводья. Третт последовал его примеру. Грэм посмотрел на них, переглянулся с ме-дейцами, прикинул, сколько у него в кошельке денег и заявил:

— Мы сами отведем коней.

Помимо необходимости экономить деньги, была еще одна причина такого реше-ния: Грэм хотел обсудить со спутниками дальнейшие действия и дать кое-какие указания.

Касотцы взглянули на них с интересом, но без удивления; Альберт кивнул:

— Мы будем ждать вас в зале. Присоединяйтесь.