Роджер Желязны - Девять принцев в Янтаре Страница 38

На этот раз мне не повезло. Одна из стрел прошила мой левый бицепс. Мне удалось нырнуть вновь и, опустившись на дно, сломать древко стрелы. Потом я вытащил острие и продолжал плыть по-лягушачьи, брыкаясь и загребая правой рукой. Когда я вынырну в следующий раз, то окажусь для стрелков прекрасной подсадной уткой.

Поэтому я заставлял себя плыть, пока в глазах на заплясали алые искры, а в голове не помутилось. Наверное, я оставался под водой минуты три.

Когда я вынырнул, то ничего не случилось, и я забултыхался в воде, задыхаясь.

Я добрался до левого берега и уцепился за прибрежные корни.

Огляделся вокруг.

Деревьев здесь почти не было, и огонь сюда не дошел. Оба берега казались пустынными, да и река тоже. Могло ли так случиться, что я останусь единственным выжившим? Это казалось маловероятным. В конце концов нас было слишком много, когда мы начинали этот последний переход.

Я был полумертв от усталости и все тело было прострелено ноющей болью. Каждый дюйм кожи, казалось, горел, но вода была настолько холодной, что я весь дрожал и, вероятно, посинел. Если я вообще хочу остаться в живых, мне придется выйти из реки. Я чувствовал, что могу поднатужиться и проплыть под водой еще немного и решил попробовать, прежде чем убираться из уютных глубин.

С грехом пополам я провел еще четыре заплыва и почувствовал, что если нырну пятый, то уже не вынырну. Поэтому я уцепился за камень, передохнул и выполз на сушу.

Я перекатился на спину и огляделся вокруг. Я не узнавал местности. Однако пожар сюда еще не дошел. Справа от меня рос густой кустарник, и я пополз к нему, вполз и, свалившись лицом в землю, заснул.

Когда я проснулся, то решил никогда так больше не поступать. Болел каждый дюйм меня, да и к тому же тошнило. Я пролежал несколько часов в полубреду, но в конце концов с трудом дотащился до реки, чтобы надолго присосаться к воде. Затем я повернул в чащу, добрался до нее и снова заснул.

Когда я пришел в себя во второй раз, мне все еще было плохо, но уже стало чуточку полегче. Я пошел к реке, затем вернулся и с помощью одного из ледяных Козырей обнаружил, что Блейс жив.

— Где ты? — спросил он, когда мы связались.

— Черт меня дери, если знаю, — ответил я. — Повезло, что я вообще где-то. По-моему, недалеко от моря. Я слышу волны и узнаю запах.

— Ты рядом с рекой?

— Да.

— На каком берегу?

— На левом, если смотреть на море. Север.

— Тогда оставайся на месте, — сказал Блейс. — Я пошлю за тобой. Джулиэна поблизости нет. Я собираю войско. Я уже собрал больше двух тысяч, но большинство наших еще разбросаны по берегу.

— Все хорошо, — ответил я, и так, в общем, оно и было.

Я остался на месте. И как только сделал это, уснул.

Я услышал, как они ломают кусты, и насторожился. Раздвинув ветки, я посмотрел вперед.

Это были три высоких краснокожих солдата.

Я разогнул затекшие конечности, почистил одежду, пригладил рукой волосы, выпрямился, покачнулся, сделал несколько глубоких вдохов и выступил вперед.

— Я здесь, — объявил я.

Двое из них вздрогнули, клинки прыгнули им в руки, когда я заговорил.

Но они быстро сориентировались, заулыбались, отдали мне честь и проводили в лагерь. Он был в двух милях. Я дошел до него без чужой поддержки.

Появился Блейс и сказал:

— У нас уже более трех тысяч.

Затем он позвал военного врача, чтобы тот снова обо мне позаботился.

Ночью никто на нас не напал, и весь следующий день стекались к нам остатки нашего войска.

Их уже было тысяч пять. Вдали был виден Янтарь.

Мы проспали всю следующую ночь и отправились в марш утром.

К полудню мы проделали около пятнадцати миль. Мы шли вдоль берега, и нигде не было видно никаких признаков Джулиэна.

Боль от моих ожогов начала проходить. Бедро выздоровело, но боль в плече и руке то швыряла меня в преисподнюю, то возвращала обратно.

Мы двигались в быстром марше и скоро оказались в сорока милях от Янтаря. Погода оставалась милосердной, а лес слева от нас расстилался покинутыми, почерневшими руинами. Огонь уничтожил в долине почти весь кустарник — хоть что-то оказалось в нашу пользу. Ни Джулиэн, ни кто другой не мог теперь устроить засаду. Мы бы увидели их за милю. До захода солнца мы прошли еще миль десять и расположились отдыхать на берегу.

Следующий день. Я вспомнил, что вскоре должна состояться коронация Эрика, и напомнил об этом Блейсу. Мы почти потеряли счет дням, но, подсчитав, поняли, что несколько дней у нас еще есть.

Мы сделали полудневный марш-бросок, а затем встали отдохнуть. К этому времени мы находились в двадцати пяти милях от подножия Колвира. В сумерки это расстояние сократилось до десяти миль.

И мы продолжали идти. Мы шли до полуночи и вновь сделали привал. Теперь я уже снова чувствовал себя живым. Я поупражнялся немного с клинком и одолел его капризы. На следующий день мне стало еще лучше.

Мы шли, пока не дошли до подножия Колвира, где нас встретило все войско Джулиэна вместе с матросами Кэйна, сражавшимися теперь в сухопутном строю.

Блейс встал там и командовал, как Роберт Е.Ли в Чэнсиллорсвилле[24], и мы победили их.

У нас осталось примерно три тысячи солдат, когда мы перебили все отряды, которые бросал против нас Джулиэн. Джулиэн, конечно, сбежал.

Но мы победили. В ту ночь мы праздновали это событие. Мы победили.

Но я был испуган этим и известил о своих страхах Блейса. Три тысячи солдат против Колвира.

Я потерял флот, а Блейс потерял более девяноста восьми процентов пехоты. Я не мог рассматривать это как событие, несущее радость.

Мне это не нравилось.

А на следующий день мы начали подъем. Здесь была лестница, позволяющая людям подниматься в ряд по двое. Однако вскоре она сузится, и мы вынуждены будем идти друг за другом гуськом.

Мы прошли вверх на Колвир сто ярдов, потом двести, триста…

Затем с моря налетел ураган, и мы прижались к камням и были исхлестаны ураганным ветром.

Потом мы недосчитались то ли двух, то ли трех сотен людей.

Мы поднимались, но пошел дождь. Путь наверх стал круче, более скользким. Поднявшись на четверть высоты Колвира, мы столкнулись с колонной спускавшихся вооруженных людей. Первый из наступавших обменялся ударами с нашим авангардом, и двое людей упали мертвыми. Мы отыграли две ступеньки, и еще один был убит.

Так продолжалось более часа, и к тому времени мы поднялись на треть высоты Колвира, а наша колонна продолжала укорачиваться, подводя схватку все ближе ко мне и Блейсу. Но наши краснокожие воины были сильнее, чем солдаты Эрика. Раздавался стук оружия, крик, и человек пролетал мимо нас. Иногда это был краснокожий, иногда мохнатик, но чаще всего он носил цвета Эрика, был одет в форму его гвардии.