Пол Андерсон - Собака и Волк Страница 37

Конгрегация:

— Аминь.

Мартин:

— Возвысим же наши сердца.

Конгрегация:

— Возвысим их к Господу.

Мартин:

— Да возблагодарим же Господа нашего.

Конгрегация:

— И это достойно и справедливо.

Мартин:

— Достойно и справедливо вознести хвалы наши Господу, Святому Отцу, Всемогущему Вечному Богу, Тому, чей Сын, рожденный от девственницы и Святого Духа, не погнушался стать человеком и прошел через зачатие, рождение и колыбель. Его унижение — это ступень к возвышению натуры нашей. Христос добровольно стал нашей плотью и обратил ее к Богу. Вот за эту бесконечную жертвенность ангелы поют Ему славу, силы трепещут перед Ним, серафимы возглашают в небесах осанну. Мы униженно просим Тебя, Господи, чтобы Ты позволил нам присоединить наши недостойные голоса к общему хору, говоря…

Все:

— Святый, святый, святый Боже. Небо и земля славят Тебя. Да святится Имя Твое во веки веков.

Во время молитвы Мартин и другие епископы дотронулись до каждого куска хлеба, лежавшего на алтаре, и до потира. «Ибо сие есть кровь моя Нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов»[10]

Мартин:

— Освободи нас от грехов, Господь, освободи от зла и направь нас на путь истинный. Ты, Кто вместе с Отцом небесным и Святым Духом царствуешь во веки веков.

Все:

— Аминь.

Певчие пропели хорал, а четыре епископа разломили караваи. Делали они это осторожно, чтобы ни одна крошка не упала на пол. Ведь хлеб стал теперь телом Христовым. Рядом два младших дьякона отпугивали насекомых опахалами из павлиньих перьев. Первыми во главе с Мартином взяли Хлеб и Вино священники. Делали они это по очереди, в соответствии с саном. Потом по одному стали подходить певчие. Все остальные пели в это время тридцать третий псалом, девятый стих («Вкусите и увидите, как благ Господь»), Потом причастились прихожане и завершили церемонию стражники у дверей. Когда причащающийся или причащающаяся подходили к алтарю, они протягивали правую руку и прикрывали ее левой. Корентин клал каждому в ладонь кусочек хлеба и говорил:

— Примите тела Христова.

Верующий отвечал:

— Аминь. — И, склонив голову, брал в рот. Затем он (или она) шли к другой стороне алтаря. Там стоял Мартин с потиром и говорил:

— Примите кровь Христову. — И опять верующий говорил «Аминь», склонял голову и пригублял.

Когда церемония подошла к концу, Мартин сказал:

— Восстановив силы пищей небесной, воздадим же хвалу Всемогущему Отцу нашему и Господу Иисусу Христу.

Прозвучало дружное «Аминь».

Протодьякон призвал всех еще раз склонить головы. Мартин просил Бога, чтобы он услышал их молитвы и руководил ими.

— Аминь, — поддержали его прихожане.

Мартин:

— Мир вам.

Все: Мир душе вашей. Вечная слава Господу нашему.

«Ну ладно, — подумал Грациллоний. — Моя миссия закончена. Как только друзья освободятся, пойдем вместе домой».

Глава седьмая

Над поверхностью океана поднимались туманы, заслоняя собой красный диск солнца, подошедшего к мысу чуть ли не вплотную. Небо было серым, а на востоке, над холмами, почти черным. В долине разгуливали тени. Скалы, окаймлявшие бухту с двух сторон, грозно насупились. Ветер, пропахший морскими водорослями, носился между ними взад и вперед, как угорелый. Чуть дальше от береговой линии прибой умерял его резвость.

— Давай еще разочек, — умолял Эвирион. — Только раз, пока отлив. А завтра мы отсюда уйдем.

Нимета покачала головой. Разметавшиеся волосы казались особенно яркими по сравнению с белизной лица. Огромные глаза смотрели с тоской. Запахнув плотнее тунику, она старалась укрыться от ветра.

— Нет, — тонким голосом отозвалась она. — Мы и так уже много собрали. Мы дерзнули на большее, а это не годится ни в том мире, ни в этом.

— Если мы сейчас найдем что-то крупное, то будем не просто обеспеченными, а богатыми. Могущественными. Сможем делать все, что пожелаем, для наших людей, Нимета, и для наших богов.

«Кем бы они ни оказались». — Этого Эвирион уже вслух говорить не стал.

— У меня нехорошее предчувствие. Похуже, чем этот ветер. Ветер из будущего. — Нимета подождала, пока не завладела полностью его вниманием. — Ты поверил, что я смогу найти потерянные сокровища. И я их нашла. Теперь ты должен поверить мне, когда я говорю «Стоп». Лучше, если мы уйдем отсюда немедленно. — Она кивнула головой на амфитеатр, что был за спиной. Там они и укрывались предыдущие трое суток, с тех пор как пришли в Ис. — Мы можем спать в одном из этих заброшенных домов над долиной. Правда, сначала надо замести следы. — Это было не так просто. У них был два тяжело нагруженных мула. Эвирион заработал их, работая в Озисмии на местного фермера. Животные были престарелые и слабые, поэтому хозяин не слишком о них пожалел.

Он положил руку на эфес меча:

— Чего ты боишься?

— Не знаю. Просто у меня предчувствие. И оно час от часу становится все ощутимее. — Она посмотрела в сторону Аквилонской дороги, что вела в Аудиарну.

Он же прищурился на запад. Начинался прилив, однако пройдет еще несколько часов, прежде чем он подберется к развалинам. Правда, до этого, — прикинул он, — все затянет туманом. Если уж делать что-то, то делать это надо немедленно или на следующий день. Жаль: он пообещал ей, что они отправятся с первыми лучами солнца.

Слишком уж легко дает он обещания. Его родной и любимый город стал теперь жутковатым местом, даже сверхъестественным. Несколько раз ему казалось, что он видит что-то белое, которое не то плавает, не то танцует в волнах среди скал. До него доносились обрывки песни, соблазнительной и пугавшей одновременно. Нимете он об этом ничего не сказал. Она, по всему видать, и так была сама не своя. А про себя он решил, что это обман зрения, иллюзия. Всего лишь игра ветра и воды.

— А я думал, что самое опасное место вон там, — сказал он. И в самом деле, карабкаться через каменные обломки, скользкие под мокрыми водорослями, наступать на битое стекло, раздвигать все это месиво и ползти вниз — занятие не из приятных. Правда, еще хуже, когда тебе встречаются человеческие кости, а то и череп с приставшими к нему влажными волосами. Быть может, ты танцевал с ней когда-то, сжимал эти руки, а, может, и целовал этот рот.

Но были там и драгоценные камни, и благородные металлы. Еще не одна сокровищница откроется им, надеялся Эвирион. Драгоценности надо искать в руинах, там, где были когда-то дома. Их разбросали потоки воды и обрушившиеся камни. Если бы не Нимета с ее уникальным даром, на поиски того, что им удалось собрать за три дня, у него ушел бы месяц. Однако далось им это нелегко. Час за часом до самой темноты или до прилива, делавших дальнейшую работу невозможной, они оплачивали каждую находку тяжким трудом. Потом тащили мешки с драгоценным грузом к амфитеатру, заглатывали холодную пищу и проваливались в сон, омраченный кошмарами.