Жан-Луи Фетжен - Час эльфов Страница 38

– Опять ты со своей болтовней, да? – прорычал Ульфин, массивный, как гора, по сравнению с ним. Казалось, он готов был сбросить Мерлина в воду с высоты мостков.

– Оставь, – сказал Утер. – Он прав.

Мужчины обменялись усталыми взглядами, и Ульфин отошел на несколько шагов, оставив их одних.

– Ллиэн здесь? – прошептал король.

– И Ллиэн, и Бран, и кое-кто еще, – ответил Мерлин. – Ты можешь держать с ними совет, но только если пойдешь со мной. Они не войдут в город… после того, что произошло.

Утер кивнул головой.

– Не так-то легко быть королем, знаешь ли… Я сделал то, что считал правильным, но, впрочем, я не думаю, что события развивались бы по-другому, послушай я тебя. Ну, вернул бы я Меч гномам, и что тогда? Войско Лео де Грана победило бы? Гномы потерпели поражение, так уж случилось. Возможно, когда-нибудь они станут великой нацией, но сейчас нам нужно подкрепление, и немедленно… И потом, что за важность, эти гномы. Что говорит Ллиэн? Помогут ли нам эльфы?

– Эльфам не нужна твоя война, – сказал Мерлин. – Они считают, что ты их предал.

И снова Утер кивнул головой, потом вздохнул и приподнял брови с безрадостной улыбкой.

– Тогда с чем же ты ко мне пришел?

Мерлин улыбнулся в ответ. Бледное зимнее солнце поднималось, подсвечивая туман розовыми отблесками. Как никогда, мужчина-ребенок казался не имеющим возраста, с его коротко стриженными белыми волосами и бледностью кожи. Несмотря на беспечное выражение, которое сохранялось на его лице при любых обстоятельствах, его глаза излучали бесконечную грусть, такую глубокую, что она могла вызвать слезы у тех, кто ее видел.

– Я предлагаю свою помощь, – сказал он, – если она тебе все еще нужна… Видишь ли, я ведь тоже ошибся. Я полагал, что любой ценой надо найти равновесие, как было в старые добрые времена, но уже слишком поздно, и это не имеет теперь никакого смысла… Я помогу тебе, Утер, даже если ты не тот, в кого я верил. Я помогу тебе потому, что считаю, что в конечном итоге монахи правы: надо иметь одну-единственную землю, один-единственный народ и одного-единственного Бога.

– Одного-единственного короля.

Мерлин удивленно взглянул на Утера, и тот пояснил:

– «Одна земля, один король, один Бог…» Если ты хочешь, чтобы тебе доверяли, старайся быть точным.

Мужчина-ребенок пожал плечами и отвернулся, любуясь восходом солнца над озером.

– Это неважно, потому что тебе ведь никогда не стать этим королем, – сказал он не поворачиваясь. – И ты это знаешь не хуже меня… Женившись на Игрейне, ты отказался от своей судьбы, даже если это было нелегко, как ты говоришь. И все же…

Он опять повернулся лицом к королю и взглянул на него с такой лихорадочностью в глазах, что тот отшатнулся.

– …и все же ты Кариад даоу рауанед, Возлюбленный двух королев, о котором говорят древние легенды. В этом, по крайней мере, я уверен. Предначертано, что из твоей крови родится примирение на всем свете, и я думал, что это Моргана окажется ребенком из пророчеств. А может быть, и не она. Может быть, это будет твой сын… Что мы можем об этом знать, а? Впрочем, вы, люди, подчиняетесь только мужчинам!

– М… мой сын? – пробормотал Утер. – Артур? При чем тут он?

– Да, Артур… Артур-медведь… Почему бы и нет?

Утер оглянулся, инстинктивно ища глазами Ульфина, и увидел его сидящим неподалеку на пеньке. Рыцарь напрягся, как только их взгляды встретились, но Утер жестом успокоил его. Ему никто не был нужен, чтобы защититься от Мерлина, даже если порой его нелепая экзальтация придавала ему вид одержимого.

– Я помогу тебе, Утер, но надо, чтобы ты доверился мне на этот раз. Обещай, что будешь подчиняться мне…

Утер пристально посмотрел на него, Мерлин был вне себя и выглядел совершенно безумным, и он снова отшатнулся назад.

– Да, – сказал он. – Конечно…

– Что значит «конечно»? Ты хоть понимаешь, о чем я тебя спрашиваю? Чтобы я помог, мне нужен твой сын, Утер. Мне нужен Артур!

– Но, черт возьми, что тебя так разобрало! – воскликнул Утер, грубо отталкивая его от себя. – Ты прямо как сумасшедший! Что ты еще замышляешь?

– Я пытаюсь спасти тебя, глупец!

Оба мужчины сверлили друг друга долгими взглядами, потом Мерлин неожиданно снова улыбнулся своей беззаботной улыбочкой и зашагал, не обращая внимания на короля.

– Иди за мной, – бросил он через плечо. – Ллиэн ждет нас!

Они шли недолго. Мерлин продвигался вдоль озера до тех пор, пока они не заметили у перелеска столб белого дыма, вертикально поднимавшийся в небо. Небольшая группа устроилась невдалеке от берега, в углублении, защищенном от ветра рощицей серебристых берез, у которой стояли палатки. Сначала Утер различил только гномов, сидящих у костра, и неподалеку – несколько лошадей. Но когда они подошли ближе, мимо их ушей просвистела стрела и с негромким шорохом вонзилась в снег точно перед ними. Они подняли головы и увидели Кевина, который, смеясь спрыгнул с дерева. Потом они заметили белого сокола Тилля, которого проводили глазами, пока он не подлетел к своему хозяину, стоявшему рядом с принцем Дорианом. Оба эльфа были всего в нескольких шагах, столь неподвижные под своими муаровыми туниками, что напоминали стволы деревьев в снегу, мимо которых они бы прошли, так их и не заметив. Но те не смеялись.

Утер сбросил свой плащ, чтобы каждый его узнал, и подошел к остальным. Бран и его гномы встали. Они что-то варили в котле. Пахло очень вкусно… Вокруг костра снег растаял и образовал круг земли, в котором там и сям из грязи торчали пучки травы.

Но именно ее он искал глазами и увидел ее, когда она отделилась от дерева, у подножия которого сидела. И вновь он почувствовал спазм в горле от ее невероятной красоты. Он остановился перед ней, не в силах сказать ни слова или пошевельнуться, охваченный прежним чувством, которое делало его слабым, как ребенок. Ллиэн была еще прекрасней, чем в его воспоминаниях, еще прекрасней, чем в его снах, и его отделяли от нее лишь несколько туазов снега, а она застыла в своей муаровой тунике и смотрела на него нежным и в то же время отстраненным взглядом. Наверное, ему не надо было останавливаться – надо было подойти и заключить ее в объятия, но теперь было уже поздно, и он остался стоять как вкопанный слишком далеко, чтобы ее коснуться, неподвижный и молчаливый (и лишь гораздо позже, обдумывая все заново, он спросил себя, не заколдовала ли его Ллиэн).

– Что это варится? – послышался сзади голос Мерлина, излишне радостный, чтобы не звучать фальшиво. – Я умираю от голода и холода. Может быть, поедим для начала? Мессир Ульфин?

– Честное слово, не откажусь, если Бран нас пригласит…

– Конечно, я тебя приглашаю, – проворчал гном. – Я вас обоих кормил уже так часто, что одним разом больше, одним меньше…