Анетт Блэр - По воле ведьмы Страница 37

Посомневавшись, официантка все-таки ответила слабым рукопожатием:

— Марвеланна.

— Марвеланна, — повторил Эйден. — Необычное имя.

— Ага, — согласилась официантка, надувая пузырь из жвачки и затягивая его обратно пирсингованным языком. — Мама была фанаткой «The Marvelettes»[41]. Магнитофон как раз играл их хит, «Please Mr. Postman»[42], когда они с папой делали меня.

Эйден изо всех сил старался, чтобы не отвисла челюсть.

— Эйден Макклауд, — представился и он, назвав свою фамилию, чтобы женщина с юга, судя по акценту, назвала и свою, но этого не произошло.

А ее имя даже сократить было невозможно. Никто в здравом уме не стал бы называть женщину в никотиновых пятнах и пахнущую дымом Марвел[43].

К ним подошла еще одна официантка, чтобы принять заказ, и Марвеланна закрыла меню.

— Мне чизбургер с беконом, сыр с плесенью вместо чеддера, жареный батат[44] и намажьте бургер майонезом с одной стороны.

Сторм медленно опустила свое меню, судя по виду, пребывая, мягко говоря, в шоке.

— Мне то же самое, — все-таки сказала она вслух.

Эйден заказал виски.

— Вы тоже готка, как и Сторм? — спросил он у Марвеланны. — На вас, конечно, форма казино, но волосы и макияж такие же, как у нее. Хотя ваши волосы фиолетовые, а у Сторм синие… и еще эта татуировка…

Сторм уставилась на запястье официантки.

— Символ троицы в сердце. Кельтский трикветр, — проговорила она, оттягивая топ в сторону, что показать краешек своего трикветра на груди. — Мой синий, а твой красный.

Перед Эйденом появился заказанный скотч.

— У вас тоже тройняшки? — спросила официантка, принесшая заказ. — У Марвеланны да, поэтому у нее трикветр.

Марвеланна с силой хлопнула по столу.

— Что-то я разговорилась, да? — официантка переводила взгляд с Марвеланны на Сторм и обратно. — Святые угодники! Да вы же могли бы быть сестрами.

— Сильвия!

— Ну прости, прости. Еда будет через минуту. — Сильвия надула и лопнула пузырь из жвачки и ушла.

Сторм выглядела встревоженной, когда скрестила на груди руки в защитном жесте.

— И сколько твоим тройняшкам? — спросила она у Марвеланны. — Зуб даю, они тинейджеры. Мальчишки? Девчонки? Или микс из них?

Марвеланна пожала плечами:

— Я их не оставила.

— Но татушка…

— Типа контроля рождаемости.

— Работает? — спросила Сторм, и Эйден подавился скотчем. Она наклонилась и похлопала его по спине. — Ты в порядке?

Кивнув, Эйден отпил воды из ее стакана.

— А ты думала, что уже ничего такого не сможешь сказать или сделать, чтобы окончательно меня добить.

— Кто бы говорил, — отозвалась Сторм и снова повернулась к Марвеланне. — Сколько тебе было, когда они родились?

Марвеланна вытащила изо рта жвачку и прилепила ее к запястью, прямо на трикветр.

— А тебе говорили, что ты страшно любопытная?

— Я имела в виду, что родители могли заставить тебя отдать детей на усыновление.

— Неа. Мой старик даже не знал. Я сбежала, как только они родились. Иначе отец убил бы меня.

— Это зависело от того, сколько детей ты родила? — продолжала допрос Сторм, придвигаясь еще ближе к столу.

— Что, черт возьми, это значит?

— Ты бы оставила ребенка, если бы родила одного? Или двух? Троих оказалось слишком много? То есть был ли третий ребенок последней каплей?

Марвеланна издевательски рассмеялась.

— Я не оставила бы себе ни одного, милочка. Потому что с одним ребенком может быть не меньше проблем, чем с тремя.

Официантка принесла еду, а когда ушла, Эйден все еще разглядывал обеих женщин, по-прежнему поражаясь их сходству.

— Извините, конечно, — обратился он к Марвеланне, — но разве вам ни капельки не интересно, как сложилась их судьба?

Бровь Марвеланны изогнулась.

— Хочешь узнать, чувствую ли я вину? — Она откусила кусок от чизбургера, задумчиво прожевала его, глотнула воды, снова откусила кусок и отложила бургер. Потом посмотрела на часы. — У меня почасовая оплата, — наконец сказала она вместо ответа. — Мне нельзя опаздывать.

— Разумеется, — отозвался Эйден.

— Я никогда не оглядываюсь, — проговорила Марвеланна. — Жалеть — значит, зря тратить силы.

Высыпав в сумочку все пакетики с сахаром, которые были в контейнере на столе, она запихнула туда же большой комок салфеток. Эйдену показалось, что бутылку для кетчупа она тоже прихватить не забудет.

— Я все сделала правильно, — снова сказала она, закрывая сумочку. — Нельзя скучать по тому, чего никогда не имел.

— Это неправда, — вмешалась Сторм. — Неужели тебе никогда не хотелось узнать, кто их усыновил? Где они живут?

Марвеланна смерила Сторм убийственным взглядом:

— Я оставила их заботам их же папаши.

Сторм придвинулась еще ближе. Свет в ее глазах угасал с каждой секундой.

— Может быть, папаше было наплевать на них.

— Зато его матери — вряд ли. Она была тряпкой.

— А может, его мать, узнай она о детях, точно так же убила бы его, как тебя — твой отец. И он ничего ей не сказал, пока дети не выросли настолько, чтобы больше не нуждаться в ней.

— Матери он не боялся. Он был старше меня. И однажды уже был женат.

Сторм отодвинула тарелку в сторону, но Эйден успел вовремя засунуть ей в рот кусочек батата. Она прожевала и наградила его тусклой улыбкой.

— А позже? — спросил он у Марвеланны. — Когда вы уже ушли из родительского дома. Тогда вы пытались найти своих тройняшек?

Марвеланна только пожала плечами:

— Я и так едва сводила концы с концами. А дети тянут из тебя все соки независимо от того, сколько тебе лет. — Она махнула рукой обслуживавшей их официантке. — Сильвия, принеси-ка мне кусок земляничного чизкейка. Хотите чего-нибудь на десерт? — добавила она, обращаясь к Сторм и Эйдену.

Он положил на стол полсотни, которые наверняка принесут Марвеланне дополнительный доход за сегодняшний день.

— Так что с десертом? — снова спросила она.

— Нет, спасибо, — ответила Сторм, поднимаясь. — Мне как-то нехорошо.

Глава 27

Эйден взял Сторм за руку:

— Пойдем, сниму для нас номер, — и в последний момент повернулся к бессердечной Марвеланне и сказал: — Приятно было познакомиться.

— Очень надеюсь, что ты соврал, — проговорила Сторм, когда они вместе вышли из зала.

— О номере?

— О том, что знакомство было приятным. Это было ужасно.

Руки и ноги покалывало, а царившая вокруг жара, казалось, намеревалась задушить Сторм. То, что сейчас, возможно, она встретила свою мать — женщину, которая, не задумываясь, отказалась от нее, наводило панику.