Журнал «Если» - «Если», 2004 № 9 Страница 37

А потом они зашуршали в сухом бурьяне совсем близко.

— Отвернись, хозяин, мы в сумку полезем, — сказал Евсей Карпович. — Война кончилась, теперь правила соблюдать будем. По правилам человеку показываться — нехорошо, грех.

Денис отвернулся и услышал возню. Зазвякало — это домовые укладывали ножи. Наконец Якушка сообщил, что можно двигаться.

— А вот как у вас, у людей, делается, если мужик девку с приплодом оставляет? — спросил он из сумки, когда Денис шагал к оставленному мотоциклу. — А то Тимофей Игнатьич от Маремьянки сбежал — непорядок.

— Вернемся — разбираться будем, — пообещал Акимка.

А Евсей Карпович ничего не сказал. Он очень устал и задремал в углу сумки. Как сквозь сон, он слышал объяснения Дениса и думал о том, что давно пора почистить парню компьютерную мышь. Опять же мышиный коврик поистрепался, нужен новый. И у разгильдяя Лукулла Аристарховича тараканы на развод остались — чего доброго, опять по всему дому побегут, так что нужно загодя все щели прикрыть заговорами… есть старый, да что-то выдохся, а вот недавно Матрена Даниловна новый сказывала… и платки вернуть…

Тут слова заговоров у него в голове смешались, и он уснул.

ВИДЕОДРОМ

Дом с привидениями

В предыдущем номере мы начали публикацию статьи, посвященной весьма распространенному киноперсонажу — дому. Если первая часть касалась дома механического, то во второй предлагаем побывать в компании с призраками.

Сложно сказать, когда впервые дом — или его мистический образ — стал героем экрана. Скорее всего, лавры пионера принадлежат снятому на закате XIX века студией «S. Lubin» немому короткометражному фильму «The Haunted House»[1] (1899). Это была комедия, положившая начало целой плеяде комедий на тему «дом с привидениями», и повествовала она о приключениях незадачливого нового владельца гостиницы и его общении с духом дома. Фильм явно издевался над уже сложившимися к тому времени штампами «готического» романа. Неудивительно, что экранные приключения мистического дома и его инфернальных обитателей начались с комедии. Ведь немое кино в первые десятилетия своего существования не пыталось особенно пугать зрителей (многих страшил сам факт движущихся картинок), а прилагало максимум усилий, дабы развлечь, рассмешить посетителей кинотеатров.

Лишь в начале двадцатого века стали появляться фильмы ужасов, причем, это, как правило, были многократные мини-экранизации «готических» романов о Дракуле, чудовище Франкенштейна, рассказа о Сонной Лощине и так далее, Дома у монстров и их создателей служили лишь фоном и самодостаточными не являлись. Лишь когда возникли и широко внедрились в кинопроизводство технологии спецэффектов, стало возможным заострять внимание на «месте действия». Тем не менее из довоенного мистического кино ни один фильм об одушевленных домах так классикой и не стал, в отличие от многочисленных лент ужасов — таких, как «Мумия», «Доктор Джекил и мистер Хайд», и других, впоследствии обремененных многочисленными римейками. Стоит отметить разве что несколько экранизаций классического рассказа Эдгара Аллана По «Падение дома Эшеров» (первая состоялась в 1928 г.), где образ замка Эшеров обязательно работает на сюжет, и почти одновременно вышедшие в середине сороковых «Дом Дракулы» и «Дом Франкенштейна». А также веселый мультфильм Уолта Диснея «Дом с привидениями», где Микки-Маус, которого озвучил сам Дисней, попадает в странный заброшенный дом и кого только там не встречает. Большинство же фильмов ужасов того времени сейчас смотреть почти невозможно — насажденные тогда киноштампы ныне заезжены, да и уровень достоверности съемок оставляет желать лучшего.

А первая экранизация одного из самых лучших произведений о призраке — «Кентервилльского привидения» Оскара Уайлда — состоялась в Голливуде всего лишь в 1944 году, почти через шестьдесят лет после выхода в свет новеллы. Режиссером фильма был Жюль Дассен[2] — отец великого французского шансонье Джо Дассена.

Правда, с тех пор киноверсий знаменитого рассказа появилось не так уж мало — более полутора десятков. В основном это были телевизионные фильмы, а также анимационные, среди которых и советский мультфильм 1962 года сестер Зинаиды и Валентины Брумберг.

В сороковые годы в западном фантастическом кинематографе по известным причинам наступило затишье — немногое снимаемое НФ-кино носило патриотическую и антивоенную направленность. Но жанра ужасов затишье не коснулось — «дома с привидениями» пеклись в США и Англии, как блины. Дом-персонаж появлялся в «Преступлении в Темном доме», «Страшном доме доктора Страха», «Падении дома Эшеров», «Доме Тьмы», «Доме Страха», уже упоминавшихся «Доме Дракулы» и «Доме Франкенштейна», «Доме Ужасов», «Леди в доме Смерти», «Загадочном доме» и так далее. Знакомые названия, не правда ли? Фильмов с такими или похожими заголовками впоследствии будет снято немало. И сюжеты подобных картин не отличаются оригинальностью: одушевленный дом или населяющие его инфернальные силы, выступающие против человека. И никакая война, холодная или горячая, не отвадит зрителя от этой странной тяги — сидеть и пугаться при виде темных коридоров странного сверхъестественного жилища. Впрочем, кто из нас в детстве не забирался в заброшенные строения в поисках жутких тайн? Существует даже предположение, что «дома с привидениями» — это на самом деле психические аккумуляторы, поглощающие эмоции, как автомобильный аккумулятор поглощает электричество. Адреналин в крови, возникающий у зрителя при просмотре таких фильмов, скорее всего, вызван подзабытыми детскими страхами или навеянной «памятью веков» подсознательной убежденностью в одушевленности жилища.

А что же в отечественном — российском и советском — кинематографе? «Поэт в России больше, чем поэт», «у ней — особенная стать», «мы пойдем другим путем…» — поток подобных идиом и цитат можно продолжать до бесконечности. Действительно, даже в отношении к «персонажу по имени Дом» в нашей стране отнеслись по-своему. Прежде всего, надо учесть православный уклон российского менталитета (с немалыми языческими отзвуками) — поэтому готический (католический) стиль в нашем искусстве особо не прижился. Отсюда и «дом с привидениями» у нас особый. Разумный дом — а именно, изба на курьих ногах — существовал в фольклоре много веков. Причем, персонаж этот не пугающий, скорее нейтральный, беспрекословно подчиняющийся повелениям любого хозяина, что доброго Ивана-Царевича, что злой Бабы-Яги. И когда к власти пришли атеисты-большевики, никаких препятствий к отображению именно такого дома-персонажа не оказалось. К тому же еще один фигурант русского фольклора, «душа дома», сиречь домовой, умудрялся даже работать на большевистскую агитацию, в том числе и антирелигиозную. В 1920 году на экраны вышел 36-минутный фильм режиссера Ю. Желябужского «Домовой-агитатор», повествующий о маленьком хранителе дома, уговаривающем крестьян везти хлеб в города. С тех пор пошло-поехало: избы на курьих ногах и домовые встречались почти в каждой экранизации русских сказок. Таких фильмов накопилось немало — особенно на этом поприще отличился Александр Роу, режиссер «Морозко», «Василисы Прекрасной», «Кощея Бессмертного» и других сказок. В детской ленте «Новогодние приключения Маши и Вити» (1975, реж. И. Усов) избушка на курногах даже оказывается механической — юный вундеркинд Витя чинит поворотный механизм с помощью гаечного ключа.