Анатолий Радов - Язычник: Там ещё есть надежда [СИ] Страница 36

— Да я и сам не пойму чой-то чего за человек такой. Вроде из муромы, а там, хрен разберёшь. Как-то устроился он здесь непонятно. В обход общины с булгарами торгует, зерно им продаёт, в Муром тоже товар отдельно возит.

— Может он сам из Мурома?

— Да скорее всего. А здесь у него, наверное, только дело. Скупает излишки у людей по мелочам. Ну не будет тот же Добряш кадушку мёда сам в Муром переть.

— Ну, таких в нашем времени хватает, — Вечеслав хмыкнул. — У нас в городе все предприятия не местным принадлежат. Да и торговля эта, того же поля ягода. Отъехал на полсотни километров, взял в два раза дешевле, поднял деньги из воздуха. Не будут же люди из-за одних джинсов на оптовые рынки переться. А с булгарами, это в смысле с татарами? Чё с ними торговать-то? Они ж потом иго устроят.

— Ну, с игом, это дело тёмное, булгары сами под монголов попали, мама не горюй, — ведьмак улыбнулся. — А хлеб на Руси они завсегда покупали. Ты думаешь легко их лошадям в зиму на подножном корме?

— Сами б и выращивали, — бросил Вечеслав.

— У них этот, как там у вас говорят, менталитет другой. Они поголовно кочевники. А Русь она разделилась, как бы, на кочевников и осёдлых. Те, кто по крови и по роду больше из кочевых, те в дружинах в основном пропадают, а те, кто осел на землю хорошенько, те земледелием живут. И так уже с десяток поколений почти. Единственно плохо, что земледельцы навыки боевые теряют со временем, а дружина не всегда рядом может оказаться, чтобы вспомогнуть.

— Хм, — Вечеслав приподнялся на локте, — А знаешь, я на эту тему как-то с одним своим другом разговаривал. Ведь так оно и до сих пор у нас осталось. Кто-то с самой юности впрягается и пашет, глядишь, к тридцатнику уже прочно на ногах стоит. А кто-то мается туда-сюда. Не лежит в нём что-то к однообразным будням, хоть убей. Друг этот кстати, полстраны исколесил, типа насчёт лучшей работы и заработка побольше, а сам признался, что на самом деле просто место менять нравилось, а на одном невмоготу. Я вон и сам такой же, от однообразия иногда волком выть хочется. Выходит, мы с ним из более кочевых?

— Выходит так, — ведьмак кивнул. — Каждому своя дорожка.

Вечеслав снова повалился на спину.

— А если общинные не пойдут, нам Карпычу этому хватит за проезд оплатить? — спросил он, разглядывая зарубину от меча.

— Я к реке спускался, там две общинные лодьи стоят и Карпыча чуть поодаль. Карпыча полностью зерном загружена и шкурами, а общинные наполовину только. Значит, Любомир этот может и завтра уже сорваться, а общинным, как минимум, ещё день-два понадобятся для догруза, — ведьмак тоже улёгся на свои полати и замолк.

— Эт ты к чему сказал? — спросил Вечеслав после полуминутной паузы.

— К тому, что можно день-два потерять, зато денег сохранить. Да и кой-с-кем подружиться поближе, — в голосе явно почувствовалась усмешка, отчего Вечеслав снова приподнялся на локте и удивлённо уставился на ведьмака, но тот тут же отвернулся лицом к стене.

— Поспать надо, — пробубнил он, громко зевнув. — Ночь впереди бессонная.

— Эт ты про кого? — спросил Вечеслав неуверенно, и неуверенность эта была оттого, что догадывался он, о ком намекнул ведьмак. Но тот лишь пробормотал в ответ что-то бессвязное, делая вид, что сон уже почти прибрал его в свои лапы.

Плюнув в сердцах, Вечеслав тоже отвернулся к стене, и закрыв глаза, стал тупо разжёвывать в мозгу последнюю фразу ведьмака, но сморённый медовухой, даже не заметил, как спустя всего секунд двадцать и сам угодил в мягкие лапы сна.

Разбудил его ведьмак, довольно напористо теребя за плечо.

— А, чего? — спросил Вечеслав, озираясь вокруг.

— Вставай, сейчас поужинаем быстренько и выдвигаться будем. Добряш уже за накрытым столом ждёт.

— Встаю-встаю, — пробурчал Вечеслав, поднимаясь. Поднявшись на ноги, он с удивлением заметил, что боли в них почти уже нет, да и в руках чувствовалась свежая сила. Наверное, благодаря медовухе или местному чистому воздуху, он хорошенько выспался, то есть не поверхностно, как обычно бывало в своём времени, а по-настоящему, глубоко погрузившись в пучины медленной фазы.

На ужин была всё та же рыба, но Вечеслава не только не покоробило это, но и налёг он на неё со зверским аппетитом. Все Добряшевские уже вернулись с праздника и привычно занимались своими делами, как будто и не был сегодня какой-то особенный день. Только девочки, всё ещё красиво наряженные, разместились на лавке возле третьей хаты и что-то оживлённо рассказывали друг другу, походя на стайку щебечущих птиц.

На занимавшихся по хозяйству женщин Вечеслав бросил всего один взгляд, но Вари не увидел. Поняв, что та видимо осталась убирать со столов на площади, весь ужин он провёл, уставясь в тарелку. Не зачем всех этих лишних заинтересованно-ищущих взглядов, и так уже ведьмак какие-то глупые намёки кидает.

Съев рыбу и попив березовицы с чем-то вроде сдобных, сладких булочек, они не затягивая время, отправились на поимки татей. Солнце уже скрылось за весевым частоколом, и было понятно, что до места, где они устроят что-то вроде засады желательно добраться засветло, чтобы не плутать в потёмках слепыми котятами. Вечеслав с ведьмаком шли впереди, а Добряш, видимо здорово нагрузивший за этот праздничный день свой желудок, тяжело плёлся сзади, и потому время от времени им приходилось останавливаться. Добряш медленно догонял, они снова устремлялись вперёд, но уже через минуту опять останавливались.

— Ох, — вздыхал Добряш, равняясь с ними, — Набил утробу и не продохнуть.

— Ну знал же, что идти надо, — беззлобно пожурил ведьмак, улыбаясь. — Как ты теперь татей ловить будешь?

Добряш только извинительно улыбнулся и развёл руками.

На воротах дежурил всего один парень. Он с кислым лицом разглядывал подходящую к нему троицу, видимо недовольный тем, что ему выпало в праздник в одиночку сторожить весь.

— Куда эт ты, дядь Добряш? — без особого интереса спросил он, когда все трое подошли к воротам.

— Да вот татей же ловить, — без хитринки, напрямую ответил тот, и на лице парня появилась кривая ухмылка.

— Так ловили ж уже скольки, — сказал он, оживляясь от возможности перекинуться хоть с кем-то словцом. — И Митрошка с Игнатом ходили, да и те не словили. А Игнат он сами знаете, дядь Добряш, во всём дока…

— Эт который Игнат? — спросил ведьмак, и задорно улыбнувшись, посмотрел на Вечеслава. — Не тот ли, которого ты сегодня с ног сбил?

— Кто сбил? — на лице парня появилось настоящее оживление. — Чего эт они, дядь Добряш?

— Да вот и правду паря этот Игната одолел, — простодушно выдохнул Добряш, указывая рукой на Вечеслава. — Я сам не видал, но говорят, одним ударом сшиб.