Эльфочка - Цена воспоминаний Страница 36

Остроухий сел рядом со мной:

— К сожалению, тут я ничем не могу тебе помочь.

Я усмехнулась:

— Я знаю. И я не хочу, чтобы ты мне помогал. Я вообще не знаю, зачем я сказала тебе это. Ведь на самом деле слова ничего не значат, и они не в силах изменить то, что есть. Наверное, я так привыкла жалеть себя, что теперь не могу отделаться от этой поистине ужасной привычки. Ведь в том мире все по-другому: там мне не нужно было бороться, даже о завтрашнем дне не нужно было думать. А здесь ведь все совсем не так. Каждый день может стать последним. И единственное, из чего нужно исходить, принимая решения, это смерть. Это то, что движет этим миром, то, что помогает трезво оценивать ситуацию.

— Да, это так, — согласно кивнул эльф.

— А это значит, что нельзя слишком серьезно относиться к себе. Поэтому мое сознание разрывается на две части: я смертна и, следовательно, должна принимать любые решения спокойно и хладнокровно, отдавая себе отчет в том, что это может быть последнее решение в моей жизни. Но, с другой стороны, у меня есть желания, у меня есть мечты…

Эльф ничего не ответил, но посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом. На миг мне показалось, что он видит меня насквозь. Хотя, возможно, так оно и было.

— Для своего возраста ты говоришь довольно серьезные вещи.

Я усмехнулась и встала:

— Говорить можно что угодно. А вот жить в соответствии с тем, что сказано — совсем другое дело.

Я сидела с книгой по прикладной магии и невидящим взглядом смотрела на язычки пламени в камине.

Эльф как всегда неслышно подошел со спины и положил руки мне на плечи. От неожиданности я вздрогнула, но не повернулась.

— Что с тобой?

Я отрицательно покачала головой.

— Завтра ты сможешь перебраться в свою спальню. Я приберусь там днем и помогу перенести вещи.

Я кивнула головой.

— Фрэн, тебе нужно развеяться, — его руки аккуратно начали массировать мои плечи. Я закрыла глаза и отдалась этому приятному чувству. — Если хочешь, то на следующих выходных можем посетить город и выбрать тебе потрясающее платье. Ты любишь платья?

— Ненавижу, — честно призналась я. — Я носила платья только ради Мартина, потому что ему нравилось чувствовать себя как в средневековье. Он тратил бешеные деньги на одежду и атрибутику, чтобы создать соответствующую обстановку. Мне приходилось терпеть высокие каблуки и корсеты. Но я никогда не испытывала особой любви к такому образу. Для меня истинным удовольствием были прогулки по лесу и купание в озере. Я устраивала пикники на поляне возле его замка, так как он боялся заходить в лес. Он вообще много чего боялся… А я боялась, что проживу так всю жизнь: в высшем свете, который только теоретически представлял, что такое человеческие отношения. Я так ненавижу всех тех, кто решил, что им все позволено, что они правят миром. Никто не имеет право решать за других, указывать как лучше. Понимаешь? Мартин не был плохим. Он был избалованным. Я стала для него игрушкой. Куклой, которую он одевал так, как ему хотелось, водил туда, куда ему хотелось, показывал знакомым, точно дорогую вещь. А я улыбалась, когда ему было нужно, смеялась над его шутками, была учтива с его знакомыми, всегда была мила и очаровательна. Я обманывала их, и я обманывала себя.

***

В плохо освещенной таверне были заняты все столики. Лорейн в нерешительности остановилась в проходе, не зная, что делать.

— Я же говорила, что нам не следует сюда идти, — шепотом заговорила она, стараясь держаться ко мне поближе. — Все мои сокурсники ходят… то есть не ходят в такие… — она замялась и умоляюще посмотрела на меня. — Мест все равно нет, давай уйдем отсюда?

— Разве нет? — холодно спросила я, делая шаг к столику у окна. Трое здоровенных мужиков подняли на меня удивленные взгляды. — Я жду.

Один из них, разъяренный такой наглостью, хотел встать, но его товарищ поспешно отпихнул его в сторону, уступая мне место.

— Я не одна, — кивок в сторону Лорейн.

Второй поспешно уступил место, стараясь обойти меня так, чтобы не задеть даже краешек плаща, ниспадающего до пола.

— Мы предпочитаем ужинать в одиночестве, — холодно проинформировала я, жестом подзывая хозяина.

Лорейн неуверенно смотрела вслед удаляющейся троице, ругавшей сквозь зубы меня и весь род магов.

— Как тебе удается так делать? — наконец спросила Лорейн, прервав молчание. — Я думала, они просто убьют тебя за такую наглость…

— И убили бы, если бы не были такими трусами, — фыркнула я. Лорейн передернула плечами, но ничего не сказала. В ее взгляде явно читалось неодобрение, но спорить со мной не было смысла, и она это прекрасно знала.

Нам подали горячий ужин и местное вино. Лорейн с сомнением посмотрела на полупрозрачную бутылку и перевела взгляд на трактирщика:

— А можно мне стакан воды?

Он удивленно приподнял бровь, очевидно борясь с желание переспросить, но передумал и пошел за водой.

— Я не пью, — пояснила Лорейн, когда мы остались одни. — И не понимаю, почему ты это делаешь.

Я не знала, что ответить. Объяснять, что сейчас для меня это стало одним из единственных способов не думать о будущем и о том, что это будущее мне приготовило, я не могла. Внезапно распахнувшаяся дверь избавила меня от необходимости что-либо отвечать. Лорейн испуганно оглянулась, будто опасаясь, что вернулась та троица. Но на пороге появился человек, закутанный в черный дорожный плащ с капюшоном. Из-за падающей тени его лица не было видно, но мне почему-то показалось, что он смотрит именно на нас.

Мне стало как-то не по себе, хотя я не могла понять, чем это вызвано. Незнакомец неторопливо двигался между столиками, провожаемый взглядами постояльцев.

Мои попытки оценить его силу не принесли абсолютно никаких результатов. Либо он не маг, либо отлично маскирует свои способности. Второй вариант казался мне наиболее вероятным, хотя и был совершенно необоснованным.

Он медленно прошел мимо нас и остановился у барной стойки.

Что-то в его походке и движениях напоминало мне о Наставнике. Но это был не он. Я перевела задумчивый взгляд на Лорейн: она неподвижно сидела напротив меня, безучастно ковыряясь в тарелке.

— Позвольте составить вам компанию? — от неожиданности я вздрогнула. Когда незнакомец успел подойти к нам, так и осталось для меня загадкой.

Не дождавшись ответа, он сел рядом с Лорейн и снял капюшон. Взгляды присутствующих мгновенно остановились на его лице. Сказать, что он был красив, все равно, что ничего не сказать. Черные шелковые волосы обрамляли удивительно ясное лицо с большими нежно голубыми глазами. Эта была не холодная красота моего вампира, а мягкое, как дуновение летнего ветра, и свежее, словно первое дыхание весны, очарование. Привыкший к восхищенным взглядам незнакомец удивленно приподнял одну бровь, заметив скептическое выражение моего лица.