Татьяна Туринская - Авантюристка из Арзамаса, или Закон сохранения энергии. Часть I Страница 37

Александра еще раз обошла квартиру. Четыре комнатки, не очень просторные. Это мягко говоря. Если честно — скорее небольшие. Зато дефицит пространства с лихвой окупался каким-то странным уютом. Вот ведь явно люди обошлись без услуг дизайнера, а добились такого комфортного ощущения, какого она ни разу не испытала в их идеально разработанном-расланированном особняке. Уж там, казалось, и море пространства, и мебель шикарная, и стены шелком обтянуты, в некоторых комнатах даже расписанным вручную, а в результате все такое чужое, холодное. А здесь вроде и простенько, а так мило. На стенах, как в деревенских домах, много фотографий, портретов. Не больших, как в их доме. Александра не любила те шикарные портреты, заказанные Мальвининым у супермодного фотохудожника Мулецкого. Огромные портреты висели в гостиной, украшали лестничные пролеты. И везде Александра, Александра, Александра. Фальшивая улыбка, фальшивые глаза. Как ей надоели эти светло-голубые линзы, делающие ее темно-зеленые глаза водянистыми, почти прозрачными! А здесь…

Александра подошла поближе к фотографиям и обомлела: это была она! Несомненно, она! И не с ненавистно-прозрачными глазами, а со своими родными, не прикрытыми противными линзами. Это когда же ее так снимали? И в чем это она? И на детях какая-то странная одежда. Зато какие они счастливые на фотографиях! Александра не помнит, когда у детей были такие безоблачные улыбки на лицах. И не вымученно-деланные, а совершенно естественные, такие радостные. Хм, странно.

Александра перешла в другую комнату и ахнула: на странном пластиковом буфете стоял в рамочке портрет. И как же она могла не заметить его при первом обходе квартиры? Как?!! Ведь там, там… Глаза немедленно заволокло накипью слез. Изображение на портрете смазалось, искривилось, но Александра любовалась им, даже в искривленном виде таким сладким, таким трепетным… Антон, Антонушка, солнышко ненаглядное, где ты, что с тобой? Помнишь ли ты меня?..

Александра безудержно плакала, глотая слезы вместе с рыданиями, боясь спугнуть миг счастья всхлипываниями. И гладила, и целовала стекло, за которым они с Антоном прижались друг к дружке в свадебных нарядах. Молодые, красивые, счастливые… Господи, как же так, этого же не было, никогда не было. Антон, Антонушка, милый, любимый! Откуда взялось это фото? Чей мастерский фотомонтаж?

Ее рыдания были нарушены шебуршанием ключа в замочной скважине. Александра мгновенно сжалась в пружину — слезы перестали катиться из глаз, но щеки все еще были мокрыми, и она, не заботясь о макияже, резко отерла их тыльной стороной ладоней. Нельзя, чтобы Мальвинин увидел ее слезы. Ведь он наверняка организовал все это с единственной целью — в очередной раз поиздеваться над супругой. Сначала заставить ее расчувствоваться от несложившейся любви, а потом жестоко наказать за то, что любит она не его, а того призрачного мальчика из далекого детства. И это он еще не догадывается, что Антон — совсем не призрачная детская любовь, а вполне реальный любовник. Правда, к великому сожалению Александры, оказался он не таким уж и героем-любовником, при малейшей угрозе быть раскрытым ревнивым мужем исчезал, как тень в безлунную ночь. И наверняка даже не догадывается, что двое из троих ее детей вовсе не дети Мальвинина, как считает вся страна, а его кровиночки — старшая Светочка и средняя Аленка. Почему-то у Антона упорно не получаются мальчишки. Вот и у его жены тоже дочь. Зато Мальвинин, мерзавец, специализируется по мальчишкам. Мало того, что младший сын в семействе Мальвининых самый что ни на есть законный сын своего отца, а сколько их еще по стране разбросано! Ведь Мальвинин только на публике такой верный муж и примерный отец. В постели он совсем другой… Самое интересное, что каждая его любовница, не исключая и матерей его залетных детишек, уверены в его порядочности и ни одна не догадывается о наличии множества соперниц. Каждая из них знает только об Александре, законной супруге известного продюсера. И только сама Александра знает обо всех его постельных безобразиях. Еще бы не знать — уже четыре раза законный супруг награждал ее позорной болезнью. Хорошо, хоть не СПИДом… Даже личного венеролога в штат вписал.

Александра слышала приближающиеся шаги, но выходить навстречу Мальвинину не решалась. На щеках еще очень явственно чувствовалась влага, да и глаза от слез наверняка покраснели. А Мальвинин, хоть и большая сволочь, но далеко не дурак — сразу поймет причину слез. Собственно, наверняка ради этого и затеял злой розыгрыш: застать ее в печали по несбывшейся любви, чтобы потом с бесконечным наслаждением в очередной раз избить знаменитую супругу. Избить так, чтобы места живого на ней, кроме лица, не было. Лицо трогать нельзя, ее лицо — его кошелек, деньгами он рисковать не мог…

Шаги неумолимо приближались и Александра, в надежде если не избежать, то хотя бы отдалить очередную физическую расправу, отвернулась к окну.

— А ты почему не на работе?

Голос прозвучал весьма недружелюбно, но вместо страха вызвал в Александре волну несказанного счастья:

— Антон??? Антонушка, солнышко мое!

Однако Антон отстранился от ее объятий:

— Ой, Валентина, только давай не будем начинать сначала!

Александра осеклась:

— Ты о чем? И почему "Валентина"?

— Потому что "Зайчиком" ты перестала быть много лет назад. И вообще прекращай изображать из себя невесть что…

Антон замолчал на полуслове и удивленно уставился на Александру. Лишь через несколько секунд спросил:

— Что ты с собой сделала? Откуда парик? А вообще-то он тебе потрясающе идет. И что с твоими глазами? Они стали какие-то водянистые. А вообще должен признать: ты конечно, порядочная стерва, но выглядишь сегодня как-то особенно замечательно. Хотя это не делает тебя меньшей дрянью, чем ты есть на самом деле. Я догадывался, что твоя работа — миф чистой воды. Теперь точно знаю, чем ты днем занимаешься. Только, похоже, я рановато пришел: твой козел Мальвинин еще не появился. И как тебе после этого верить?

На лице Александры отразилось искреннее непонимание:

— Антонушка, солнышко мое, ты о чем? Мальвинин, конечно, козел, и это ты еще очень мягко выразился. Но почему ты оскорбляешь меня? Ты же сам отказался бороться за меня, а теперь называешь меня стервой?

Антон возмутился:

— А, так я еще должен за тебя бороться? Ты, бесстыжая баба, спуталась с длинноволосым кобелем, невзирая на наличие двоих детей, принесла в подоле пополнение от этого козла, и я должен за тебя бороться? Ну знаешь ли, твоя наглость не знает границ!

На несколько мгновений в комнате воцарилось молчание. Судорожно пытаясь в голове сложить два и два, получив при этом положенный результат, Александра вглядывалась в Антона. Конечно, они не виделись несколько лет, и все же Антон как-то неуловимо изменился за это время. Не столько внешне, а… даже говорить он стал как-то иначе. Ну никак не получается "четыре"!