Елена Минькина - Хозяин шара Страница 38

Новое поступление еды окончательно примирило ведьм, и начался настоящий пир.

— Наливай, Сусанна, побольше, моему ребеночку это пойдет на пользу, — радовалась Нюрка, поглаживая себя по животу. — Вон как стучит от радости, видно. В отца пошел.

Ведьмы дружно фыркнули. Вдруг по хате промелькнул свет, и ведьмочки услышали рев мотора прямо под окнами. Нюрка вскочила и прилипла к окну.

— Черт, несет кого-то нелегкая! Какое-то начальство приехало на «уазике». Опять, наверное, насчет ребеночка, задрали уже. Участковый замучил — от кого ребенок, с кем нагуляла? Интересно, а этим что надо?

В дверь постучали. Выскочив в сени, Нюрка пригласила непрошеную гостью в хату. Средних лет женщина вошла, окинула неторопливым взглядом собрание, с укором посмотрела на стол.

— Как я понимаю, вы — Нюра, а это ваша опекунша Сусанна Ивановна.

Сусанна поморщилась: только папочка мог дать ей такое идиотское имя, которое вкупе с отчеством всегда вызывало улыбку.

— А я, уважаемые, из отдела опеки. Хотела еще утром приехать, да машина сломалась. Но теперь об этом не жалею. Значит, Сусанна Ивановна, спаиваете малолетнюю?

— Дык что вы, гражданочка… — замахала руками Сусанна. — Глядите на Нюрку, у няе ужо пузо на нос лезет. Какая жа она малолетняя?

— Хочу вам напомнить: в нашей стране совершеннолетие наступает в восемнадцать лет. Пузо я вижу, не слепая, поэтому и приехала. Вы, Сусанна Ивановна, кажется, получили в этом году инвалидность?

— Ну так и что? Добавка к пензии никогда не помешает. Счас вон сколь рябенку купить нужна будет. А с пензии что куплю? Нюрку никто на работу не бярет, маленькая — говорят. Ноги вон расставлять не маленькая, а работать нельзя…

— Послушайте, — перебила Сусанну гостья. — Неужели вы не понимаете: все, что здесь сейчас происходит, это уголовное преступление! Сейчас составлю акт, позову водителя свидетелем, и вас, Сусанна Ивановна, будем судить.

Женщина тут же приступила к исполнению угрозы. Она написала бумагу, предложила расписаться водителю и всем присутствующим.

— А если мы не подпишем вашу бумагу? — пробовала сопротивляться Нюрка.

— Не подпишете, хуже будет, милицию вызову. Сусанну Ивановну заберут в тюрьму, а тебя — в детский дом.

— Батюшки святы! — взвизгнула Сусанна. — Куды заберут?! Помру я там сразу! Вы что, забыли, сколька мене лет?

Компания пригорюнилась. Бойкая Нюрка все же стала торговаться:

— Ой, тетенька, простите нас, я больше в рот не возьму проклятую водку. Может, вам денег дать?

Возмущению женщины не было предела:

— Между прочим, дача взятки должностному лицу преследуется по закону!

Тут Нюрка зарыдала. Было видно, что слезы растрогали женщину больше, чем предложение денег.

— Хорошо, я не буду давать ход бумаге. Но имейте в виду: ребенка мы заберем в дом малютки сразу после его рождения, а то знаю вас — угробите его. Ты пока сама ребенок. Вот подрастешь, ума наберешься, а когда исполнится восемнадцать и устроишься на работу, тогда сможешь его забрать. Роды когда?

— В начале апреля, — слезы у Нюрки моментально высохли.

Сусанна попробовала открыть рот и напомнить, что та ошибается, но Нюрка так на нее зыркнула, что старуха заткнулась.

Поскольку в хате было достаточно темно, приезжая не заметила их переглядок.

— Как только ребенок родится, сразу позвоните мне, вот мой телефон, — женщина протянула им клочок бумажки и грозно посмотрела на Нюрку. — И предупреждаю, без глупостей. Бумага будет у меня, и, если что, имейте в виду, я дам ей ход.

Женщина ушла. Ведьмы совсем пригорюнились. Сусанна накинулась на Нюрку:

— Зачем ты яе с родами обманула? Узнает — хуже будет.

— А затем, — зло рявкнула Нюрка, — ребенка я ей не отдам!

— Ты что затеяла, дура?! Я из-за табя в тюрьме сидеть не собираюсь.

— Да заткнись ты, у меня — план. Дуня, — спросила Нюрка с надеждой, — есть у тебя в деревне беременные?

— Да, Валька Думнова, моя соседка, еще Ирка.

— А когда им рожать?

— Да обеим в конце марта.

— Вот, — голос Нюрки радостно задрожал. — Заберем ребенка у Ирки.

— Не, не согласная я, — вмешалась Сусанна. — Рябенка возьмем у Вальки. У маня к энтой семейке особые счеты. Дунь, с кем она жавет? Со свекрухой али отдельно?

— С мужем, со свекровью и свекром. Что вы задумали, девки? Разве легко ребенка украсть?

Нюрка весело возразила:

— Это гораздо легче, чем ты думаешь. Недели через две мне рожать. Сегодня первое марта, а Валька должна родить через две недели после меня. В это время я с ребенком буду у тебя, Дуня. Возьмем с собой и Сусанну. Дело к весне идет, дороги развезет, добираться до города тяжело. Валька дома рожать станет.

— Это не факт, — возразила Дуня. — Сейчас не то время. Дома рожать уже никто не рискует, она может в больницу заранее лечь.

— Ну, это я беру на себя, — весело заявила Нюрка. — Остальную часть моего плана я вам открою потом. Завтра я и Дуня поедем в район, все купим для моего ребеночка. Ты, Сусанна, останешься, дома и сделаешь генеральную уборку. Ремонт будем делать летом. Пора готовиться к родам. — Налила всем по полной стопке водки и, глядя на Сусанну, приказала: — А ну-ка, Сусанна, расскажи, что у тебя за претензии к Вальке?

Выпив залпом предложенную стопку и утерев рот рукавом, Сусанна заговорила:

— К ей-то никаких. А вот семейство энто подлое я ненавижу. Я ведь тожа была молодой. У Ваньки Думнова старшой брат был, Федька, царство яму небесное! Любовь у маня к яму случилась. Я, как водится, бабоньки, приворожила яго. Забеременела от яго, а жаниться он не спешил. Сучка одна мене дорогу перебежала, сильнее маня оказалась. Бросил он мене беременную. Я, недолго думая, на смерть яму порчу сделала. Через три года он и сдох, як пес паршивый. Я рябеночка одна поднямала. А счас, бабоньки, давайте опять выпьем.

— Постой, Сусанна, а где же твой ребенок? — спросила с удивлением Нюрка.

— Понимаешь, энта история страшная. Я ж говорю, одна свояго Сенячку подымала, никто мене не помогал. Федька, гад, от сына свово рыло отворотил, видитя ли, не тех я кровей. У яго кровь княжецкая, дярьмо подзаборное! Привел девку с городу и тожа обрюхатил яе. Энти Думновы зажиточно жили. Предок их князьком беглым был, оставил им золотишка. Энта сучья кровь в Федьке и тякла. Меня яго мамка не признала и Сенячку мояго тоже. Хотя у Сенячки метка на спинке была, як у всех мужиков Думновых. Такое родимое пятно в форме сярдечка. У мого Сенячки тожа оно было. Я яго бабке показывала, а та, старая сука, нос от Сенячки поворотила. Я тяжело жила. С Сенячкой в лес ходила, травку собирала для лячения людей. Приворот там делала, ну, так по мелочи, тем и промышляла. А однажды Сенячка в лясу пропал. Было яму всяго три годика. Я чуть не помярла тогда со страху. Вот стоит пред тобой рябенок, а потом — бац! — и исчез, нет яго. Потом в псяхушке сидела. От горя умом тронулась. — Она замолчала, на глазах появились слезы.