Пути и перепутья (СИ) - Коллектив авторов Страница 38

— Раньше это занимало у тебя меньше времени.

— Может, я не хотел возвращаться, — огрызнулся Кронос.

— Я спас тебе жизнь, — произнёс Митос. — Прогнал Маклауда и Стражу.

— Ждёшь от меня благодарности?

— Нет, конечно. Но я внимательно слежу за твоими руками. Если ты снова захочешь метнуть нож, я верну всё на круги своя, — Митос пошевелил рукой, в которой держал пистолет.

Лишние слова, лишние движения — Кронос и так отлично его понял. Как только очнулся — сразу всё понял.

Кронос вскочил на ноги без прежней резвости, но довольно уверенно.

«О, брат мой, выживание — это всего лишь выбор. Сделай его. Сейчас».

Кронос застыл над тем местом, где ещё недавно была лужа крови. Команда Джо Доусона хорошо поработала, но некоторые следы не исчезнут никогда.

— Это кровь Сайласа?

— Да, его.

— Мы не поднимаем клинок против брата. Как же так, Митос?

— Ты считаешь, у меня был выбор? — фыркнул Митос. Он ненавидел, когда в нём сомневались или делали вид, что сомневаются. Впрочем, слишком долго играть на чувстве вины Кронос не собирался.

Не видел смысла, Митос уже и так его переиграл. Но Кронос всё-таки счёл нужным заметить:

— Моё упущение: я успел забыть, насколько прочна нить твоей жизни. Она легко перетирает все прочие, пересекающие её.

Кронос почти не шевелился и не дышал, и это тоже действовало на нервы Митосу.

— Я не попрощался ни с Каспианом, ни с Сайласом, — заговорил брат, и Митос почувствовал, как пол под его ногами начинает раскачиваться. — Позабыл, насколько ты можешь быть силён. И беспощаден.

— Зато я могу проститься с тобой, — зло бросил Митос. — Прямо сейчас.

— Вряд ли, — дёрнул плечом Кронос.

— Ты мне теперь должен.

Кронос усмехнулся, дескать, зачем болтать об очевидном.

— Вируса у тебя больше нет.

— А ты много успел, пока я был мёртв, — похвалил брата ничуть не удивившийся Кронос. — Хорошие новости будут?

— Будут, — кивнул головой Митос. — Ты жив.

— И для кого это хорошая новость? — рассмеялся Кронос. — Для тебя?

— Ты исчезнешь, забудешь о своей биологии.

Митосу было тяжело говорить, он давно не примеривал на себя доспехи бога, поэтому справлялся с ролью вершителя судеб из рук вон плохо.

— Да как скажешь.

Кронос выглядел равнодушным и безучастным, и Митосу хотелось на стенку лезть — от страха. Кронос замесил такой коктейль, что приходилось контролировать каждый вздох, чтобы не сорваться.

«Пёс может подать голос в любую минуту».

— О мести Маклауду речи быть не может.

— Что-то ещё?

— А тебе мало?

— Достаточно, — нахмурился Кронос.

— Брат, — правильно нашёл нужное слово Митос; он не без удовольствия смотрел, как побледнел от такого обращения Кронос.

«Всё — яд, всё — лекарство, то и другое определяет лишь доза», — улыбнулся довольно Митос.

— Что?

— Не пытайся подчинить себе мир. Это утопия.

— А я думал, что это ещё одна твоя… просьба, брат.

Кронос тоже умел произносить слова так, чтобы они источали отборный яд.

— Счастливо оставаться, — коротко простился Митос.

На его коже под свитером проступил противный холодный пот, но он всё-таки превозмог страх и повернулся к Кроносу спиной.

«Мы не поднимаем клинок против брата — особенно когда ему должны. Правда, Кронос?»

Адский пёс так и не открыл свою пасть.

Прошло достаточно времени, прежде чем страсти улеглись и Митос перестал терзаться правильностью сделанного выбора.

Прежде чем забылись кошмары.

Дункан перестал дуться, Джо снова открыл безлимитный счёт в баре на тёмное пиво.

Да, прошёл год или около того.

Каспиан и Сайлас навсегда успокоились на одном из старых кладбищ Парижа, а вот Митос не был столь уверен в своём будущем.

Его опасения подтвердились, когда в метро какой-то мальчишка сунул ему в руки листок с рекламой.

Удивительно, что Митос не избавился от рекламы раньше, чем прочитал её.

«У тебя есть вопросы? Мы знаем ответы».

«Церковь Апокалипсиса — то место, где ты обретёшь себя и смысл».

«Нас уже миллионы».

Адепты не постеснялись (правильно, зачем стесняться, если можно гордиться) поместить на листок богоподобный лик своего гуру.

Митос хорошо знал «великого учителя и пророка» — лет так тысячу или около того. Он мог бы, конечно, порадоваться за брата, существенно приблизившегося к мечте, но ему не хотелось.

Митос лишь пожал плечами, скомкал листок и выбросил в переполненную урну.

Он мог поклясться, что Андалузский пёс поднял свою уродливую голову и пристально смотрит ему вслед.

И молчит.

Пока молчит.

Кринн

Новая Александрия

Кроссовер с сериалом «Ходячие мертвецы».

Первой его мыслью при пробуждении было то, что ему опять повезло. Твари словно брезговали пятитысячелетним мясом.

Первым его чувством — упершийся в затылок арбалет. А вот это было что-то новое.

Первыми звуками — грубый мужской голос, довольно приятный, впрочем:

— Не дергайся, мужик. Не дергайся, нахрен пристрелю!

Оригинального было мало. Но слышать звук речи после долгих месяцев, сопровождаемых только чавканьем гнилых тварей, это уже можно было назвать прогрессом.

— На ноги вставай. И руки держи, чтобы я видел.

Митос поднялся, выполняя указания своего нового знакомого. Знакомый оказался, к слову, колоритным типом. Довольно высокий, широкоплечий бугай с лицом, заросшим щетиной и с падающими на него грязными патлами, смотрел на Митоса без тени дружелюбия.

— Имя?

— Бен, — Митос ляпнул первое из своих имен, пришедшее на ум.

— Один?

Старик пожал плечами:

— В данный момент — нет. И если ты никуда…

— Молчи! — арбалет неприятно поднялся от груди к лицу. — Что тут делаешь?

Лгать было как-то глупо. Собственно, что в нынешнее время можно делать в оружейном магазине?

— Ищу патроны. И их тут нет, если ты тоже за ними.

Реднек, а он в его то ли палаче, то ли спасителе определялся без особого труда, грязно выругался, но тут же вернулся к разговору:

— Лагерь?

— Нет.

— Куда направляешься?

— В Париж.

Такой ответ посреди Джорджии заставил реднека хрипло рассмеяться:

— Пешком?

— Бензин кончился, — Митос не кривил душой. Он мог сам уже не верить, что доберётся до пункта назначения, но от этого тот не менялся.

Пока их разговор протекал в направлении более чем обычном для нового мира. Мира, в котором Бессмертный с линией жизни в пять тысяч лет уже не был самым удивительным существом. Но вот следующий вопрос реднека сумел поставить его в тупик:

— Сколько «ходячих» ты убил? Быстро.

— Десять, двадцать, пятьдесят. Не веду учета, знаешь ли.

— А человек?

Митос поперхнулся. Вот тут отвечать честно не следовало точно. Цифра в несколько тысяч вряд ли была тем, что хотел услышать этот человек. Но ведь ничего не мешало вести отсчет с момента, когда мир полетел к чертям…

— Пятнадцать.

— Зачем?

— Чтобы выжить, представь себе. Не хотел стать чьим-то обедом.

В глазах мужчины мелькнуло что-то новое. И Митос услышал от него название места, от которого по телу все еще пробегала дрожь:

— Терминус? Ты был в Терминусе?

Митос кивнул:

— Вижу, у нас появилось что-то общее.

— Как ты оттуда ушел?

Он тяжело вздохнул:

— Когда нас вели на убой, я вывернулся и сумел выколоть одному глаза, забрал у него винтовку и нож… Мне повезло.

Про две свои смерти в процессе «везения» упоминать тоже не следовало.

— А ты?

Мужчина криво улыбнулся:

— Нет больше никакого Терминуса. Пошли.

В машине было тепло и, главное, сухо. А связанные изолентой руки вполне можно было считать временным неудобством. Если Митос за прошедшие пару лет еще не разучился разбираться в людях, то бояться этого типа смысла не имело. Пока. На что тот способен с оружием в руках — Митос оценил, еще увидев его мельком, перед тем как потерять сознание от удара по голове, в оружейном магазине. Навыки нового знакомого впечатляли даже его.