Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ] Страница 36

Честно говоря, так стыдно мне не было никогда в жизни.

– А дед Котей, забор уже починил. И на вас уже почти не сердится, – заливалась смехом девушка – бурчал только, что, мол, вот так молодежь со хмела, в чужих садах шарится… А потом девкам пузо, не иначе как ветром, надувает.

Мы с Граем дружно покраснели.

Свий! Не хватало что бы, меня весь Круж теперь за извращенку считал. Парню, кажется, пришла в голову та же мысль… Хоть на улице теперь не появляйся!!!

Появляться все-таки пришлось. Любима быстренько напоила нас травяным взваром, прогоняющим похмелье, и повела знакомиться в общину.

Да уж! С таким-то забором, кентаврийскую часть Кружа можно взять только долгой осадой. А ворота не испугались бы и таранной атаки: массивные цельные бревна, переплетенные железной полосой создавали ощущение незыблемости и мощи.

Знахарка потопталась у входа в общину, пробурчала: «Опять какие-то свиевы сыны колотушку сперли» и, в задумчивости почесала макушку.

– Короче, так: я сейчас зову стража, но с вами не пойду. Не в ладах мы. Объяснить думаю, сможете, зачем пришли? Поговорите, и ко мне. До того времени, травы как раз соберу, которые Грай спрашивал.

Я открыла было рот, спросить, что девушка с кентаврами не поделила, но Любима уже бесцеремонно вопила: «Ветан! Скачи сюда, давай! К тебе гости пожаловали!»

– О! Любимка, ты что-ли? – раздался в ответ сочный бас – А ну, стой там, никуда не отходи! Сейчас отворю!

Знахарка, заговорщицки нам подмигнула, перебежала через улицу, и быстро затерялась между домами.

Заскрежетал засов, с натужным скрипом ворота приоткрылись. Я протиснулась в образовавшуюся щель и, взглянув на привратника, обомлела. Рядом, застыл Грай, изображая аналогичную статую с открытым ртом. И было с чего. Перед нами стоял, нет, высился, самый что ни на есть настоящий китоврас!

Странно и немыслимо было видеть перед собой ожившую легенду. Кружанский привратник, был точной копией картинок, из папиных книг, о корнях кентаврийских. Именно от китоврасов, диких степных предков, и пошла когда-то наша ветвь. Давно уже они не гоняют по степям стада круторогих коров, давно сменили кентавры кибитки, на удобные и теплые дома. Разделился, обмельчал и осел род, а до сих пор проявляется дикая кровь. Кого-то как папочку, по дорогам носит. Кого-то, как братца Весёниного, за волосатость излишнюю, «зверолюдом» дразнят. Обижается мальчишка. Бывает, изредка, что с признаками древними дети рождаются, редко, но бывает. Но что бы так!

Серая шерсть покрывала не только круп, но и торс, и руки привратника. Даже по лицу стелилась короткая шерстка, оставляя открытыми лишь губы и глаза. Да и роста в Ветане было вдвое против обыкновенного кентавра, и я, уже привыкшая в Круже возвышаться над окружающими, сразу почувствовала себя маленькой и слабой.

Вдоволь налюбовавшись на наше изумление, китоврас легонько щелкнул меня по подбородку и добродушно ухмыльнулся:

– Рты-то позакрывайте, а то мухи залетят! А эта, чернявая где?

Мы дружно схлопнули челюсти.

– Эээ… По делам ушла. – прошептала я.

– Вот отрава! – расстроился Ветан – ну ничего, еще сочтемся! Надо же было такой настой подсунуть. От зубной боли средство просил. Выпил, так три дня потом голова трещала!

Я нервно хихикнула:

– Она тем настоем и сама угостилась.

– И как, помогло? – жадно подался ко мне китоврас

– Неа, к цирюльнику пришлось идти.

– Мне помогло… – Ветан задумчиво потрогал щеку, и спохватился – Так! А вы, собственно, кто такие, и что в общине забыли?

– А вы тут один такой? – я продолжала восхищенно пялиться на привратника, – а с таким ростом неудобно, небось да? А силы…

– Поговорить надо. Желательно со старостой. – Грай, перебил меня, надул щеки, для солидности и, кажется, едва удержался, что бы не встать на цыпочки.

Если мне парень приходился по росту, едва-ли по грудь, то по сравнению с китоврасом он смотрелся совсем малышом.

– Ишь, шустрые какие! Поговорить им… Болезнь в общине, слышали? Вообще чужих пускать не велено! И вообще…

– Нам нужно, очень! – взмолился Грай – Я, кажется, знаю того человека, который вам болезнь принес! Я травничеству учился у него!

В голосе парня прорезались истерические нотки. Кажется, он не на шутку испугался, что сейчас нас просто выставят за ворота.

– Даже так? – выказал легкое удивление Ветан, – ну пойдемте, сведу вас к старосте.

– Вот свезло, – шепнул мне парень, направляясь за привратником. – Авось и прояснится что…

Как накаркал, потому как, на этом везение и закончилось!

Староста, молча, выслушал укороченную версию Граевых злоключений, дал описание захожего знахаря, который на Зиновия не походил даже примерно, и вежливо пожелал скорее найти учителя. У меня словно камень с души свалился. А радости травника, так вообще, не было предела:

– Итка! Не он! Ты слышишь, точно не он! – парень сиял как новенький злот, беспрерывно дергая меня за рукав. Кажется, у него даже слезы на глаза навернулись. – Значит, в столицу ушел! А там найду, точно найду!

Травник сейчас больше всего походил на счастливого мальчишку, к которому отец из найма, того гляди вернется. Он был готов запрыгать, радостно притоптывал на месте, беспрестанно улыбался… Улыбка у него какая обаятельная, а я и не замечала.

Засмотревшись на Грая, я все-таки пропустила тревожные нотки в голосе старшего кентавра.

– А ты, девица, из какой общины будешь? С родными на ярмарку приехала?

– Топотская я. Нет, не с родными…

Я запнулась, осознав свою ошибку, но староста уже все понял…

*****

Спотыкун меня побери!!! Надо же было так глупо попасться!

Я взбрыкнула от злости, чудом не зацепив стол. Еще чего не хватало. Передняя правая и так ноет, еще и задние отбить осталось.

Вот дурища! Ну, могла бы догадаться, что одинокая девушка вызовет у сородичей справедливое недоумение. Могла! И легенду могла придумать подходящую! Так нет же!

Старосте хватило пары наводящих вопросов и, уже через минуту китоврас Ветан, захлопнул за мной тяжелую дубовую дверь гостевого домика, раздалось звяканье замка.

Со двора послышались возмущенные выкрики Грая. А что толку! Парня наскоро выставили за ворота, а меня ждал еще один неприятный разговор.

Возраст, и статус незамужней девицы не позволял мне мотаться по своему усмотрению по городам и весям. Грамотки из общины, о необходимости поездки в город, тоже не наблюдалось. Сопровождения в виде кого-то из взрослых мужчин рода, тем более! Робкие попытки доказать кружанским кентаврам, что я тут по делу обитаюсь, не успев оформиться, завяли на корню.