Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна Страница 37

– Мы знаем! Мы всё знаем. Даже больше, чем ты догадываешься. давай порешаем добром, а? И всё останется по прежнему. А если нет… Ну?

– Как на духу!

– Ладно. Некогда. Идём - кивнул шеф одновременно и хозяйке и своим подчинённым. В прихожей, загородив шкаф, старуха начала прощаться.

– Спасибо, что зашли. Извините, что не смогла помочь. Но если что узнаю, то непременно и незамедлительно. А может, всё- таки, по бокалу вина?

– Кончай представление, старуха, - поморщился шеф. - Давайте, - скомандовал он копам. Один из них легко отодвинул хозяйку и распахнул дверцы.

– А что вы там…? Там никого! И одежда старая, некраденная, - очень естественно изображая панику, залепетала Марта. Не обращая на это внимание, коп изо всех сил саданул по внутренней стенке.

– Выдала всё-таки какая - то сволочь, - сразу изменила тон старуха. - Но вот, любуйтесь, на этот раз - никого. И вообще. Вот - она включила свет, - здесь уже месяца три никого не было.

– Три?

– Ну два. С тех пор, как один о-ч-ч-ень серьёзный служащий не скрывался от…

– Это к делу не относится. Расскажи-ка поподробнее, кто к тебе приезжал? - шеф уже выбрался из потаённой комнаты и вновь двинулся в зал. Марта, на этот раз глубоко разобиженная недоверием шефа, дождалась, когда из тайника выберется последний коп, выключила свет, кое- как заставила выломанную перегородку, затем закрыла шкаф и только потом присела рядом с шефом.

– Уго заходил. У него сильный порез живота. Дала ему от кровопотери. И, сказали, что очень разбился этот… Фернандо. Вроде, с крана упал. Но его не видела. Куда-то они спешили. Сказали, подрались с Санчесовыми. За что - не спрашивала. Да они и не сказали бы. Сами знаете. Этой проститутки не видела. Да и что ей у меня делать? Д-а-а, не думала я, что наши парни из- за какой-то… И сам начальник полиции…

– Не твоё дело. Поняла? Не твоё. И смори, узнаю, что соврала… Ты меня знаешь! А этот Фернандо, он что, Умайты внук?

– Хорошая память!

– Не жалуюсь. Ну всё. Если что узнаешь, - наставлял, пересекая дворик, шеф.

– Конечно - конечно. Незамедлительно. Всенепременнейше! - семеня рядом обещала хозяйка.

– Да ладно тебе. Сам знаю, что глупость спорол, - уже на выходе скупо усмехнулся шеф. "Марта - стукачка". Гы- гы.

Хозяйка основательно закрыла дверь. Прислушалась, как удалялся гул мощных двигателей двух полицейских машин. В задумчивости покачала головой и пошла к дому.

– Вот что, девушка, - жестко сказала она, включая свет в нетронутом тайнике. - Больше никаких разговоров. Вообще. Не отвлекаться ни на что! Слушаться меня во всём! Этого я пока провела. Но только этого и только пока. Да и он, наверняка своих соглядатаев оставит. Поэтому - есть, пить, отдыхать и снова за своё… целительство. Как можно быстрее.

И в сознании Алёны прошла череда однообразных душных дней и лунных ночей. Она отдавала свои удивительные силы этим двум юношами до капли, до потери сознания. Приходила в себя под душем, куда её приносила сначала Марта, затем Уго, который поправлялся всё- таки быстрее, хотя и получал лечение "по остаточному принципу". Осознав это, девушка только возмущённо фыркнула. Но эта помощь Марте была необходима. И потом, ничего постыдного Уго не делал. Да и не совсем неприятно это было. Пока из никто не беспокоил, затворники находились в более комфортном уже "рассекреченном" тайнике. Несколько раз приходилось запираться в той самой каморке. К Марте приходили за какими-то снадобьями какие-то странные личности. А одного гостя Марта наоборот, прятала от своих постояльцев. И он внимательно рассматривал впитывающую лунный свет девушку своими странными глубоко посаженными глазами. Девушка почувствовала этот взгляд, но предельно уставшая, не придала ему значения. Точнее, придала, но отложила на потом.

Она вернулась в реальный мир внезапно, как проснулась, когда Фернандо впервые осмысленно открыл глаза. И на измученном лице юноши впервые появилась улыбка.

– Фея - прошептал он. И тотчас озабоченно нахмурился. - Я ничего не смог. Они уже ждали… Меня… Я помню. Я видел… Но не смог… - оправдывался он.

– Но всё хорошо, Ферри, успокойся - она впервые уже не полем, а подушечками пальцев погладила его по волосам, потом по бровям. Они были удивительно мягкими, шелковистыми этим брови. - Ты молчи пока. Вдохнув воздуха и задержав дыхание, она прикоснулась пальчиком к его нежным губам. И тут же отдёрнула, почувствовав поцелуй.

– Ну - ну. Узнает невеста, - погрозила она юноше. Но тот уже опять погрузился в сон. На этот раз, как понимала девушка, здоровый и исцеляющий. Тогда, осмелев, она погладила своего подопечного по впалым щекам и, теперь уже самостоятельно выбралась к Марте.

– Света мне! И еды! И питья! И музыки! - радостно закричала она.

– Всё? - в один голос воскликнули старуха и юноша, обернувшись на этот крик.

– Тогда садись. мы как раз вот и приготовили…

– Мы, - переспросила девушка.

– Уго прекрасно готовит.

– Да ладно уж тебе - засмущался юноша.

– А что? Всё, что эту неделю ты ела, это он.

– Неделю? Это я целую неделю? - ахнула девушка. - Спасибо, - спохватилась она, увидев, как помрачнел Уго.

– Ты думаешь, это много? Вон, у парня даже шрама не осталось. А Фернандо… Дело конечно, прошлое. Но тогда, в начале, я как-то посмотрела. Пощупала. Не только калека, вообще не жилец был.

– Ещё дня три, и танцевать будет.

– Трёх дней нет. Чую. Вот- вот нагрянут. Ты уж расстарайся, девушка, но…

– Два. Но тогда продолжим. - и девушка, отмахнувшись от еды, пошла назад к Фернандо.

Уже через сутки он начал вставать. А на вторые взбунтовался.

– Не надо мне не здоровье. не жизнь такой ценой! - уже сидя в постели кричал он, когда Уго с Мартой вновь уносили от него безжизненную девушку. Пошатываясь, он встал и побрёл за ними.

– Успокойся, пацан. Так надо. Она столько сил отдала, а ты сейчас выкаблучиваться будешь? Всё загубить хочешь? - осекла его на правах хозяйки Марта. - Не хочешь? Тогда иди наверх, сядь там, чтобы ни ей ни нам туда- сюда не таскаться. Но имей в виду, в случае чего - немедленно в тайник.

И поэтому вторые сутки девушка провела вместе с Фернандо на мансарде. Выздоравливающий старательно, по мере своего разумения, помогал Алёне, до капли впитывая её целительные лучи, а когда она обессиленная начинала терять сознание, подхватывал, подводил к льющимся из больших окон солнечным или лунным лучам. И сидя над ней, воровато оглянувшись, несколько рас прикасался губами к точеным пальчикам девушки.

– Тебе надо лежать и набираться сил, - вспылил наконец, заставший его с поличным Уго. - А если считаешь, что выздоровел, то хватит мучить девушку. Она вон, последние силы отдаёт? Зачем? Чтобы ты ещё и целоваться мог? Я бы со стыда сгорел!