Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона Страница 38

— Но об этом проклятом племени мы поговорим позже. Говорят также, что епископство дали не вам, а другому, сын мой. Вы намерены бороться за эту должность?

Джедаил был несколько застигнут врасплох.

— Не уверен, что мне есть что сказать, ваше преосвященство. Разумеется, я жажду служить, как епископ, но Генри Истелин уже поставлен в Меаре непосредственно архиепископом Браденом и королем. Что с ним делать?

— С ним? — отозвался Лорис. — Примас Гвиннеда я, а не Браден. Желаете ли вы принять звание, на вид чуть более скромное, чем епископ Меарский, дабы разрушить козни этих епископов-отступников, которые узурпировали мою и вашу власть?

Брови Креоды вопросительно сдвинулись.

— Какое звание вы предлагаете, ваше преосвященство?

— Епископа Ратаркина, — сказал Лорис. — Ибо Меара, которую мы знаем сегодня — не та Меара, какой она станет, когда мы уйдем. Мы вернем древние Меарские земли, когда я предам анафеме еретика Дункана Маклайна… который не вступит в свои земли, как властитель или прелат, пока я дышу… и вы, Креода, будете Патриархом новой Меары, — подчеркнуто закончил он. — Это привлекает вас?

Креода вспыхнул от удовольствия.

— Продвижение для нас всех, мой господин. Разумеется, меня это привлекает. И верность законной королеве на Меарском престоле?

— Возможно, королеве куда большей державы, чем Меара, — кротко произнес Лорис. — Ибо не только церковные дела пострадали от деринийской порчи.

— Король? — Креода весь побелел.

— Он Дерини, не так ли?

Дугал, следивший за беседой с нарастающим ужасом, едва не ахнул вслух, когда дошло до этого. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы закрыть глаза и не позволить телу напрячься или содрогнуться.

Три клирика продолжали обсуждать мелкие подробности бегства в Ратаркин еще несколько минут, в то время как Дугал лежал неподвижно и думал, что можно сделать, чтобы их остановить. Звон кубков прорвался сквозь гул разговора, раздавшись почти что у него за спиной, и он вдруг понял, что они смотрят на него.

— Кто это? — спросил Джедаил.

— Заложник, — небрежно обронил Лорис. — Барон Трурилл сказал мне, что он — сын владетеля Транши, наследник клана Макардри. Вам не помешает его поддержка, когда Транша воссоединится с Меарой.

Дугал почувствовал, как чьи-то руки переворачивают его лицом вверх, боль в ребрах вынудила его застонать, и он опять на несколько секунд лишился сознания.

—..нужен, чтобы засвидетельствовать посвящение Джедаила, — говорил Креода, когда Дугал очнулся. — Он основательно пострадал?

— Брайс! — позвал Лорис.

Барон Трурилл бросил возиться с застежками панциря, подошел и, встав на колени, приподнял Дугалу веко.

— Ему не хуже, чем было, ваше преосвященство, — сказал изменник-барон, тронув пальцем на пульсирующую жилку на горле юноши. — У него сломаны ребра, но мы ничего не могли с этим сделать, пока скакали, и, вероятно, сотрясение мозга, но нехороший вид у него, прежде всего, вследствие изнурения. Он крепкий парень, оклемается.

— Ну, если он крепкий парень, нам лучше запереть его в надежном месте, верно? — спросил Креода. — Гендон, забери его куда-нибудь вниз, и пусть кто-нибудь заглянет к нему утром. А уж до утра-то он вряд ли причинит нам хлопоты. Затем можешь идти к своим людям. Ваше преосвященство, если вы и отец Горой и соблаговолите последовать за мной, я проведу вас в покои, где вы не попадетесь на глаза любопытным, пока мы не будем готовы утром бросить вызов епископу Истелину. Полагаю, вам нужно выспаться.

— Нескольких часов для нас вполне достаточно, — сказал Лорис, когда они направились прочь. — Мне нужна небольшая отсрочка прежде, чем я предостерегу Истелина, что он на ложном пути. Возможно, мы…

Дугал потерял нить слов, вновь застонав от боли, когда Гендон и один из рыцарей подняли его и медленно повели к двери. Единственной его мыслью, пока он пытался передвигать ноги, сквозь туман боли и уханье сердца, было, что Келсон должен узнать о том, что здесь происходит. Но он понятия не имел, как это осуществить.

Глава восьмая

Келсон и его спутники въехали в Ремут наутро, до полудня, когда начиналась буря; полузамерзшие и промокшие до костей, несмотря на одежду из смазанной маслом кожи и подбитые мехом плащи. Принц Нигель встретил их во дворе замка, с непокрытой головой, не обращающий внимание на проливной дождь, и торопливо схватился рукой за королевскую уздечку. Дурные вести, которые он сообщил, обдали Келсона холодом, не имевшим никакого отношения к погоде.

— Лорис? Но это невозможно!

Эти слова, несмотря на ливень, долетели до других из его окружения: Моргана, Дункана, Кардиеля и Арилана. Юный барон Джодрел первым соскочил с коня, другие так и сидели бы молча под дождем, оцепеневшие от потрясения. Его пример привел их в себя. Келсон поманил самых близких и доверенных людей, чтобы следовали за ним, как только спешился, и взбежал по ступеням под крышу большого зала. Его гнев боролся с отчаянием.

— Полагаю, вы сами пожелаете расспросить посланца, — сказал Нигель и вручил намокшую шапку и перчатки Келсона пажу, стараясь держаться бодро.

— Да, но прямо сейчас передайте мне коротко его слова, чтобы я подготовился.

И выслушал их со сжатыми губами, расхаживая по залу и одной рукой избавляясь от мокрого плаща, в то время как другая теребила пряжку на ремне. Морган подобрал плащ и меч, как только юный Келсон их сбросил, и передал другому пажу в обмен на полотенце, которым Келсон тут же вытер лицо и волосы. Нигель оставил короля и других в небольшом укромном покое, а сам пошел за гонцом.

Пока они ждали, они сполна воспользовались теплом неяркого огня, бросив кучей в углу сырую верхнюю одежду и обмениваясь настороженными взглядами; ни один из них не решался первым нарушить молчание. Джодрелл исполнил обязанности оруженосца по отношению к стиснувшему челюсти Нелсону, сняв с него наручни и шпоры, а затем помог стянуть кольчугу, в то время как Пейн и Рори, младшие сыновья Нигеля, сновали вокруг с чашами подогретого вина.

Король одеревенел, заслышав приближающиеся шаги снаружи, затем поспешно надел сухое платье поверх липкой исподней рубашки.

— Это отец Бевис, государь, — сказал Нигель, вводя внутрь беспокойного на вид молодого священника в синей рясе Святоайвигских Братьев Молчальников. — Ему дано разрешение аббата говорить в полный голос.

Посланцу хватило храбрости шагнуть вперед одному, но он не мог заставить себя встретиться взглядом с Келсоном, когда преклонил колени у его ног.