Николай Метельский - Клан у пропасти Страница 36

К сожалению, сказать обо всем об этом деду я не могу, иначе он точно свалит отсюда, сверкая пятками, предварительно связав меня и закинув на плечо.

— Вот, — протянул я старику папку, — идеальный вариант.

Положив листок, который он держал в этот момент в руках, старик взял у меня бумаги.

— Ты издеваешься? — глянул он на меня с удивлением, когда дошел до схемы города. — Жить рядом с Учихами?

— Отличное место, — кивнул я.

— Ты представляешь, насколько больше нам придется устанавливать печатей в доме?

Оу. А я‑то думал, причина его возмущения несколько иная.

— Деда… — замолчал я, по–быстрому просчитывая, что можно и надо сказать. — Признаться, — выдал я наконец, — не вижу особой разницы. Если глазастики захотят что–то подсмотреть, они и с другого края деревни придут.

— Это взрослые, — заметил дед. — А дети прежде всего гуляют в окрестностях дома.

— Но у них и нету шарингана.

— Да им он и не нужен. Дело–то не в их додзюцу, а в их количестве. Это не чопорные Хьюги. Там живет целая толпа детей, которая будет постоянно к нам лазить.

— Ты преувеличиваешь, — произнес я осторожно. — В центре города, по–твоему, нам совсем житья не дадут?

— В городе другая специфика.

Вот тут–то я и понял.

— Дед, да ты детей не любишь.

— Почему сразу не люблю? — вскинулся Джиро. — Просто они меня немного нервируют.

— Сложно тебе, наверное, со мной было, — усмехнулся я.

— Не смей, — ответил он неожиданно резко. — Ты мой внук. Плоть от плоти моей, — и слегка успокоившись продолжил: — Ты, Шигеру, вся моя жизнь, и ты никогда не вызывал и не мог вызвать во мне негативных чувств. Вот чужие дети — другой разговор. Особенно толпа детей. В дом–то они может и не полезут, но демоны знает, что взбредет в голову малолеткам, которым с младенчества вбивают в голову, что они стоят над другими. И у которых родня под боком.

— Может, ты просто Учих не любишь, а дети — просто повод? — изобразил я скептицизм.

— Да я никого не люблю, — дернул дед плечом.

Но Учихи у тебя на особом счету, это я давно заметил.

— С Хьюгами у нас все более–менее, а вот хорошее или хотя бы нормальное отношение с полицией нам бы не помешало. — На что дед шумно выдохнул и отвернулся. — Деда, посмотри сюда, — пододвинул я к нему папки с информацией по домам. — Мы давно решили, что нам желателен домик на отшибе, но здесь таких всего четыре, и лишь этот вариант соседствует с одним из кланов. С твоей стороны — это минус, а вот с моей — несомненный плюс. Но попробуй посмотреть на ситуацию не с личной стороны, а как бывший глава целой деревни шиноби. Неужто не видишь плюсов?

Как же с ним порой сложно. Он сейчас вполне может сказать «не вижу», и мне придется идти с козырей. Но если шинигами, поделившийся информацией о том, кто будет следующим Хокаге, — это одно, тупо свершившийся факт, то сейчас старик может захотеть уточнить. Что такого может произойти, что это место будет лучшим? И почему сразу не сказал? Я бы, может, и придумал причину, но местонахождение сдающихся в аренду домов, я узнал только сейчас, вот и приходилось работать с тем, что имею. Искать реальные причины.

— Лучше подумай о минусах, — проворчал дед.

— О каких? — я, знаете ли, тоже люблю разбивать доводы в пух и прах.

Ответил он не сразу.

— Учихи… — замолчал он вновь. — Да боги с тобой, делай, что хочешь.

Нет, минусы от соседства с красноглазиками найти можно, но старик прекрасно понимал, что у меня и контраргументы найдутся. А реальных причин держаться от них подальше просто нет. Или он их не знает.

Домик и земля под ним были оформлены и оплачены уже через пару часов. Да и то, в основном из–за отсутствия нужного человека из коммунальных служб, которого пришлось ждать. Так что в обед мы уже начали заселяться.

На следующий день старик вновь умотал в больницу, а на меня легла ответственность за первые две линии защиты — обнаружение и барьеры. Третья линия, к слову — динамическая защита, четвертая — система ловушек во дворе, пятая — барьеры на самом доме… короче, мы собираемся поставить десять линий защиты, но только потому, что этот дом не полностью наш. Будь иначе, и тридцать–тридцать пять линий стояли бы точно. Это не предел, да и линии несколько условны, но защита дома дорабатывается всегда, так что со временем и здесь она увеличится. Это сейчас Джиро вздыхает, мол, жаль, что мы дом лишь снимаем, а через месяцок не удержится и вновь начнет все укреплять.

Кстати, что это я все дом да дом, на деле это был небольшой двухэтажный особняк в старо–японском стиле, огороженный двухметровым забором. На территории особняка, кроме главного здания, были еще самое настоящее додзе и гостевой, судя по всему, домик. Тоже двухэтажный. Его мы, к слову, отдали слугам, поселив в основном здании только Шиду. Имелся задний двор, на котором, если честно, можно было разместить еще один дом. Деревьев на территории особняка было мало, и были они еще совсем молодые, зато кустов полно. Особенно вдоль забора.

В целом, мне нравилось. Надо будет обязательно попробовать все выкупить.

В прошлой жизни я своим углом как–то не озаботился, живя в обычной трехкомнатной служебной квартире. Точнее, имея ее. Бывал я там все–таки не часто. А в этой жизни постоянно обитал в гостиницах. «Там» мне было на это плевать, «здесь»… хм, пожалуй, нет. Странно. Наверное, из–за того, что жизненные цели поменялись.

— Узумаки–сан, — оторвали меня от нанесения очередной печати на забор.

Обернувшись, увидел склонившуюся в поклоне Арису.

— Слушаю, Тагамими–сан, — произнес я после небольшой паузы. Думал, она сама начнет, раз уж я повернулся к ней.

— Обед будет готов через десять минут, Узумаки–сан, — ответила она разогнувшись.

— Обед говоришь… — пробормотал я, пытаясь прикинуть, сколько мне еще заниматься забором. Получалось около часа. — Давайте через полтора часа, Тагамими–сан.

— Как будет угодно, Узумаки–сан, — поклонилась она еще раз.

— А кушать–то хочется, — проныл тренирующийся рядом Шида, когда Ариса отошла подальше.

— Ну так иди и ешь, кто тебе мешает, — произнес я, думая совсем о другом.

— Вперед Господина? — пропыхтел мужчина. — Я еще не настолько голо… опустился.

Стоп, здесь есть такая традиция? Век живи, век учись. Никогда не обращал на это внимание.

— А данго ты уплетаешь вперед всех, — не удержался я.

— Так то данго, а то официальный прием пищи.

Бог с ней, с традицией. Потерпят часик, не дети чай.

Закончив с забором, пошел мыть руки. На самом деле, то, что я уже сделал, иначе чем халтурой не назовешь. Прямая установка чакрапечатей на камень забора обеспечит нам с дедом постоянный за ними пригляд. По уму печати надо ставить на пластину чакрапроводящего металла и только потом крепить уже саму пластину к забору. Ну, или на другое любое место, в зависимости от того, что ты делаешь. В нашем же случае, постоянно работающая печать убьет камень, на которой она поставлена, где–то за полгода, после чего придется все делать заново. Но у нас нет ни нужного метала, ни чакрапроводящего дерева, а кость нужно предварительно обработать. К тому же, кость хоть и является третьей в списке лучших материалов для печати, после человеческого тела и чакрапроводящего метала… блин, как бы сказать… из нее получаются отличные артефакты, но для стационарной защиты лучше все же использовать металл. Кость зацикливает чакру в себя, что не дает связать печать на ней с другой. В общем, не берите в голову, просто примите как данность — кость очень специфический материал.