Савелий Свиридов - В погоне за истиной Страница 37

Поскольку больше никто из студентов не пожелал углубляться в тонкости искусства Синей магии, Гарозиус, ещё раз поздравив всех присутствующих с началом учебного года, тихо испарился. Девушки тут же кинулись расспрашивать Сандру о её самочувствии во время и после превращения. Гека с не меньшим пылом понёсся напомнить о себе Стане. Эрику спешить было некуда, и он расслабленным шагом поплёлся к выходу из аудитории.

— Эй, приятель, постой минутку, — окликнули сзади. — Насчёт того дела, которым вы меня нагрузили перед отправкой на каникулы. Короче, раздобыл я кой-какую информацию, так что скажи своей чувихе, пусть гонит оставшееся бабло и забирает.

— Вообще-то она мне не гёрлфренд. Чисто товарищеская услуга. Впору с вас обоих брать за посредничество, раз не желаете общаться напрямую. Ладно, расслабься, так и быть, передам Лине привет от тебя.

— Заодно скажи: найти эту её Милицу было ох как непросто! Весь аванс поистратил, да ещё свои кровные докладывать пришлось!

— Свежо предание, да верится с трудом.

— Думай что хочешь, а я всё сказал. Нет «евриков» — нет писем. Хочешь, ты заплати за неё. Мне по фигу, с кого иметь. Потом с подружки компенсируешь, наличкой или ещё как, сам решишь.

Взглянув в насмешливые глаза криво ухмылявшегося Малко, Эрик не смог сдержать закипающий внутри гнев.

— Ты эти свои грязные намёки брось! Чтоб больше ничего подобного не слышал!

Получилось, пожалуй, излишне резко: девчонки, как по команде, оглянулись и удивлённо посмотрели в их сторону. Зато на македонца явно произвело впечатление — сразу стушевался и на попятную. Хотя и здесь не обошлось без лёгкого ёрничанья.

— Тише, тише, зачем на всю округу, я тебя и так прекрасно понял! Извини, если наступил на больной мозоль, не знал, что у вас всё так запущено. В общем, если понадоблюсь, я у себя, — и убежал.

Оказавшись за пределами аудитории, Эрик сделал вид, что с интересом изучает доску объявлений, а на деле — дожидаясь, когда женской половине их курса надоест общаться друг с другом. Наконец, те начали потихоньку разбредаться, и Лиэнна выскочила одной из первых.

Услышав новость, она обрадовалась.

— Давай прямо сейчас! — и, когда спустились на первый этаж, погоди минутку, я за деньгами заскочу!

Малко будто чувствовал, что долго ждать не придётся — три порядком потрёпанных и пожелтевших от времени конверта держал под рукой.

— Они ваши всего за восемьсот евробон! — и, наткнувшись на осуждающий взгляд Эрика, сбавил обороты, — хорошо, хорошо, семьсот! Я пока вашу Милицу нашёл, вправду поиздержался неслабо. Она из Косовска-Митровицы, как и предполагал, ещё в девяностых прошлого века переехала. Вначале жила в Нише, а потом, пару десятилетий спустя, переселилась в Крушевац. Да ещё фамилию сменила — попробуй разыщи! Очень удивлялась, долго расспрашивала, но в конце концов согласилась передать со мной всё у неё сохранившееся.

— Спасибо! — Лиэнна торопливо отсчитала банкноты и, выхватив драгоценные конверты из рук Малко, выскочила в коридор. Эрику ничего не оставалось, как последовать за ней.

— Пойдём ко мне! — предложила англичанка и, не дав времени на обдумывание или возражения, добавила — я быстренько прочту и тебе перескажу. Если, конечно, найдётся чего ценного.

— Надеюсь, деньги были потрачены не зря, — обнадёжил её Эрик.

— В любом случае останутся на память. Вместе с другими бабушкиными вещами.

Оказавшись в своей комнате, Лиэнна, позабыв обо всём на свете и даже не предложив гостю чаю, тут же вцепилась в мятые тетрадные листы, исписанные мелким аккуратным почерком, и принялась торопливо их перечитывать. Эрик молча стоял рядом, ничем не напоминая о своём присутствии. И лишь когда последний абзац остался позади, Лиэнна вздохнула с облегчением и немного расслабилась.

— Как и предполагала. Бабушка не приходится мне даже дальней родственницей. Но в любом случае я не перестану считать её родным человеком. Здесь же, кстати, почему она ушла из того госпиталя. Не зря он мне с самого начала подозрительным показался! Вот, давай прочту тебе дословно:

«…похоже, всё-таки придётся оставить свою работу здесь, в Калифорнии. Последнее время в госпитале творится немало странностей. Началось с того, что сменился главврач; вместо Тайфера у нас теперь Групт. Тайфер был очень привязан к своим пациентам, по доброй воле никогда бы их не оставил. Мы до сих пор не можем понять, почему так произошло — его внезапно вызвали в Вэшингот и назад он уже не вернулся. А день спустя прибыл этот садист, у которого давно атрофировалось чувство сострадания к чужой боли. И стал устанавливать драконовские порядки, единолично распоряжаясь госпиталем как своей собственностью. Несогласных уволил, или они ушли сами, им на смену набрал таких же мясников, как и он сам. Весь третий этаж отдан по отделение интенсивной психотерапии, и попасть туда можно лишь с разрешения главврача. Всего пару раз мне удалось навестить тамошних больных, но и этого оказалось достаточно. На них явно ставили эксперименты с применением колдовства.

Да, да, дорогая Милица, именно так. И магометр подтвердил наличие остаточной эманации. Все мои попытки выяснить, кто из моих коллег решил вдруг ставить опыты на не-магах, увы, ни к чему не привели. Вдобавок как сам главврач, так и его подручные, включая охрану третьего этажа, оказались нечувствительны к чарам. Такое скопище магорезистентных в пределах одного здания — само по себе чудо. Хуже того, Групт, похоже, почуял направленное на него воздействие, раз заявил: если меня что-либо не устраивает, могу убираться на все четыре стороны. Как ни тяжело покидать госпиталь, которому отдано столько лет жизни, придётся пойти на это. За меня не беспокойся — где-нибудь да пристроюсь, профессия „народной целительницы“ выручала раньше, прокормит и сейчас.

Возможно, наконец-то возьмусь за реализацию давней своей мечты обзавестись семьёй. Нет, замуж не собираюсь, поздновато уже, да и ни к чему. Просто подыщу подходящую „ячейку общества“, желательно неполную и без большого количества родственников поблизости. Но главное — с ребёнком, имеющим Дар, которому я передам свои знания и помогу стать настоящим чародеем…».

— Как нетрудно догадаться, выбор пал на меня. Теперь понятно, почему бабушка помогла устроить развод вместо того, чтобы вернуть отца в семью.

— Ты осуждаешь её?

— Нет. Всё-таки «бабушка» была добра ко мне. Благодаря ей я тоже смогу стать волшебницей!

— А в других письмах о чём речь?

— Они более ранние, там в основном женские сплетни.

Эрик осмотрел почтовый штамп на конверте. То ли двадцать третий год отправки, то ли двадцать пятый — чернила слегка стёрлись.