Роман Мискин - Амулет Святовита. Вторая часть Страница 35

И выразительно посмотрел на земника.

- И когда нам тебя ожидать? - снова спросил Лиго, опустив взгляд.

- В таком случае я буду позже, возможно вечером или даже ночью, - сказал Мамай. - Но даже если я не вернусь к утру, всё равно без меня ни шагу - лучше останьтесь на денёк на отдых в корчме. Уж к концу следующего дня я точно буду с вами.

- Но...

- Никаких возражений, Лиго, - сказал Мамай. - Езжайте с обозом до самой корчмы, отдыхайте и набирайтесь сил. Но только лишнего ничего не ляпайте языком и вообще, держитесь подальше от всех разговоров и расспросов с чужаками. И если вдруг почуете недоброе что-то - хотя искренне надеюсь, что до этого всё же не дойдет - лучше старайтесь быть у людей на виду. И еще - всё время держитесь друг дружку!

И, махнув рукой, умчался вперед.

- Куда это он? - только и успели моргнуть глазом Мартин и Прок.

Но Лиго только молча пожал плечами. И лишь спустя время пересказал своим друзьям разговор с чародеем.

Так и ехали они вместе с обозом до самой корчмы весь остаток дня, удивляясь резкой перемене, происшедшей с их маленьким отрядом. И даже сейчас, сидя за столом в ожидании сытного ужина, Лиго ломал голову над тем, куда и зачем запропастился чародей, и успеет ли вернуться он к вечеру?

***

Раздумья земника прервал громкий звон стеклянных кружек с шапками белой пены.

- Оп-ля-ля! - весело сказал служка. - А вот и пиво, чтобы развеять вашу грусть, сударь!

И со стуком поставил кружки на стол.

- Пожрать бы тоже не мешало, - буркнул Мартин. - А то сейчас захмелеем с голодухи. А голодные земники, братец - ух, буйные во хмелю!

И подмигнул служке, опять как бы невзначай лязгнув мечом у пояса.

- И ужин будет сей же миг! - не обращая внимания на притворные угрозы барздука, сказал служка и снова исчез, появившись буквально через мгновенье с полным подносом снеди.

- Ух, ты! - только и смог промолвить дружинник, глядя на дымящиеся блюда.

А Пеколс только молча сглотнул слюну.

- Ну, гляди, братец, ежели всё и взаправду так вкусно, как выглядит - будут тебе от меня лично щедрые чаевые! - сказал Мартин, жадно пожирая глазами стряпню.

- Нисколько в этом не сомневаюсь! - осклабился служка и добавил: - Приятно провести время!

И шустро исчез.

- Ну-с, господа барздуки, не вешать нос! - воскликнул Мартин. - Сидим в шумной корчме, в кружках плещется пиво, а на столе сытный ужин - всё как в старые добрые времена! Так давайте за это и выпьем!

И дружинник поднял свою кружку.

- Сударь, не грустите, - сказал Пеколс, глядя на своего хозяина. - Вернется еще Мамай...

- Тсс, - вдруг округлил глаза Лиго и опасливо посмотрел по сторонам. - С ума сошел что ли, Прок? Договорились же держать язык за зубами и не называть друг друга настоящими именами...

- Да? - вдруг рассмеялся Мартин. - А его-то ты как сейчас только что назвал?

И весело толкнул Лиго.

Тот хмыкнул и, покрутив головой, улыбнулся.

- Да ну вас, - только и сказал Лиго, и тоже поднял свою кружку.

Мартин расхохотался и провозгласил:

- Чтобы больше никогда не попадать впросак!

И земники с размаху стукнулись - да так, что пивная пена полетела во все стороны. После чего накинулись на горячий ужин - и громко затрещали кости на их крепких зубах.

- Вот тебе и чудь лесная! - рассмеялись вокруг. - Сами с виду вроде малыши - а вот пожрать губа совсем не дура!

Но барздуки не обращали на окружающих никакого внимания, наминая с дороги местную стряпню и вспоминая былые посиделки в кабачках и трактирах Земиголья.

- Эй, малыши! - окликнули земников из-за соседнего столика, когда барздуки отвалились от стола и задымили своими трубками. - Вы откуда такие будете?

Но Мартин, пнув тихонечко под столом своих товарищей, хитро отмалчивался, приготовив шутку для острослова.

- Ну, чего молчите, малыши? - снова подали голос.

- А нам с посторонними мама с папой разговаривать не велят, - ответил Мартин и, громко отрыгнув, выпустил кольцо сизого табачного дыма.

Вокруг все покатились со смеху.

- Ишь ты, какие языкастые малыши, - отозвался из-за соседнего столика острослов, по виду походивший не то на лесного охотника, не то на егеря. - И откуда такие берутся?

И с вызовом посмотрел на земников.

- А это ты опять-таки у мамы с папой спроси, - съязвил Мартин к всеобщему гоготу корчмы.

Шутник покраснел от ярости и хотел было вскочить с места, но тут ему на плечо опустилась могучая тяжелая лапа.

- Сиди, паря, и не задирайся, - прогудел густой бас. - А не то вылетишь отсель в два счета, как пробка из бутыли.

Острослов тут же покорился и опустил взгляд - ибо хозяин этого голоса был человеком во всех отношениях удивительным. И земники во все глаза глядели на него.

У соседнего стола стоял огромный, медвежьего вида человек с густой и огненно-рыжей бородищей до самого пояса. Крупный нос картошкой выпирал прямо из огненных зарослей широченных усищ, а над ними пронзительно сверлил гостей взглядом единственный ярко-голубой глаз, вторую же половину лица пересекала черная засаленная повязка. А вот вопреки дремучей волосатости лица, голова этого великана была напротив, совершенно лысой и иссиня выбритой, и в левом ухе сверкала начищенная до блеска тяжелая серебряная серьга. Общий вид грозно подчеркивала пара изогнутых гигантских ножей, заткнутых за широкий кожаный пояс. Это и был тот самый старый мельник, хозяин одноименной корчмы, человек непростой и удивительной судьбы.

Пришел он в эти края невесть откуда - и вид у него уже тогда был самый что ни на есть разбойничий. Ни с кем особо дружбы не водил, разговоров не вел. Поселившись в свое время на отшибе в нечистом месте, он сперва устроил запруду на лесной реке и соорудил мукомольню. Над ним тогда много кто подсмеивался втихаря, а кто и подшучивал в открытую, крутя пальцем у виска, мол, ничего у тебя не выйдет здесь - больно место он выбрал гиблое да лихое. И так оно и было в первое время - то запруду прорвет и затопит, то на мельничном колесе лопасти все переломает или запутает до невозможности речными водорослями, а то и вовсе без видимой на то причины всё начнет портиться и гнить. Смекнул тогда этот странный чужак, что дело тут нечисто. И решил или выпровадить куда подальше чертей, что ему мельницу портили, или взнуздать их как следует и заставить работать на себя.

Сказал - сделал. Как уж он это всё провернул, как ему это всё удалось - то никому не ведомо. Душу он в преисподнюю продал или что другое - это неизвестным осталось. Но как-то вдруг все его напасти и невзгоды прекратились - и зажил он припеваючи. И мельница стала крутить свои колеса и день-деньской, и вдобавок ночь напролет. И потянулись к нему со всей округи возы да телеги на мукомольню. Брал мельник за работу недорого, дело своё знал справно, и прибыток его рос вгору. Да только чтоб отвадить всяких завистников, тяжеленные мешки кидал он на телеги, словно играючись - будто показывая всем своим видом: а ну-ка, попробуй сунься за чужим добром - враз тебя самого на муку измельчу!