Ник Перумов - Черное копье Страница 36

– И я снова спрашиваю тебя, – устало понижая голос, сказал Фолко, – чем ты можешь помочь мне? Не можешь – так прощай, а можешь – помоги. Так говорят у нас. Не пойму я тебя, Гэндальф. Ничего, по сути, ты не сказал. Как шёл я убивать Олмера, так и иду. Как не знал, что делать с Ночной хозяйкой и прочими прелестями, что поджидают меня на Востоке, так и не знаю. К чему же вся наша беседа? Помощи я жду от тебя, помощи дельным советом! Что нам делать с Пожирателями Скал, которые ползут на Запад? Как противостоять внушаемому ими страху? Что делать, если мы погибнем и не выполним долга? Собирать ли силы, просить ли помощи? Где, как, у кого? Перед тобой открывались ворота сильнейших крепостей Средиземья, и те, что были под твоей защитой, могли запросто говорить с королями и властителями. У них было Кольцо – зримое и ужасное доказательство, и они шли не вслепую, пока ты был с ними, и ты успел указать им верную дорогу. А что можем мы?! Помоги нам, пойдём вместе с нами! А самое лучшее – если Валары не могут уничтожить одного-единственного Олмера, не духа, человека, ставшего, по твоим словам, остриём копья Тьмы, почему этого не сделать тебе? Ведь ты же в один миг можешь оказаться возле него…

– Я провёл в Средиземье всю Третью Эпоху, – тихо сказал Олорин. – И за всё это время не убил ни одного человека, даже если он служил Врагу.

– Понятно! Грязную работу должны делать другие?!

Фолко поднял глаза – и замер: у костра было пусто.

«Привиделось мне всё это, что ли? – в недоумении ломал он себе голову, беспокойно ворочаясь на жесткой подстилке. – Что это было? Если Гэндальф… Нет, не похоже. Наверное, и впрямь Олорин, хотя, вразуми меня, Дьюрин, как сказали бы гномы, если я знаю, кто это такой на самом деле. Нет, Гэндальф – тот Гэндальф– он бы не исчез. Он стал бы спорить, браниться и в конце концов просто взял бы за руку и повёл – до тех пор, пока я бы не понял, куда надо идти самому. Наверное, Гэндальф – это всё же не весь Олорин… а может, и нет, кто его знает. Гэндальф был, судя по Красной Книге, почти человеком… Только больше мог и знал больше – раз в сто. А потом ушёл… И, наверное, это был всё-таки Олорин, то есть – и хотел бы помочь, да не очень понимает как, а может, и я, глупый, не понял его… Помочь-то он хочет – это от Гэндальфа, да и Олорин сам всегда жалел обитателей Средиземья… Но вот Весы и всякие тёмные слова – что можно, чего нельзя – это от Олорина, как пить дать…»

– Ты почти прав, невысоклик, – вдруг раздался чей-то едва слышный вздох в окружающих зарослях – словно лёгкий ветерок пробежал по кронам. Беспокойство как-то сразу унялось, и хоббит спокойно уснул.

Наутро они обсуждали планы. Разведчики-дорваги говорили, что припасы у них не бесконечны и что, если они хотят хоть что-то выяснить, надо поворачивать на восток и переваливать через Опустелую гряду – Келаст знал здесь тайные тропы. Эрлону было всё равно, лишь бы поближе к врагам, чтобы поскорее посчитаться за всё, однако гномы и хоббит сидели в нерешительности.

В самом деле, мешки с провизией через неделю-другую начнут показывать дно; дорога же к Дому Высокого и Тропе Соцветий займёт несколько месяцев. Они рассчитывали на охоту, но дичи в этих краях совсем не было. Наконец решено было рискнуть и приблизиться к становищам олмеровского войска, чтобы раздобыть пропитание, после чего уже пытать счастья в поисках Небесного Огня. У хоббита душа не лежала к этому, смутное и нехорошее предчувствие не давало покоя; но своих тревог он не сумел никому объяснить, даже Торину, и пришлось подчиниться. Они повернули на восход.

Глава 6

Серый вихрь

– Опять подковы, – мрачно изрёк Келаст, склонившись над пересекающим едва заметную тропку ручьём.

Третий день шли они в глубь гор, вокруг становилось всё сумрачнее и угрюмее. Леса исчезли; склоны покрывал густой кустарник, и Келасту стоило немалых трудов отыскать свою заветную тропу. Однако очень скоро выяснилось, что она облюбована не им одним: замеченные отпечатки были уже четвёртыми. Остерегаясь засад, друзья тем не менее не могли никуда свернуть – кусты стояли стеной, оставалось надеяться на слух хоббита и опыт Келаста.

Они тронули поводья. Глубокое и узкое ущелье, по которому пробирался отряд, плавно заворачивало на юго-восток, постепенно расширяясь; хоббит приободрился при виде чистого неба над головой, но радоваться пришлось недолго – ветер, дувший им в лицо, неожиданно донёс звуки конского ржания. Кто-то ещё был в этом ущелье – и двигался навстречу.

Быстро, но без спешки, путники свернули с тропы, укрываясь в зарослях. Приученные, легли на землю боевые кони дорвагов; хоббит натянул лук, остальные обнажили мечи, Торин вытащил из-за пояса топор. Потянулись минуты ожидания… Ещё два или три раза до их слуха доносились приглушённые голоса, даже смех, скрипели камни под чьими-то сапогами, но мимо них так никто и не прошёл. Постепенно всё вновь стихло.

Шло время, они недвижно лежали в кустах, и никто ничего не мог понять. Были здесь люди или не были? Чьи это были голоса? Хоббит и Келаст проползли сколько могли вперёд вдоль тропы – ничего. Ни людей, ни коней, ни следов, ни голосов.

– Что толку сидеть сиднем?! – зло плюнул Торин, когда они вернулись. – Идём вперёд!

Осторожно, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, они продолжили путь. Тучи разошлись, солнце палило, в долине не чувствовалось ни малейшего дуновения, и путники обливались потом, не решаясь расстаться с доспехами. Среди зелени всё чаще попадались голые серые куски скальных стен; склоны становились всё круче, окружающие горы всё выше. Наконец зелёные волны кустов разошлись; исполинские серо-синие склоны взметнули ввысь острые, точно мечи, вершины, и Келаст неожиданно остановился.

– Ничего не понимаю, – он утёр пот, – этого раньше не было! Слышите?! Не было раньше таких круч! Или я окончательно выжил из ума?

– Как не было? – медленно проговорил Торин. – Ты что, хочешь сказать, что не знаешь, куда нас завёл?!

– Знал – до этой минуты. – Келаст угрюмо озирался.

Снова что-то горячее тревожно шевельнулось в груди хоббита. Он вытащил Коготь, как он стал называть про себя чудесный кинжал, – по краям клинка горел мрачный багровый огонь, синие цветы казались окружёнными тёмным пламенем.

– Враг близок, – едва выдавил он и облизнул пересохшие губы.

– Повернём или пойдём дальше? – обвёл остальных тяжёлым взглядом Торин.

Дорваги молчали, потупясь, один Эрлон с лязгом вогнал в ножны до половины обнажённый клинок и заявил, что он лично назад не повернёт, когда до становища его кровного врага осталось всего ничего.

– Но нас могут перестрелять в этой ловушке, как куропаток, – скрипнул зубами один из дорвагов.