Игорь Чужин - Огненные дороги Геона Страница 37

Дом снова наполнился повседневной работой, а я начал готовится к завтрашним баталиям. Проверил лук и стрелы, заточил кинжал и меч, перетряхнул кольчугу.

– Алой придет с двумя охранниками, а остальные к этому времени расположатся по периметру усадьбы. Пока он будет колотить в дверь, я должен перещелкать его людей в засаде, а потом спуститься вниз и вести переговоры. Лили усыплю гипнозом и положу в спальне, чтобы по дому не шарахалась. Алой, конечно, полезет в драку, надеясь на своих людей, но тут его ждет сюрприз. Для начала они попробуют через подземный ход в дом забраться только им его не открыть, и придется штурмовать по поверхности. Подземный ход бандиты уже, наверное, проверили или проверят завтра. Алоя убивать не стану, постараюсь задавить ментально и запугать, обещая, что скоро из города уеду. Еще нужно будет его данью обложить, чтобы служба медом не казалась. Сколько на него повесить решу по ходу дела, – продумывал я детали плана, сидя на кухне.

В кухню вошла Лили, покачивая бедрами и кокетливо улыбаясь. Верхние две пуговицы на ее кофте оказались расстегнуты и из нее буквально вываливались аппетитные груди. Я обалдел.

Валлин, и долго ты так будешь сидеть? Пойдем лучше наверх переждем жару в спальне, – неожиданно заявила красавица, облизывая губы.

Меня как будто облили ледяной водой и по телу побежали мурашки от такого недвусмысленного предложения. Я хоть и сильно пострадал внешне, но физически был в отличной 'мужской' форме. С момента переноса на Геон мне приходилось вести себя как монаху. Викану я боготворил, и любые действия сексуального характера в отношении ее для моей романтичной натуры были невозможны. Регулярные побоища и погони гасили мою половую активность естественным образом. Шесть дней в неделю я по вечерам еле ноги таскал, и мне было не до баб. После того как я обгорел как головешка, эротические фантазии перестали посещать меня по ночам, и я уже подспудно начал разучивать песню Бори Моисеева 'Голубая Луна', а тут такой удар ниже пояса.

– Лили ты что-то быстро изменила ко мне свое отношение? Вчера я был 'жареным козлом' и тебя от меня тошнило, а сегодня неожиданно похорошел?

– Ну, погорячилась я! – заявила Лили. – 'С лица не воду пить'. Твой дядя тоже красавцем не был, два шрама через всю рожу его тоже не красили. Да еще и старый был, как мужчина совсем пустое место! А ты мужик молодой сильный, а то, что лицо у тебя обожжено, так мы ставни закроем и в темноте ничего видно не будет, – разводила меня как лоха красавица. – Как ты людей Алоя уделал, я даже глазом не успела моргнуть, а они уже все лежат. Одно слово – мужчина!

– Ох, свистишь ты красотка, слабо мне в твои слова верится! – попытался я зацепиться за последний аргумент.

– Валлин, я тебе совсем не нравлюсь? – продолжила атаку Лили. – Я за кузницу замуж выходила, а не за дядю твоего. Теперь ты в ней хозяин, значит и мне своего хозяина менять пора. Пойдем в спальню, я тоже живая и мне ласки хочется. Дурачок, у меня мужчины почти год не было взорвусь сейчас как бомба.

Мужчины считают себя сильным полом и мнят победителями женщин, но жизнь рисует совсем другую картину. Любая смазливая фифа из своего Ромео вьет веревки буквально одним пальцем. Каждый из мужчин настраивая себя на решительные действия в отношении своей пассии, строит наполеоновские планы, но стоит женщине проронить хотя бы одну слезу и сражение проиграно. Таких Ватерлоо в жизни каждого мужчины море. Так и сейчас понимая на подсознательном уровне, что меня разводят, я плелся за Лили в спальню, буквально трясясь от вожделения.

– Валин, закрой ставни и иди ко мне, – сказала Лили, расправляя кровать и распустив по плечам свои шикарные волосы.

В таком виде ее невозможно был отличить от Насти Каменских. Лили держала в зубах длинную шпильку, вынутую из прически, и расстегивала кофточку. Я подошел к ней и обнял за плечи.

– Валин ты решил этим заняться прямо в кольчуге? – остановила меня красотка.

Спермотоксикоз страшная вещь! В голове огромным колоколом гудела только одна мысль о продолжении рода, и я не замечал ничего вокруг. Кольчуга и штаны, наконец, улетели в угол, и я набросился на Лили. Левое плечо прорезала острая жгучая боль, и я отскочил от девушки.

– Ты что очумела? – крикнул я.

– Дурашка! – нежно сказала девушка. – Ты о шпильку укололся, нечего было на меня так бросаться. Я сейчас ее на тумбочку положу и продолжим.

Лили обошла кровать и подошла к тумбочке в углу комнаты, она положила шпильку и начала медленно снимать кофту. Я как завороженный смотрел на нее, и у меня начала кружиться голова. На пол упала юбка, и девушка осталась в одной сорочке. Голова кружилась все сильнее и я, пошатнувшись, осел на кровать.

– Что милый плохо тебе стало? Расчувствовался, губы на меня раскатал? Козел жареный, подергайся пока, а я посмотрю, как ты подохнешь! – ласковым голоском произнесла Лили.

Время толчком замедлило свой бег, и я вошел в транс. По левой руке, вверх от места укола шпилькой, по сосудам растекались зеленые струи яда, попавшего в мою кровь.

– Отравила ссука! – отчетливо понял я. – Развела как младенца и грохнула! Ну, тварь держись!

Я перепрыгнул через кровать и ударил Лили. Время толчком вернулось в обычное состояние. Силы ручьем вытекали из меня, и поэтому удар не получился смертельным. Девушку отбросило к стене и она, потеряв сознание, сползла на пол. Я голый, шатаясь, как ива на ветру, поплелся вниз по лестнице, зажимая правой рукой сосуды на левой руке, чтобы хоть как-то приостановить распространение яда.

– 'Первый'! – заорал я. – Свяжи Лили в спальне и бегом в подвал!

Шак удивленно посмотрев на меня, побежал наверх выполнять приказ. Во дворе дико выл Тузик и с разбега бился грудью в закрытую дверь, пытаясь прорваться внутрь. Мне было не до него, потому что в подвал я вползал уже на четвереньках.

– Ну вот, наконец, добрался! – подумал я обрадовано и протянул руку к лучу 'Силы'. Поток энергии ударил в ладонь и свет в моих глазах погас.

                                                                                                            ***

Я медленно тонул, уходя все глубже и глубже в черную темноту. Белый круг света на поверхности становился все меньше и бледнее и наконец, погас окончательно. Душа отделилась от тела и медленно начала подниматься вверх. Я отчетливо увидел свое мертвое тело и заплакал без слез. Тоненький лучик уходил куда-то вниз и становился все тоньше и тоньше. Неожиданно душа начала тяжелеть и она уже не поднималась вверх, а начала медленно опускаться вниз. Лучик как канат тянул меня к земле, и душа соединилась с телом.