Павел Блинников - Шесть Царств Страница 38

И тут начался кошмар. Во-первых, раздался душераздирающий крик, и все заходило ходуном. Пашке удалось вырвать нижний конец копья, и он все еще держался за него. И только это спасло его жизнь. Быть может, дракон сделал это непроизвольно, но в любом случае пищевод, спустя столь долгое время, сжался, правильно проталкивая пищу в нужном направлении. Пашке очень повезло, что свободный конец копья сложился не в сторону желудка, а в сторону горла. Пашка продолжал держаться, и его протолкнуло к противоположному концу копья — все еще воткнутому в стенку пищевода. Но он смог удержаться. Его руки обхватили копье с такой силой, что пальцам стало больно. И тогда организм дракона, почувствовавший, что в пищеводе есть пища, но ее нельзя втянуть в желудок, решил ее вытолкнуть наружу. И Пашку подхватил поток полупереваренной пищи, пополам с желудочным соком. Его понесло к горлу, вместе с копьем и содержимым желудка, как на водных горках. Уже через секунду он вылетел из драконьей пасти и упал на землю. Сверху его накрыло отвратительной полупереваренной массой, и он все еще сжимал копье, как будто сросся с ним

Пашка рискнул открыть глаза, и в пелене желудочного сока увидел морду дракона, с крайне удивленными глазами.

— Так вот что мешало мне есть? — сказал дракон. Его морда теперь не лежал на валуне, а нависала над мальчиком на длинной шее.

— Ага. — только и смог сказать Пашка.

— И ты вытащил его. Ты это сделал!

Дракон поднял морду на максимальную высоту, и над аэродромом раздался его, полный радости, рев. Пашка встал, опираясь на копье, потом осмотрел его. Ржавое и немного кривое, но все еще острое.

— Эй, чего разорался старый пень? — услышал Пашка. Он повернулся и увидел другого дракона. Он и не думал, что их рожи могут быть настолько растерянными. — А почему ты…

Окончить он не успел, потому что на него накинулась, наполовину серебреная, наполовину черная, туша царя драконов. Царь был крупнее другого дракона раз в семь и уже спустя миг, огромные желтые зубы перекусили серебряную шею. Молодой дракон даже не успел ничего понять. Царь серебреных драконов накинулся на бездыханное тело, и принялся пожирать его с невероятным остервенением и скоростью.

— А разве это было необходимо? — спросил Пашка.

— Конефно. — ответил дракон с набитой пастью. — Ты бы только слышал, как он издевался надо мной и поливал грязью все эти долгие циклы! Он был самым худшим из всех, и теперь получил по заслугам.

Спустя пять минут, от маленького дракона остались одни кости. Царь прошелся вокруг обглоданного тела и прилег на другое место. Под тем, на котором он лежал, не росла трава, и остались только продукты жизнедеятельности.

— Фу-у-х. — сказала страшная зверюга. — Как давно я не чувствовал сытость. Спасибо тебе мальчик. И поверь, такого большого спасибо я никогда не говорил. Вот сейчас переварю этого гада, и полетим к королю. И ты получишь столько сокровищ о скольких и не мог мечтать.

До Пашки только сейчас дошло, что он выполнил задание Шелкового Человека. Ведь этот дракон хочет отдать ему две трети сокровищ, а сокровища царя драконов, это сокровища короля. Значит, как только царь одолеет короля, Пашка сможет взять нужный ларчик, хотя… И у Пашки мелькнула другая мысль.

В тусклом, почти лишенном света, Сумеречном Царстве шел противный мелкий дождь. Из здания администрации два волка вывели заключенного. Коричневый курцхаар шел, понурив голову. Он понимал — вскоре все для него кончится. И он не сможет окончить свои исследования, посвященные влиянию фаз на щенков Сумеречного Царства. Профессор Подлунного Института Тимофей жалел еще о многом и в том числе о том, что он больше не сходит на охоту в Мире. Из всех приятных воспоминаний о Мире, именно охота занимала первое место. Вообще конечно он помнил о нем немного. Только как его принесли в квартиру в теплой меховой шапке. Потом исследования всех закоулков нового дома, и редкие прогулки за его пределы. Сначала редкие, но с каждым месяцем все чаще и чаще, хранитель выводил его погулять. Вскоре к ним присоединился молодой хранитель. Тим помнил парк на берегу, помнил запах соленого моря. Чайки кричали, сообщая, что надвигается ураган. Врали, конечно — известно ведь что чайки первые вруны, что в Мире, что в Азиль-до-Абаре. Когда его стали выпускать погулять в одиночестве, появились совершенно пьянящие воспоминания о свободе. Иди куда хочешь, делай что хочешь, а как вернешься, тебя накормят и напоят. Да еще и есть место, где можно всласть поспать. Да все же очень хорошо, что когда-то, на заре Мира, собаки приручили людей. А потом его повели на охоту. Старший хозяин стрелял уток, а Тим плавал за ними. Вода осенью хоть и холодная, но такая приятная. А как здорово отряхнуть с себя ее брызги, когда вылезешь с зажатой уткой в зубах. И теперь все это заканчивается.

Тимофей вздохнул и посмотрел на тусклое небо. Сегодня его заволокли тучи. На морду падали мелкие капли и стекали подобно слезам. Эти маленькие капельки падали и освежали. И никогда в жизни Тим не чувствовал ничего более прекрасного. Дождь был прекрасным и удивительным, потому что это последний дождь в его жизни.

Волки стали привязывать его к столбу. Они делали все на совесть, но понимали всю грусть положения и молчали. Вот если бы его привязывали гиены, тогда не избежать их противных шуток и насмешек. Когда волки закончили, старший достал листок бумаги и прочитал вслух:

— Тимофей, по решению суда вы приговариваетесь к пожиранию драконом. Нам остается только надеяться, что пожирание будет мгновенным. И пусть Ветер отнесет вас на луга и поля.

Волки поклонились, и в этот момент прозвучал рев трубы. Сигнал воздушной атаки. Волки с максимальной скоростью ретировались в здание. Тим смотрел на небо и вскоре увидел кое-что странное. Тим прекрасно знал — свет в Сумеречном Царстве не имеет никакой связи с солнцем. Он как бы рассеян в воздухе, и поэтому тени на облаках вроде бы быть не должно. Однако огромная страшная крылатая тень приближалась со стороны аэродрома. Улицы уже давно опустели, и Тим остался в полном одиночестве перед лицом смерти. Отправляясь на охоту, драконы в первую очередь проверяют не оставили ли им какого-нибудь преступника. Поэтому, таких как Тим, съедают первыми. Что-то вроде аперитива.

Толстые облака разорвало серебряное тело. Таких огромных драконов Тим еще никогда не видел. Тело отливало серебром и казалось, светилось изнутри. Гигантские крылья махали, поднимая прибитую дождем пыль с улиц Сумеречных Заветов. Как и все драконы он летел очень быстро. Этот феномен раньше интересовал Тима, но он бросил исследования, потому что очень уж опасен объект изучения. И огромная зверюга, зайдя на вираж, схватила пса когтистыми лапами. Сейчас его должны отправить в пасть, но вместо этого дракон, развернувшись, полетел к зданию администрации. Из его ноздрей выплеснулись две струи раскаленного серебреного пара. Они окутали статую дракона на вершине здания, и с нее потекли расплавленные капли металла. Когда туман раскаленного пара пропал, от красивой статуи остался только оплавленный монстр, слегка похожий на крокодила.

— Вот так вам! — прогремел чудовищный голос.

— А это тоже было обязательно? — спросил кто-то сидящий на спине монстра.

— Конечно. — ответил дракон. — Это же изображение этого бурдюка, которого я скоро полечу потрошить.

— Так он вроде и не толстый? — опять спросил голос со спины, и показался псу до ужаса знакомым.

— А где ты видел, чтобы правителей изображали правильно? Ну куда мне девать твою собаку?

— Давайте вы приземлитесь, я его развяжу и там решим что делать.

— Хорошо. Ох, как же здорово опять летать!

И дракон пошел на посадку.

— Паша? — спросил Тим.

— Тим тихо! — крикнули со спины. — Меня зовут Карл, ты, что не помнишь?

— А конечно. — сообразил пес. Действительно называть настоящее имя в Азиль-до-Абаре не рекомендуется.

Дракон приземлился неподалеку от аэродрома на небольшой полянке. Его огромная туша заполнила собой почти ее всю. Он положил столб с Тимом и поставил крыло так, чтобы Пашка мог по нему спуститься. Мальчик подбежал к собаке и стал развязывать его. Он весь светился от счастья.

— Как я рад что спас тебя. — сказал Пашка Тиму.

— Да, я тоже. — сказал Тим. — А я уже думал, что мне крышка.

— Я тоже. Ты прости меня, это ведь все из-за меня. Если бы не я, Шелковый Человек тебя не подставил бы.

— А ты знаком с Шелковым Человеком? — произнес сверху голос дракона.

— Да, а вы что тоже?

— Встречались. — уклончиво ответил дракон.

Когда мальчик развязал веревки, Тим поднялся, потирая затекшие лапы, и почти сразу испытал другое давление, теперь уже дружественное. Пашка сжал пса в объятьях.

— А ты здесь больше чем в Мире. — сказал мальчик. Тим стоял и улыбался ему.