Дмитрий Распопов - Начало пути Страница 36

Скорее всего машинально, чем руководствуясь логикой, тот принялся считать. Когда он закончил я спросил.

– Ну что, всё?

Ростовщик отрицательно покачал головой.

– Ещё пятая часть от суммы, причитающаяся мне.

– Ах да, – вспомнил я о процентах и, отсчитав 72 сестерция, положил их на стол.

– Вот эта часть, простите, запамятовал.

Ростовщик непонимающе на меня посмотрел и сказал.

– От всей суммы, господин.

Я открыл долговую расписку и прочитал текст:

– «обязуюсь выплачивать пятую часть от всей суммы каждый месяц».

Ростовщик всё ещё непонимающе смотрел на меня.

– Эх, голубчик, видимо, деньги совсем затмили ваш разум, – вздохнул я. – В месяц пятую часть, а сколько прошло дней?

– Три, – ответил за меня ростовщик, бледнея от своих слов.

– Ну вот, за три дня вы 72 серебра и заработали, отличные деньги, – закончил я. – Давайте сюда мою расписку, меня ждёт обед.

– Но как же так, ведь вы говорили о годе, – залепетал ростовщик. – Если бы я знал, что на три дня, то не стал бы просить господина Крона ссудить мне часть суммы. Я же пообещал отдавать ему половину от ваших выплат…

– Ну, вот и отдайте ему тогда 36 серебряных, – спокойно ответил я, наблюдая, как ростовщик, слабея, опускается на стул.

– Расписку, любезный, – уже с металлом в голосе сказал я.

Ростовщик, как робот, поднялся и принёс небольшой ларец, достал из него расписку и протянул её мне.

Убедившись, что это моя, я достал свой экземпляр, показал ростовщику, разорвал обе бумаги и положил обрывки себе в сумку, чтобы потом сжечь.

Повернувшись к Строну, я заметил, что глава гильдии смотрит на меня, загадочно улыбаясь.

– Что-то не так, господин Строн? – удивился я.

– Вы очень интересный человек, барон, – ответил Строн. – Оказывается, за невинной внешностью подростка скрывается жестокий и расчётливый ум опытного торговца. Увидеть нашу аферу, занять у нас же самих денег, чтобы нас провести и самому получить прибыль оставив в дураках всех остальных – это уровень опытнейшего торговца, я по пальцам могу пересчитать таких людей в моей гильдии.

Перекупщик перестал улыбаться и помрачнел.

– К сожалению для меня, если узнают о том, что меня обставил какой-то мальчишка-дворянин, то на моей репутации можно будет поставить крест, и, скорее всего, меня вообще сместят с должности Главы гильдии.

Мне в голову пришла мысль, которую я отложил, собираясь воплощать в этом году, но попозже.

– Господин Строн, у меня к вам деловое предложение, – сказал я, мягко улыбнувшись. Всё же торговец в сделке со мной был честен, и не стоило его подставлять так конкретно.

– Боюсь даже спросить, какое, – натужно улыбнулся мне в ответ Строн.

– Для вас – это спасение репутации, а для меня – просто некоторые удобства, – ответил я, останавливаясь перед выходной дверью.

Глава заинтересовался.

– Слушаю вас, господин барон.

– Вы просто заявляете своим согильдийцам, что заранее наняли меня с тем, чтобы в случае, если станет известно, что вслед за вами прибудут перекупщики из другой гильдии, я сразу же скупил всё зерно. Что я и сделал, сохранив вам деньги.

Строн надолго задумался.

– Знаете, барон, – наконец произнёс он, улыбаясь уже более естественно. – Ведь перекупщики действительно могли прибыть в любую минуту, так что в вашем предложении есть смысл. Это может сработать, тем более, если дворянин подтвердит мои слова.

– Он подтвердит, – сказал я.

– А что вы хотите за свою помощь? – спросил Строн.

– Когда в этом году я прибуду в столицу, то хотел бы остановиться у лояльно настроенного ко мне человека, – ответил я.

Строн облегчённо вздохнул.

– И только-то? Вы действительно удивили меня, барон, я уж было подумал о денежном вознаграждении.

– Я прошу только то, что мне нужно, а не то, чего мне хочется, – вспомнил я фразу одного известного человека.

Глава гильдии засмеялся.

– Буду раз видеть вас у себя, барон, предвкушаю удовольствие от общения с умным человеком.

Обговаривая координаты его жилища в столице, мы вошли в общий зал, где нас уже ожидали остальные торговцы. Перекупщики не очень удивились, когда услышали нашу версию произошедшего, и то, что глава гильдии заключил со мной сделку, даже не поставив их в известность. Перестраховка в торговле ещё никому и никогда не мешала.

Пообедав, я попрощался с торговцами, и, пожелав удачи Главе гильдии, я вышел во двор: там уже не было никого, кроме Рона и старосты, дожидавшихся меня.

Сев на телегу, я прижал к груди шкатулку с деньгами – дела похоже налаживались.

Уже вечером, закрывшись в комнате на ключ, я достал второй гроссбух и подвёл итоговый баланс – 210,9 кесариев за проданную пшеницу. Просто для себя я подсчитал сколько бы я получил если бы не раскрыл вовремя аферу скупщиков – всего 15 золотых. Я хмыкнул: почувствуйте разницу!

Что ж, имея такие деньги, нужно составлять новый план, который придётся воплощать в жизнь, поскольку план номер один уже успешно завершён. Взяв в руку перо я принялся записывать свои мысли:

– Праздник, вооружить крестьян арбалетами, устроить ежегодные соревнования, самооборона;

– Подыскивать и собрать дружину, на которую можно будет оставить деревню и замок на время отъезда;

– Найти толкового управляющего;

– Заняться постройкой мельниц;

– Найти мастера и определить стоимость ремонта замка;

– Проверить работу постоялого двора;

– Поездка к королевскому двору в столицу.

– Что же ещё, – задумчиво почесал я в затылке.

Ничего не придумав, сел заполнять гроссбухи, и, закончив, сложил деньги в шкатулку и запер её в своём чулане.

«Куда бы спрятать ключ, – подумал я, – таскать с собой становиться опасно, нужно сделать тайник в этой комнате, вот только где?»

Осмотрев помещение, уже полностью замазанное глиной, я остановился на камине. Подойдя к нему, я принялся осматривать и ощупывать его, с целью найти какую-нибудь щель, в которую можно было бы спрятать ключ. При этом ощупывании мне вдруг показалось, что один из каминных камней шевелится.

Удивлённый, я сначала надавил на него, потом потянул на себя. Камень выдвинулся со своего законного места, и я заглянул в образовавшийся проём.

– Похоже, одной загадкой барона меньше, – хмыкнул я, доставая из небольшой ниши лёгкий кожаный кошель, на дне которого что-то перекатывалось.

Развязав тесёмки, я аккуратно высыпал на ладонь три белых, сверкающих камня, каждый размером с ноготь большого пальца.

– Так вот чем платил барон всё это время, – понял я, рассматривая бриллианты. – Видимо, с них и собирался платить налог королю, поэтому и не тратил, чтобы было чем рассчитываться на следующий год.