Я-Ведьма! (СИ) - Дмитрий Витальевич Шелег Страница 37

Я тут же вспомнила о припрятанных в кармане деньгах, отобранных у Светки и хулиганок и на сердце потеплело.

«Пусть это и неправильно, но они первые начали и позволили мне заработать как минимум на телефон, пусть и дешёвый. Так что я не являюсь такой уж слабой и беззащитной, как мне всегда казалось. Просто в моей жизни не было обстоятельств, в которых я могла бы проявить себя подобным образом».

Приободрившись и воспрянув духом, я принялась размышлять дальше.

«Итак, я остановилась переезде в Москву. А значит, мне, в обязательном порядке, необходимы документы. Паспорт, без которого не могу обзавестись элементарной связью и купить билет на поезд. Также неплохо было бы заиметь свидетельство о рождении и документы, подтверждающие смерть родителей, чтобы потом, в случае нужды, больше сюда не возвращаться. Так, что там дальше? Аттестат со школы? Обязательно! Хотя с последним всё очень печально. До конца учебного года осталось ещё около шести месяцев! И что делать⁈ Не сидеть же тут всё это время? Блин! Как оказывается плохо быть несовершеннолетней! Будь всё иначе, собрала бы документы и отправилась прямиком на вокзал! Валить отсюда надо! Валить! Но ведь и без образования никуда. Если я в будущем, конечно, хочу получить нормальную высокооплачиваемую работу».

Двор, в котором жила Наташа показался неожиданно. Он был таким же уставшим, грязным и ушатаным, как и остальной город. Вокруг серых панельных пятиэтажек расположились высокие старые деревья, покорёженные металлические заборчики, выглядывающий повсюду мусор и множество машин. Среди последних было немало приличных и современных, что заставило меня по-новому осмотреться по сторонам.

Да, во дворе ещё есть ржавая беседка без крыши; какие-то запасные колёса, сваленные в кучу; размещённые напротив дома приземистые кирпичные гаражи, часть из которых давно не открывалась. Но здесь также заметны и позитивные моменты. Аккуратно выкрашенные ворота, современная детская площадка, пластиковые окна в домах, за которыми проглядывается вполне себе приятная и аккуратная обстановка.

«Здесь можно нормально жить. Нужно только к этому стремиться — подумала я, ощущая, как от смущения горят уши — Приехала Москвичка, голову задрала от гордыни своей и всё хает, всё ей не нравится. Словно здесь не обычные люди живут, а какие-то аборигены. Хотя, конечно, стоит учитывать, что Нижнеямск действительно не мой город и оказалась я тут не по своей воле».

Затем взгляд зацепился за нужный подъезд, где стояла коричневая, побитая жизнью ржавая дверь и я решила сильно себя не ругать.

«Хотя тут, конечно, нужно многое поменять».

Оказавшись в обшарпанном зелёном подъезде, исписанном различными нецензурными письменами, я тут же поспешила вверх, чтобы уйти от запаха канализации, исходящего из подвала. Ноги на автомате вели меня на четвёртый этаж и очень скоро я остановилась перед квартирой номер двенадцать. В которой, судя по воспоминаниям, и проживала Наталья с родственниками.

Без особых эмоций осмотрев ещё крепкую деревянную дверь, когда-то давно покрытую лаком, я решительно нажала на кнопку звонка.

'Не впечатляет, но, с другой стороны, всё могло быть гораздо хуже. Какой-нибудь барак без ванны, но с печным отоплением и туалетом на улице.

Спустя десяток секунд до моего уха донеслось чьё-то неразборчивое бормотание и ругань, от которых шея непроизвольно втянулась плечи.

«Реакция Наташи на любимую, в кавычках, бабушку — поняла я, тут же увидев некоторые неприятные воспоминания, связанные с этой пожилой женщиной, и рассердилась — А вот это правильный настрой. Так и надо. Сейчас мне нужно быть злой, собранной и готовой к активным действиям. Моё привычное вежливое поведение в этом месте явно будет воспринято как слабость и я могу сильно пожалеть, если стану вести себя подобным образом».

Дверь со скрипом открылась и на пороге показалась худая, помятая старуха в застиранном замызганном халате, от которой разило немытым телом, потом и сивушными парами.

— Тебе чего? — спросила она, удивлённо рассматривая симпатичную девушку перед собой.

— Ты что? Меня не узнаёшь? — изумилась и ещё больше разозлилась я — Это же какие страшные лохмотья приходилось одевать, раз в обычной одежде я кажусь совсем другим человеком⁈

— Наташка? — наконец сфокусировала старуха на мне свой взгляд, а затем зло сказала— Ты зачем явилась? Ты тут больше не живёшь! Проваливай шкура продажная! Проваливай!

— Да неужели? — зло спросила я и, не дав захлопнуть дверь перед носом, осторожно толкнула бабку телекинезом внутрь квартиры — А мне казалось, что в паспорте значится именно этот адрес.

— Что ты себе позволяешь⁈ — вскрикнула старуха от неожиданности и завертела головой в поисках чего-то, а потом закричала — Где мой ремень⁈ Где он⁈ Сейчас я тебя научу как с родной бабушкой разговаривать! Совсем от рук отбилась!

Я машинально впитала её злость и ярость, а перед глазами встали воспоминания, как старуха в пьяном угаре лупцует беззащитную девочку почём зря и кулаки сжались сами собой.

Этот момент нетрезвая бабка выбрала для того, чтобы воздев руки с яростью броситься на меня. Подобного я, признаюсь, не ожидала. Даже ускориться толком не успела. Однако телекинез, использованный на адреналине, позволил выставить перед собой словно бы невидимую стену, на которую псевдородственница налетела носом, из которого тут же хлынула кровь.

«Ого! А телекинез оказывается вещь широкого профиля! Кто бы мог подумать!» — с каким-то удовлетворением рассматривала я ошеломлённую бабку Виталину.

Чужая боль и страх вновь меня пьянили, но в данной ситуации это было даже хорошо, мне особо и не придётся играть.

Подойдя ближе, я, не решив дотронуться до старухи чистой рукой, приподняла её телекинезом за шиворот, и зло прошипела.

— Ещё раз попробуешь на меня броситься и сильно пожалеешь! Я тебя сначала с лестницы спущу, а потом на похоронах выдавлю пару слезинок! И ничего мне за это не будет! Ведь пьяная бабка Виталина просто оступилась и полетела вниз! Поняла⁈

Вместо ответа старуха уставилась на меня широко открытыми глазами и стала шептать под нос какие-то молитвы.

— Только вот этого не надо! — разблокировалось у меня очередное воспоминание и я ещё сильнее её тряханула — О Боге и милосердии нужно было думать, когда избивала беспомощного ребёнка! А сейчас пожинай плоды своего воспитания!

Старуха ничего не ответила, а я толкнула её в сторону ванной.

— А теперь марш умываться! А то всё здесь кровью заляпаешь!

Где я понабралась такого тона и слов, мне было непонятно. Какие-то фильмы, книги, ассоциации, но, видимо, я всё сделала верно, так как старуха поспешила