Юлия Фирсанова - Наколдованная любовь Страница 36

— Гм, я не использовал целительных чар. Признаться по чести, они не самые сильные в моем арсенале заклятий, — отвлекся от любования собой Коренус, метнув на рыцаря и его конечность несколько недоуменный взгляд.

— Ты и мне бедро не лечил? — встрял в беседу Аш, хлопая по тому месту, где прошелся коготь лягушки.

— Нет, — отказался от врачебной чести магистр, оторвавшись-таки от зеркала ради выяснения подробностей феноменального происшествия.

— Тогда кто? Портальная магия? — предположил сейфар, увязывая еще мокрые волосы в обычный тугой хвост и пряча его конец под ворот.

— Невозможно, — отрезал Коренус, — свойства порталов, как внутримировых, так и межмировых, не включают в себя целительство, во всяком случае, — справедливости ради поправился магистр, — свойства порталов, создаваемых в традициях таравердийской магической школы.

— Но кто же их вылечил? — удивилась Оля и поддакнула: — Они и правда были ранены, я чувствовала, у Аша очень бедро ныло, а у Ламара в ране даже один зуб засел…

— Чувствовала? — азартно переспросил Коренус, подскочил к девушке и потребовал: — Ну-ка, ну-ка, милая дева, что именно и как ты ощущала? Сможешь описать?

Оля добросовестно постаралась припомнить все ощущения, испытанные в портале, когда она держала друзей за руки и чувствовала их боль как свою.

— Вот и ответ на ваш вопрос, — внимательно выслушав девушку и подбросив несколько дополнительных вопросов по субъективным ощущениям, резюмировал магистр. — Полагаю, мы имеем дело с воплощением дара Шалариты. А вот которым из трех? М-м-м, — маг еще немного потрепал бороденку, — думается, речь идет о даре для тела, поскольку принесено исцеление физическое, движимое изначальным сочувствием к страданиям человеческим. А силу для исцеления ты действительно могла почерпнуть из портальной энергии.

— Но я же ничего не делала… — растерялась доктор без диплома. — Только захотела, чтобы у Аша и Ламара все в порядке было, а потом совсем об этом думать перестала, когда в портале Камелит, тот дяденька на унитазе и бабушка стали появляться.

— Кто?! — Вопрос в исполнении трио был задан громко, пусть и не очень слаженно.

— Принц, рыжий дяденька и моя бабуся, — покорно повторила Оля, крутя в пальцах тюбик и совсем не понимая, с чего бы это на мужчин напал приступ коллективной глухоты, не вода же им всем в уши натекла с непривычки к мытью в джакузи.

— Я ничего не видел, только марево желтое, как свет от солнца, — категорически заявил Ламар и слегка пихнул в пухлый бочок мага.

— Воистину, милое дитя, бабушка твоя почтенная, сия прелестная особа, была нам явлена лишь после перемещения из портала в мир вещественный. Я, хоть и ощущал незримое присутствие неких созданий, но лицезреть их не мог, — согласился Коренус и удивленно, даже с привкусом белой зависти, заключил: — Полагаю, так проявился второй дар для разума, помогающий узреть части незримого и чары.

— Ой, — пораженно протянула Оленька, нашарила ногой табурет и села, будто ее придавили к земле, ну, или плиткам симпатичной ванной комнаты, торжественные, чуть ли не пафосные слова магистра.

Зачем? Ну зачем она, растяпа, шагнула на ту полянку-могильник? Зачем встретила Шалариту, или того, кем стала магесса-пьянчужка? И с какого загробного перепоя та умудрилась всучить ей все эти дары? Ей, самой обычной толстой трусихе! Ведь туда надо было идти магистру Коренусу. Произошла чудовищная ошибка! Это пожилой маг должен был встретиться со своей коллегой и получить дары, он-то уж точно не хлопал бы ушами, а делал все как надо и сразу бы все понял.

— Шаларита, наверное, ошиблась, она вам должна была все отдать! Вы ведь можете у меня это забрать? Вам нужнее и вы знаете, как с дарами обращаться, — озвучила свои выводы девушка и с надеждой всмотрелась в задумчивое, пожалуй, даже довольное лицо Коренуса.

— Семеро с тобой, дитя, дары такого рода — величайшая честь и отказаться от них невозможно! Запомни, те, кто дарят, всегда понимают, что дарят, кому и зачем! — наставительно сказал польщенный маг, и его живот, будто поддакивая хозяину, громко заурчал, вслед за животом подала голос и бабушка Вера, уставшая дожидаться замечательную иномирную компанию:

— Борщ стынет! Где вы там, гости дорогие! Внучка, веди всех к столу!

— Есть зовут, — перевела для Ламара девушка.

— Мудрый совет, — отметил Аш, почесал лоб и бросил: — Пошли, кобылица, нечего свою ношу на чужие плечи спихивать. Ты и сама неплохо справляешься. Своего Ламарчика, — не забыл сейфар-зараза, как Оля околдованного жениха в болотах величать вздумала, — уже трижды подлечила, меня заштопала. Всех нас через портал в безопасное место вывела. Если это ошибки, то я не против, ошибайся и дальше!

— Совершенно верно, — подхватил магистр, с вожделением косясь на дверь — дорогу к борщу и симпатичной пожилой леди. — А если ты позднее пожелаешь обсудить свои способности — дар Шалариты, чтобы разобраться в них получше, я с удовольствием помогу.

— Ты самая лучшая, возлюбленная моя, — коротко высказался Ламар.

Производственное ванное совещание на этом было закрыто, и вся компания потопала на кухню, где бабуля захлопотала вокруг гостей, наливая горячий борщ. По пути Оля только успела обмолвиться друзьям, что все рассказала бабушке о Таравердии, а значит, можно беседовать не таясь.

Но если кто и собирался беседовать о чем-то, кроме стряпни, то, сраженный благоуханием яств, сотворенных бабушкой Верой, напрочь забыл обо всех правильных намерениях и делах соответственно тоже. Какие могут быть заботы, когда вкуснющий борщ, щедро сдобренный сметаной, наполняет рот и проваливается в живот пряной волной? Никаких! То-то и оно! С капустой или похожим на нее овощем таравердийцы были знакомы, а вот свеклы в их краях не водилось, как и обычая добавлять в супы сметану. Но сочетание знакомого с экзотическим, приправленное голодом, пошло на ура.

Единственное, на что хватило сил у Коренуса в промежутках между вдохновенным чавканьем и восторженным мычанием, так это на то, чтобы признаться бабе Вере в пылкой внезапно пробудившейся любви к ее угощению и заодно льстиво предположить, что свои кулинарные таланты дева Оля унаследовала именно от бабули. Впрочем, девушка ничуть не обиделась, напротив, она очень гордилась бабушкой и, наевшись быстрее мужчин, только тихо сидела в уголке и улыбалась, а потом собралась поставить посуду в машину.

Спихивая кусочек жира от мяска, оставленный на тарелке, в мусорное ведро, Оля констатировала последнюю приемлемую стадию наполняемости оного: «битком», и пока стадия не перешла в «через верх», вытащила ведро и отправилась к мусоропроводу. В конце концов, именно газеты с болота сыграли основную роль в заполнении объема, так что перевешивать работу на старенькую бабушку было бы очень некрасиво. Мужчины же, очень полезные в полевых условиях, наверняка не имели ни малейшего понятия о том, куда следует вышвыривать мусор. Так что доверять эту ответственную работу, скажем, Ламару, из опасения, что все отходы окажутся на головах прохожих, как в детской сказке про мужчину в самом расцвете сил, не стоило. Не большой ведь труд прогуляться по лестничной клетке в отсек мусоропровода и обратно. Тем паче, в доме бабы Веры. Тут на площадке стояла елка, висели мишура и плакаты с Дедом Морозом и Снегурочкой, поздравляющие соседей.