Стратегия одиночки. Книга третья (СИ) - Зайцев Александр А. Страница 38

— Не обсуждается!!! — Зло рявкнул я на не в чём, по сути, не повинного мальчишку.

Это проявление крайнего раздражения и какой-то первобытной, пусть и относительно лёгкой, злости привело меня в себя. Одёрнуло, так сказать, прочистило мозги, сняв на время тот женский гипноз, которым меня очаровала Парави Малик.

— Просто покажи и всё. — Уже с нормальной интонацией повторил я. А затем развернуто пояснил. — Иногда снять напряжение намного важнее, чем любой иной аспект подготовки к сражению. — Чем дольше говорю, тем больше мой мозг переключается на иной род деятельности, и желания отступают ещё дальше. — Если думать только о предстоящем бое, ни на что не переключаясь, то можно перегореть. Там, откуда я родом, это называется «эмоциональное выгорание». И поверь, многие чемпионы проигрывали из-за этого.

Я знал, о чём говорил. И словно уловив этот нюанс, юноша согласно кивнул. Чтобы отвлечь себя, я принялся комментировать Ауну те бои, которые проходили на арене. Указывал на выбранные поединщиками стратегии, объяснял ошибки бойцов. А также предложил мальчишке перед каждым поединком сделать свой прогноз и пояснить его. На моё удивление, этот юнец, всю жизнь готовящийся к торговой деятельности, выдавал довольно приличные предсказания на бои. Причём, когда мальчишка следовал своей интуиции, а не вложенным в него стереотипам, таким как: «на металлическом Витке Спирали маги слабее воинов» или «воин с двумя мечами — это круто», то не ошибся ни разу.

Когда завершились все поединки одной шестнадцатой Бронзовой сетки, солнце уже начало клониться к закату. И к этому времени я окончательно уверился в том, что все остальные участники намного слабее уже побеждённого мною чемпиона Цисто. То есть проиграть я могу, только если сам совершу какую-нибудь гигантскую ошибку. Конечно, всегда есть вариант, что кто-то из участников на столь ранней стадии турнира не показал всех своих возможностей, припрятав в рукаве какой-либо козырь. Подобное никогда не стоит сбрасывать со счетов и всегда быть готовым к неожиданностям.

Как только главный распорядитель объявил об окончании турнирного дня, Парави Малик тут же вскочила со своего места и пронеслась мимо меня, словно метеор. Несмотря на то, что она пролетела совсем рядом, девушка не коснулась меня, хотя у неё была такая возможность. Нет, она поступила куда хитрее, покинув трибуну с таким видом, который мне намекал предельно ясно: «меня ты не получишь никогда»! Кто-то скажет, что эта девушка «играет» грязно и бесчестно, используя свою красоту и сексуальную привлекательность, как оружие. Ведь всё её сегодняшнее представление было разыграно только для того, чтобы, когда мы встретимся на песке арены, я хотя бы на миг, но усомнился, бить ли мне в полную силу. И если бы на моём месте оказался не землянин, который привык к сексуализации всего и вся, начиная от кино, мультиков и орущей из каждого «утюга» рекламы, то её трюк мог бы сработать. Впрочем, по правде, я не могу утверждать на все сто процентов, что её представление не сработало против меня. Что-то я не уверен, что если она случайно откроется под выпад моего яри по её красивому личику или по совершенному бюсту, я ударю сразу и без раздумий. Ой, не уверен. И в этом Парави молодец. Как опытный боец она использует все доступные ей возможности. Пусть и не столь очевидные, такие как создание эмоциональной эротической псевдосвязи с будущим противником. К тому же в своём сегодняшнем поединке она победила того, кто в её паре считался фаворитом. Скорее всего, она готова ради выигрыша выжимать из себя, своих умений, своего тела всё и даже больше. И подобный подход мне по душе. Я противник излишнего морализаторства, когда дело касается боя.

Стремительный проход красавицы рядом не остался незамеченным и Ауном. Юноша застыл, словно соляной столб, а когда латная юбка Парави, в очередной раз перепрыгнувшей сразу пять ступеней, задралась вверх, паренёк вообще «поплыл».

— Эй… — Легонько щёлкаю мальчишку по носу. — У тебя же есть любимая невеста.

— Я не… — Словно юная девица, покраснел сын торговца, запутался в словах и замолчал.

Да, женская красота — она такая. Бьёт по площадям и не щадит никого вокруг.

Не став углублять эту тему, я переключил разговор на обсуждение поединков. Именно на обсуждение, а не на мой разбор, потому как некоторые выводы Ауна по увиденному мне показались интересными. Его всю жизнь готовили к роли торговца. Мальчишка, по сути, не знал с какой стороны браться за меч, но при этом у него удивительная интуиция. К тому же, мне надо было отвлечься от образа Парави, который прочно прописался в моём воображении, и подобный диалог хорошо помогал справиться с этой задачей. Так, тихо переговариваясь и никуда не спеша, мы вышли из ворот Арены и начали спускаться по широкой лестнице к центральной площади. И примерно на середине этого спуска Ауна окликнули, причём полностью и с упоминанием родового имени. Юноша вначале дёрнулся, а затем, разглядев того, кто его звал, тут же успокоился и искренне улыбнулся.

— Мастер, я отойду ненадолго. — Сказал он и убежал от меня чуть ли не вприпрыжку.

Юного торговца подозвал к себе незнакомый мне человек лет сорока. Выглядел он респектабельно и по местным меркам даже солидно. Богатые, но при этом не вызывающие одежды, узкий витой поясок с золотой бляхой был на них единственным явным украшением. Но главное в его внешности было не одеяние, а то, что он носил на своей груди символ члена городского Сената. Этот мужчина был не один, а стоял в окружении небольшой группы молодых людей. Именно он и позвал к себе Ауна, и по тому, как паренёк рванул в его сторону, они были явно знакомы.

Чтобы не стоять столбом и не быть центром внимания, я спустился по лестнице и устроился на одной из многочисленных скамеек, которых около Большого фонтана было превеликое множество. Присев на скамью, потянулся и, сцепив ладони на затылке, запрокинув голову вверх, нашел взглядом поднимающуюся на вечернем небосводе Сегуну.

Минуты полторы просидел, не меняя позы, а затем немного расслабился. Всё же здесь, на юго-востоке континента, у людей немного иное представление о принятом и этике поведения, нежели по ту сторону Великого Хребта. Если бы я сидел сейчас на площади того же Дейтрана, то после моих выступлений на турнире мне бы не дали вот так спокойно побыть одному. Обязательно нашлось бы минимум два, а то и больше, барда, которые захотели бы со мной выпить и выведать мою историю. В Триесе тоже есть менестрели, но ведут они себя куда более спокойно и к людям на улицах не пристают. И это то, что в этом городе мне очень нравится! Потому как пристанет где-то на западе любопытный бард и будет за тобой таскаться часами, и не всегда его можно прогнать. Потому как попробуй прогони, будучи на металлическом Витке, увязавшегося за тобой менестреля, если этот менестрель, к примеру, Авалониевого ранга и ему просто любопытно! Как рассказывал «прошлому мне» Нейт, за ним один такой таскался целых две недели, и никакие уговоры и угрозы землянина никак не могли изменить ситуацию. Закончилось всё только тогда, когда самому барду надоело повсюду ходить за землянином. От этого «воспоминания» на моём лице промелькнула улыбка, я «вспомнил», с каким лицом мне рассказывал эту историю будущий бог Войны.

К слову, когда Нейт сам дорос до легендарного Витка, то он нашёл того барда и, вызвав его на дуэль по надуманному поводу, голыми руками оторвал назойливому менестрелю голову прямо на главной Арене Дейтрана. И это тот случай, когда «прошлый я» совсем не винил Нейта за содеянное. Потому как некоторые барды на Айне ведут себя как самые отвязные, прилипчивые и безнравственные земные папарацци.

На миг представил, что такой бард — это Лариндель, который не привязан к своему кораблю и повсюду таскается за мной в своём неуёмном желании стать свидетелем «интересной истории», и мне стало немного дурно. Вот как бы я отвязался от экзальтированного эльфа? А никак! Пока сам бы не дорос до Рубина. И вот тогда… Да! Думаю, тоже не отказал бы себе в удовольствии отвернуть полукровке голову. Эти мысли натолкнули меня на размышления о том, что, несмотря на весь пресс квестеров, всё могло быть ещё хуже. Куда хуже.