Максим Шейко - Варвар из нашего города (Бродяга) Страница 38

— Скажи мне, Ролло, почему ты подошел именно ко мне?

Я задал вопрос нарочито ровным тоном, не без труда проглотив парочку сочных эпитетов, которые по идее должны были бы украсить эту пресную фразу. Но служитель всеведущего не придал сему красноречивому факту должного значения, погрузившись в глубокую задумчивость, примерно как я парой минут ранее. Пришлось ждать. Похлебка на столе остывала, что не добавляло настроения, мгновения тянулись, как патока. Я успел пару раз обежать взглядом помещение трактира, ненадолго задерживая взгляд на посетителях, казавшихся подозрительными, когда Ролло, наконец, вынырнул из пучины своих раздумий.

— Видишь ли, Морт, как я уже говорил, толковый спутник еще никому не мешал. Так вот, ты показался мне толковым.

— Ты так долго думал, чтобы это сказать?

— Нет, конечно. Я думал, стоит ли тебе это говорить.

— Ну, раз надумал, то договаривай.

— Только не обижайся, Морт. Ты выглядишь очень необычно.

— Для южанина — может быть. На севере моя внешность не сильно бросается в глаза.

Роливер покачал головой, словно все еще пребывая в раздумье, но все же ответил без задержки.

— Кровь севера? Дело не только в ней. В твоих жилах течет еще и кровь благородных, причем немало. Я понимаю, о таком не все любят говорить, тем более в таверне, но в твоём случае даже говорить не о чем. Телосложение, черты лица… один из твоих родителей был благородным и имел не менее десятка поколений знатных предков.

Надо признать, что этому продавцу опиума для народа удалось меня удивить. Правда, внешне это никак не проявилось.

— Думаешь?

— Уверен! И все, что я сейчас о тебе узнал, только подтверждает то, что и так было ясно с первого взгляда.

— Например?

— Твоё имя. Оно не крестьянское. Твои повадки — ты не привык гнуть спину, это сразу видно. Сотня мелочей, которые даже сам не сразу заметишь.

— И что в итоге?

Ролло нервно сглотнул, затем, тщательно подбирая слова, выдал:

— Я думаю, что ты бастард, как и я. Твой отец — северянин. Вождь или воин не из последних, скорее всего. Твоя мать была благородной — потому у тебя такое имя. Если бы твоя мать была северянкой, а отец — благородным, то, скорее всего, тебе бы дали северное имя. Например, Виндхолл — зимнерожденный или Ранхолл — высокорожденный, если бы было известно, что твой отец из благородных.

Как так получилось, я не знаю, да это и не мое дело. Жизнь в приграничье бывает весьма причудлива. Ты вырос в замке, не зная, что такое голод и изматывающая работа до упада. Потому и вымахал таким здоровым. Тебя обучали обращаться с оружием. Скорее всего, этим занимался кто-то из старых солдат, поэтому ты сейчас предпочитаешь короткий пехотный меч, а не кавалерийский палаш или длинный меч, как большинство дворян. Но потом что-то изменилось, наверное, это было связано с твоей матерью, и ты уже не мог оставаться в замке. Пришлось тебе, как и мне в свое время, искать себе место в этом мире. Я выбрал служение Сатару, ты — путь меча. Что ж, каждому — своё. Но почему бы нашим дорогам и не совпасть, хотя бы временно? Что скажешь, Морт?

-------------------------------------------------

* Фрагмент стихотворения Марии Семеновой (вроде бы).

* Илагон-разрушитель — бог войны, смерти и разрушения в имперском пантеоне, младший брат Сатара-всеведущего.

Глава XX

Конечно, я согласился. Дурак бы я был, если бы не продолжил общение с собеседником, который походя выдал готовую непротиворечивую легенду моего происхождения, да еще и выложил столько полезной информации, сколько я не получал со времен приснопамятных уроков у Герта.

Кстати, тот разговор заставил меня пересмотреть свой взгляд на многие вещи. Или, скажем аккуратнее — взглянуть на устоявшиеся стереотипы под новым углом. В первую очередь это, конечно же, касалось моего происхождения. Вернее, официальной версии этого радостного для всего Илааля события.

Во время жизни в Старой Иве я вообще не озадачивался подобными вопросами. Всех, в том числе и меня, устраивала версия с потерявшим память бродягой из ниоткуда. Затем Герт определил меня в северяне и до поры до времени это работало. Однако ж теория о моем варварском происхождении имела очевидные минусы, на которые и обратил внимание Ролло.

Я, в общем-то, и сам замечал, что практически все виденные мною дворяне внешне довольно существенно отличаются от простолюдинов. Аристократы, начиная с герцога и заканчивая последним безземельным голодранцем, обладали куда более тонкими чертами лица. Телосложение большинства носителей голубой крови можно было охарактеризовать как худощавое или атлетическое — с узкой талией, широкими плечами и относительно длинными конечностями, что довольно резко контрастировало с коренастыми, «квадратными» пейзанами. К тому же благородные были в среднем сантиметров на 5 выше представителей низших сословий — такая вот жизненная ирония.

Словом, различия были довольно красноречивы. Но вот соотнести эти факты со своей внешностью мне и в голову не приходило. Видимо, мешала твёрдая уверенность в моем пролетарском происхождении. А зря. Потому что ссылка на северных предков могла с успехом объяснить светло-русые волосы и серые глаза, но вот длинные пальцы, более-менее благообразные черты «морды лица» и аристократические пропорции тела списать на варварское происхождение довольно-таки затруднительно.

Северяне, если верить рассказам Герта, ребята хоть и здоровые, но в целом от имперских крестьян отличаются не сильно. В основном своей шатенистостью. В остальном же — вылитые пейзане. Те же коренастые фигуры, те же круглые морды и толстые пальцы-сосиски. Ну, разве что габариты покрупней немного. Подозреваю, что за счет лучшего питания, в основном, так как местные селяне жрут почти исключительно овощи да крупу в различных комбинациях, кусок сала для них — роскошь.

Так что толика голубой крови идеально вписывается в мой портрет. Опять же, меня самого это ни к чему не обязывает. Бастард здесь дело обычное. Право первой ночи в империи вроде как отсутствует, но когда это мешало доблестному сэру повалять в сене смазливую крестьянку? А в северных королевствах с этим делом еще веселее — варвары (те самые северяне) регулярно пробуют на прочность границы цивилизованного мира. Ребята они лихие, так что иногда у них даже получается, и тогда… В общем, во взятом замке подол задирают не только горничным. Общество, кстати, относится к проблеме с пониманием — пострадавших от варварского произвола если и осуждают, то не сильно. А плоды этого сексуального террора со временем имеют неплохие шансы стать «менеджерами среднего звена» в отстроенном после варварского погрома имении.