Ирина Бондарь - Светлая сторона тьмы Страница 38

В результате вместо того, чтобы привести в порядок мысли и успокоиться, как это требовалось к началу мессы, Найт и его братья думали о хитреце, сумевшем их провести, и сердились. Все трое уже переоделись в парадные костюмы, причем Морган настоял, что они лично заберут рея из его покоев, и теперь они ждали Соланж, впервые посещавшую мероприятие подобного значения на чужбине.

Первая в новом году большая месса всегда посвящалась грядущему, молитвы Дракону звучали живо и радостно, уповая на удачу, плодородие и спокойствие, которые должны были нести грядущие тринадцать лун. Тысячи маленьких зеркал на стенах огромного главного храма позволяли верующим, которые все не могли поместиться внутри, наблюдать за мессой, в других же оплотах их проводили собственные жрецы. А после окончания песнопений и молитв верховная жрица благословляла правящую семью на борьбу с двуликими — еще одной сезонной напастью Сумрачного Эйда.

Много сотен лет назад, когда светлый и темный народы были достаточно немногочисленны, когда магия и способы выживания разумных существ были не настолько развиты, как в текущие дни, деймины столкнулись со странной напастью, выползшей из болотных участков с четырех окраин. Знакомые и родственники проживавших в тех местах начинали странно себя вести, впадать в ступор, страдали провалами в памяти, на их коже появлялись красные узоры. Когда причины неизвестного недуга выяснили, многие деймины уже погибли.

Тварей не зря называли двуликими. Они не имели собственных тел, более напоминая мутно-белые сгустки слизи, но могли создавать яркие мороки и обретать форму, выпив чужую жизнь. С каждой из сторон страны появлялись эти чудовища, неся с собой одну из страшных темных сил: боль, страх, безумие и колдовские грезы. Сражаться с ними приходилось так, чтобы не поддаться воздействию этих сил, пытаясь одновременно не дать двуликому завладеть твоим телом. Поначалу деймины редко выходили победителями из таких схваток, пополняя ряды измененных, но научились справляться и с этим. Тонкие красные линии на белой коже обитателей оплотов выдавали двуликих. Так потом и отличали двойников от настоящих дейминов — по узорам на коже, поведению и беспамятству. Ведь как ни старались двуликие, чужими мыслями завладеть было невозможно.

Очень долго пытались реи и правители оплотов выяснить, откуда вышла эта беда и как с ней бороться, двойники не поддавались обычным жителям страны: даже разрубленные на множество кусков не умирали, продолжая и дальше убивать невинных. Единственным способом сдержать двуликих было сжигание останков их тел на жаровнях с драконьим цветом, после чего мерцавший магией и смертью пепел замуровывали в каменные глыбы и топили в море на самой окраине Сумрачного Эйда.

Маги узнали со временем, что двуликими становились души предателей и убийц, выходили они из серых болот, безошибочно направляясь к жилым местам за добычей. А способ борьбы с ними нашелся случайно, когда один из реев решил лично сразиться с проклятыми тварями, терроризировавшими оплоты. Лунное серебро в руке монарха заставляло двуликих корчиться от боли, истекать слизью и, в конце концов, умереть, магия повелителей сумрака ослабляла действие тварей на других дейминов. После боя рея с двуликим пепел не оживал вновь, его не нужно было скрывать в камне, чтобы избежать повторной встречи. С тех древних времен сразу же после большой зимней мессы, где кроме всего прочего верховные жрецы благословляли правителей на бой, те, в ком текла кровь первых реев, отправлялись к четырем серым болотам, чтобы спасти Сумрачный Эйд от нашествия двуликих.

— У вас очень многое зависит от времени года, дня и чисел, — удивилась Сола, когда осилила первые учебники о бестиарии темного государства. — В Алайе такого нет, хотя я не особо разбираюсь в чудовищах моей страны. Почему так?

Дэйя пожимала плечами, преподаватели пытались пояснить, что природа и магия в Сумрачном Эйде были тесно взаимосвязаны, каждый поступок тут мог вызвать реакцию самой Пайваны и земной плоти, порождавшей в ответ на выходки жителей очередных монстров.

— Почему же, — ухмылялся злобный Морган, нарушая приказы Найта не издеваться над светлой. — Есть и такие существа, которые могут напасть на тебя в любое время дня и ночи. Сезонные более предсказуемы, хоть и не менее опасны. А в Алайе самые жуткие чудовища едят на золоте и спят на мягких простынях в своих замках.

И почему на братца не действовали никакие уговоры и угрозы?

Площадь у главного храма дракона и ведущие к ней воздушные мостики и лестницы с разных уровней оплота волновались всеми оттенками зеленого. В день зимней мессы традиционно одевались в такие цвета, чтобы подчеркнуть единение с Драконом-создателем, верность основным заповедям и чистоту помыслов. Для членов правящей семьи была оставлена пустой узкая дорожка над пропастью, ветры развевали изумрудные одежды, темные волосы, надували упругими парусами плащи. И словно искра солнечного света в малахитовой черноте блестела длинная золотая коса тсаревны Соланж.

Подданные приветствовали своего рея поклонами и хлопками тысяч ладоней, но внимание все равно против воли было обращено к хрупкой женской фигурке, опиравшейся на локоть Форса за спиной Найта. Сочная зелень шелков подчеркивала удивительный цвет кожи шейсы, необычность всего ее облика, золотистый цвет глаз. Рей не уставал удивляться мужеству наследницы, каждый раз с успехом справлявшейся с публичными выходами, хотя прекрасно знал, как она всего этого боялась. Одна среди темных, щепочка в бушующем потоке недовольных и предвзятых взглядов.

Огромные двери в храм были настежь открыты, позволяя дейминам любоваться внутренним убранством. Благодаря заклинаниям сворачивания пространства, распространенным на все помещения крепости, деймины могли в относительно небольшие постройки и башни вмещать огромные толпы, но святилище Дракона в любом случае оставалось чуть ли не самым большим зданием в оплоте Арвахо. Зеленые и серебристые свечи затопили огромное внутреннее пространство теплым светом, росписи и витражи иллюстрировали создание мира, исторические события, происходившие с благословения Создателя, и просто узоры. Мерцающие огоньки отражались в маленьких зеркалах на стенах, освещали торжественно украшенный цветами и ветвями алтарь. Поворачивая по устланной коврами дороге к отведенному ему месту, Найт отметил, что к ним уже присоединились некоторые дальние родственники из других оплотов.

Когда все собрались, и на зал опустилась практически идеальная тишина, Сиан дала команду младшим ученикам жрецов начинать. Хор запел первую традиционную молитву — благодарность Создателю за радость встречи нового года. Чистые детские голоса отражались и усиливались сводами храма, сердце Найта, да и остальных тоже, наполнилось теплом и радостью, непроизвольным ожиданием чуда. Глаза Соланж по правую руку от рея блестели от слез и тех прекрасных чувств, которые всколыхнули звуки музыки и слова молитвы.