Всеволод Буйтуров - Слезы Невидимых. Золотой Разброс. Страница 35

Приказал Хризостом раскопки остановить. Мол, разобраться надо. Теперь территорию громадная ямища украшает. Осушать да застраивать как-то надо. А не принять мер вовремя — в котлован птички на лапках икру притащат и ратаны расплодятся. Ладно бы карп: он рыба в монашеском быту полезная. Особенно в пост. А вода всё поднимается…

Ученые бегают: согласования да обоснования составляют. Статьи в свои научные журналы шлют об открытиях. Хотят еще копать. Только кто им позволит?

Колька говорит: Хризостом задумал Институту мелиорации и гидрологии проект осушения котлована заказать. Если надо, даже бурение отводных скважин на территории разрешить грозится. И отводной дренажный канал к Ушкуйке оплатить готов. Была бы смета предоставлена. Негоже болото с руинами на дворе иметь. Мол, уже и вороньё, и публика сомнительная на дворе бродит…

Гав!.. По-нашему, собачьему, это значит приплыли!!! Гав! У-у-у-у-у!

Нельзя глубокие раскопки здесь допустить. Тем более бурение. Катастрофа это для Племени, и для Могучей Реки, и для Деда Речного, и много-много ещё для кого. Веками хранили Монастырские свою тайну, века Дети надеялись, а теперь всё прахом пойдёт!

Надо бы с нужными людьми связаться. Да кто собаку слушать станет? Жалостливая становлюсь здесь в благоустроенном коттедже. За всех поплакать уже готова. Это к материнству. Всех любить хочется.

И вообще: `надо быть добрее. Базуку вот уже за хозяина почитаю, хотя изначально он меня просто Коляну втулить хотел, но теперь, чую, и сам ко мне стал неравнодушен.

Может, намекнуть про то, что в здешних побасенках трущобами называют. Да будет ли толк? Без Духа Земли Водяной Дед такое дело не подымет. Кишка тонка. И ещё без Солнца никак. Где столько мощностей взять? А учитывая их многовековую ссору, консенсуса ожидать трудно…

Вот и ещё глава моих мемуаров готова. А пролаять некому. Сколько я уже рассказов в голове держу, а нового поколения, достойного передачи опыта не наблюдаю!

Можно, конечно, ненавязчиво подтолкнуть Лёху к клубу собаководов, но там, точно, мне партнёра для вязки не подберут. Нет здесь такой породы. Найду сама. Пусть не знатного, но достойного. С ним и повяжусь. А щеночки родятся — целые дни лаять им буду. Пока всё не передам.

Зря я тогда про Гитлерову собаку у Светящегося поподробнее не разузнала. Что-то, помнится, он про неё говорил, да мне не до того было. Не о кобелях думала, о щеночках. Но вдруг где встречу. А может у этого Гитлера тоже сучка? Тогда ни-ни. У меня ориентация правильная, и деток в таком союзе не сделаешь».

Без собственного угла

Заводская общага — не самое лучшее жилище на Земле. Но, за неимением, на безрыбье сгодится. Только не для Хана.

Как расселили монастырский особняк, дали всем жилплощадь по действующим нормам. Считай, все жильцы получили благоустроенные квартиры. Только с Ханом была загвоздка: прописки не имел никакой. Хотели административное правонарушение впаять, да выслать в сельскую местность. Потом мудро решили, что если одного из этой Орды тронуть, устроят свистопляску. Опять тяжбы пойдут да призывы к общественности защитить представителей коренного трудового населения.

— Вы, гражданин Тогизбеев, без прописки, без регистрации существовать изволите. Паспорта, опять же, предъявить не можете. Ну и что, что в связи с утерей? На основании чего новый документ будем оформлять? — начальник райотдела не на шутку рассердился. Потом вспомнил пословицу, что «на сердитых воду возят».

Отделался Тогизбей символическим штрафом. А под эту лавочку с регистрацией, впихнули его в общагу судоремонтного завода, который к тому же ещё и за городом находился. Совсем оторвали от привычной среды. Хоть и непонятные, но всё-таки родственники в лицах Аманджолиной семейки имелись. Быт налаживали неприспособленному Хану.

Первая суровая встреча с действительностью пригородного общежития произошла уже наутро первого дня пребывания Тогизбея по новому месту жительства.

— Слышь, паря! С новосельицем! Помоги сколько можешь по-соседски. Трубы с утра горят!

— С удовольствием, уважаемый сосед. Я как раз в трубах и разбираюсь. На нефтепромысле тружусь, ремонтными и аварийными работами заниматься приходилось.

— Ха! Шутник! — залился похмельным булькающим смехом новый знакомый, — нет бы, просто сказать, что тоже в опохмелке нуждается, а он как загнул! Ну, если бабульки есть, пойдём трубы чинить!

***

Починили…

Аманджола полдня провёл в отделении полиции посёлка судоремонтников. Новый жилец и так проблемной общаги сказал новое слово в истории пьяных дебошей посёлка: когда совсем ужрались с собутыльником, начал требовать шамана с бубном и лучших танцовщиц племени. Танцовщиц для прикола изобразили две бойкие бабёнки непонятного возраста, но понятного рода деятельности. Шаманом с кастрюлей вместо бубна скакал хромоногий алкаш из соседней общажной секции.

Это бы всё ладно. Так ведь произвел нового друга с горящими трубами (имя спросить не догадался) в почетного старейшину с правом совещательного голоса и велел всем присутствующим присягнуть новому чиновнику Племени, и в знак верности поцеловать его сапог.

Сапог у пропойцы не было. Были драные китайские кроссовки. Зато драка получилась грандиозная, всеобщая драка.

«Эти два огрызка нас совсем опустить решили! Западло ботинки лизать! Даже за халявную выпивку!» ‑ Вопль народного гнева прокатился многодецибельной волной по окрестностям.

Понятно, что когда Аманджола с супругой прибыли в полицейский участок, для опознания и решения проблем, опознание было затруднительно: рожу Великому Тогизбею простые труженики разделали по-простому, демократически. До полной неузнаваемости. Зажила бы до следующей вахты!

Аналитическая записка (продолжение)

Следующая по значимости ячейка — Шаман Турухан, Лхасаран, Доктор из Скорбного Дома. Переходим к рассмотрению её представителей и особенностей их взаимосвязей.

Турухан ‑ Шаман Племени во многих поколениях: это родовое имя всех Шаманов Детей Невидимых Родителей. Так Родителями было заповедано. А по сути, просто каприз скучающих Небожителей. Имя нарекли по названию реки, на берегах которой Детям и бывать-то не приходилось.

Последний Турухан Белой Горы был в служении усерден. Обладал несомненными способностями врачевателя. Как тела, так и души. Уважением пользовался безграничным и заслуженным. Во время нападения неприятеля и осады Горы активно занимался организацией отпора. Как с бубном в руках у жертвенного костра, так и с мечом лицом к лицу с неприятелем.