Барбара Хэмбли - Мать Зимы Страница 36

— Я по-прежнему не понимаю, каким образом... Даже если эти создания, о которых говорил лорд Ингольд, и впрямь существуют, хотя я не поверю в это без доказательств... — начал лорд Скет, и его жена поспешила добавить:

— И вообще, какое отношение к нам имеет извержение вулкана в Геттлсенде?

— Должны быть, все-таки, какие-то приоритеты, — резонно добавил Лапит Хорнбим, и все представители Убежища, сидевшие за длинным столом Собраний закивали с согласным видом. — Конечно, если такая проблема существует, я согласен, что этим нужно заняться, но сейчас куда важнее для нас пополнить свои запасы. Необходимо послать вниз по реке отряды, но у моей матери есть еще один план...

— Какого черта я должен с этим соглашаться?!

— Откуда он вообще узнал об этих алкетчских тварях?

— Конечно, мы ему верим, — добавила Филонис со второго северного яруса, хрупкая добродушная женщина, которой, судя по виду, было явно не пережить и следующих заморозков, не говоря уж о грядущем оледенении. — Просто есть вещи, в которых мы сейчас нуждаемся, и без помощи мага нам не обойтись. Кто-то должен нас предупредить, если опять надвинется ледяная буря.

— Еще чего, — вмешалась леди Скет. — Хватит нам и одной. По счастью, уже лето, и других не будет.

— Черт возьми! А я вас уверяю, — раздраженно парировал Руди, — что будут еще и бури, и заморозки, и мы все вымрем от голода, если Ингольд не уничтожит первопричину всего этого!

Он заметил, как при этих его словах Баррелстейв переглянулся с лордом Скетом, а затем оба они выразительно покосились на Тира.

— Тогда, возможно, тебе следует сообщить лорду Ингольду, когда он вернется, — сухим тоном начал лорд Анкрес, — что...

— А когда он, собственно, вернется?

— Лично я предлагаю, — сердито добавил лорд Фнак, — чтобы по возвращению мы сурово высказали ему свое недовольство за то, что он бросил нас в такой ответственный момент. Он должен исполнить свой долг...

— И принять во внимание — что?

— А кроме того...

— Так вот, моя мать предлагает...

— Будьте вы все неладны, — Руди неслышно затворил за собой дверь, ведущую в зал Совета, и подошел к Джил. На своем месте он оставил иллюзорного двойника, который минут на сорок вполне мог заменить оригинал, если только никто не станет к нему обращаться, — а это было маловероятно.

— Похоже, им не слишком понравилась мысль о том, чтобы отпустить Ингольда на юг. — Джил шагала рядом с Руди, надежно укрытая покровом его чар.

— Они все недоумки! — Руди говорил очень тихо, но при этом так размахивал руками, что едва не сбил шапку с головы Тремута Фаррера. Весь день накануне Совет спорил, следует ли экспроприировать кур, которых нелегально разводили обитатели Убежища, — яйца служили расхожей монетой, на которые приобреталось все, что угодно от лучших помещений до сексуальных услуг, — а тем временем Викеты, Гатсоны и Биггары успели укрыть своих несушек на пятом ярусе. — Если Ингольд не остановит этих трех деятелей, которые портят нам погоду, то придут новые ледяные бури, а на будущий год тут вырастет сланч в шесть футов толщиной.

— Если лорд Скет, Баррелстейв и их сообщники сумеют настроить гвардейцев и жителей Убежища против Минальды в отсутствие Ингольда, — заметила Джил, — то неприятности начнутся гораздо раньше. — Она поудобнее перехватила сверток, который несла под плащом. Он был куда более массивным, чем накануне. Руди не хотел знать, откуда ей удалось раздобыть столько еды. — Ты же слышал, что они нашептывают гвардейцам: якобы Ингольд мог остановить бурю, если бы пожелал, или мог бы спасти ребятишек. Одному Богу известно, какие сплетни распускают болваны типа Биггара на пятом ярусе.

В глазах Джил застыла непреходящая тревога, и у нее появилась странная манера ощупывать свои руки и запястья, словно в поисках чего-то, что она очень опасалась там обнаружить.

— Теперь это просто, потому что люди напуганы. Черт, я и сама напугана до ужаса.

И Руди чувствовал это. Но Джил боялась вовсе не зимы и не подледных чародеев.

На ступенях Убежища они едва успели отпрянуть в сторону, чтобы не налететь на Скелу Хогширер, которая вместе с подружками вылетела откуда-то из бокового коридора.

Одна из девочек держала Скелу за запястье и сердито вопила:

— Она меня укусила! Она меня укусила! — А все прочие принялись собирать бусины, рассыпавшиеся по ступеням. Руди понятия не имел, что происходит, да это его и не интересовало. День выдался ясным, тепло понемногу возвращалось на землю, вновь предвещая весну. Люди трудились на полях, готовясь к повторной посевной.

По этому поводу на Совете тоже велись бурные дискуссии: высаживать ли зерно или придержать его, чтобы накормить людей зимой и осенью.

К тому же никто не может быть уверен, прав ли Ингольд.

— Что ты хочешь этим сказать? — сердито воскликнул Руди. — Ингольд видел все своими глазами.

— Ингольд говорит, что видел это, — резонно указала Джил. — Если бы ты не был магом, ты бы ему поверил?

— Конечно, да!

Он сказал так скорее из чувства долга, и тут же сам понял, насколько глупо это прозвучало. Джил лишь иронично приподняла брови и промолчала.

Ингольд ожидал их в рощице неподалеку от дозорных башен. Выглядел он лучше, чем прошлой ночью: должно быть, успел немного поспать и отдохнуть.

— Ты был прав, — сказал ему Руди, пока старик разбирал вещи, которые они ему привезли: одеяла, провизию, сменную одежду, лекарства. — Эти болваны собрались посадить тебя под замок, как только ты вернешься, и придумать что-нибудь, чтобы не дать тебе опять сбежать.

— А я именно это и намерен сделать. — Ингольд выпрямился, глядя на черный монолит Убежища, видневшийся за деревьями. Над стенами по-прежнему висел синеватый дым, даже подпорченное мясо продолжали доставлять из Ворнсвила и Манса, и коптильни работали в нем и ночью.

— Я бросаю их на произвол судьбы... Возможно, просто из-за какой-то безумной идеи. То, что я способен творить магию, еще не означает, что я не подвержен галлюцинациям, — проговорил он, обращаясь к Руди. — Я мог поверить в какой-то обман.

— Хм...

— Кто-то подстроил то нападение на меня, — спокойно заметила Джил. — И на тебя тоже. Кто-то... говорит со мной. Шепчется у меня в голове.

Руди заметил, как они переглянулись между собой. В воздухе повисло молчание, полное невысказанных слов. Наконец, Ингольд негромко произнес:

— Дитя мое, если бы только я мог... обойтись без тебя в этом путешествии... Но это невозможно...

— Ты же видишь сам, — с застывшим лицом отозвалась она. — Верно?

Если бы речь шла не о Джил, Руди мог бы поклясться, что слезы выступили у нее на глазах.