Ольга Макарова - Камень первый. Холодный обсидиан Страница 38

Простое ритуальное пожелание приобретало здесь особый смысл. Кангасск слышал, как вчера спокойной ночи с самым серьезным видом, точно читали заклинание, желали друг другу седовласые Охотники. Должно быть, и жители — тоже… всем хотелось поспать спокойно. Хотя бы одну ночь…

Становилось прохладно. Кангасск поежился и пошел в палатку. Там он снял ботинки, залез с ногами на раскладную походную кровать, завернулся как следует в одеяло и принялся терпеливо колдовать Лихт. Одного бы хватило, но Кан упорно оттачивал мастерство: такое простое и важное заклинание надо творить, не задумываясь!

Он успел сделать двенадцать световых шариков к тому времени, как вернулась Владислава. Заглянув в палатку Ученика, всю так и сиявшую изнутри, она увидела кучу Лихтов — разбросанных по полу, лежащих на столе, на кровати; один был засунут в футляр от керосиновой лампы, другой — тщательно привязан запасным шнурком от ботинка под потолок… Не мудрено: знай Кангасск заклинание левитации, он бы просто развесил Лихты в воздухе, как гирлянду, а не изощрялся бы в лампах и шнурках, да и по комнате бы не разбрасывал…

Но: после тяжелого дня все это нелепое великолепие так порадовало Владу, что нерешенные загадки отступились на шаг, а часть хмурных мыслей и переживаний как ветром сдуло, но, к сожалению, только часть…

— Привет, Кангасск! — сказала Влада. Сказала так искренне, что он сразу понял: его рады видеть.

— Привет! — улыбнулся он в ответ. Судя по улыбке, у парня был неплохой день. — Как день прошел? — спросил он.

— Да неважно, — отозвалась Влада. — Пока Серег прочесывал Ивенский лес, я проверяла деревни окрест Столицы. Витряник появлялся и там, а в Косселе даже нашел жертву: разбойника; тот заколол кинжалом одинокую женщину, ограбил и пытался убежать по темноте. Обрадовался, что с деревни сняли оцепление, думал, ему ничего не грозит… Мне пришлось держать щит одной, Кангасск… благо, в Косселе всего пять домов… А в Дэнке так и вовсе устроили самосуд: убили старика, который слишком крепко спал по ночам. Сочли двоедушником и убили. Днем… В общем, тяжелый был день. А вечер и того тяжелее.

Кангасск понуро опустил голову… Маленькая фигурка Влады, держащая щит над целой деревней… самосуд… слишком много мыслей пронеслось у него в голове…

— А что делают с человеком, который носит в себе демона, когда находят? — спросил он.

— За всю историю было известно пять двоедушников, — устало начала Влада. — Как правило, только весть о ветрах смерти достигала поселения, как начиналась массовая резня: сами же жители ходили ночами по домам и резали всех, кто слишком крепко спит. Бывало, после резни ветра прекращались. Были и попытки изгнать демона. Но он так просто не сдается. Под страхом изгнания он способен поднять ветра даже днем. Так что первая попытка провалилась полностью и закончилась гибелью мага и носителя — его тут же зарубили мечом. Вторую попытку провели мы с Серегом. Мы хотели спасти жизнь человеку и изгнать демона. К сожалению, человек умер. Просто не вынес такой дозы боевой магии. Очень мучился перед смертью, бедняга…

— Значит, вам придется убить… носителя? — спросил Кангасск.

— Да, — кивнула Влада. — Смерть будет быстрой и безболезненной. Боюсь, это все, что мы можем для него… или для нее сделать.

Владислава присела рядом. Они долго молчали. Учитель и ученик. В полумраке загадочно мерцали Лихты; карманный дракон выполз из куртки, свернулся клубочком на столе и уснул. Розовые отсветы заката за пологом палатки побагровели.

— Отвлечься надо, Кангасск! — решительно заявила Влада. — Точно! — и решительно вскочила на ноги. По плечам рассыпались каштановые кудри, успевшие, кажется, немного отрасти с первой встречи в Кулдагане. Пока Кан этому удивлялся, Влада сгребала в охапку рассыпанные тут и там световые шарики.

Собрав десять штук, она вышла на поляну. Кан зашнуровал ботинки, вытянул из рюкзака два деревянных меча, сделанных по форме катаны, и тоже шагнул в багровые отсветы.

Лихты к его приходу уже были разбросаны по поляне, и та светилась холодным серебрисным светом, похожим на свет полной луны; за кругом света уже собирались любопытствующие Охотники. Серег Серый Инквизитор стоял в тени одинокого тополя, оперевшись на посох. Не будь посоха, отсвечивавшего серебром, Кан и не выделил бы его из толпы серых капюшонов.

Было тихо. Никто не смеялся и не подталкивал локтем соседа в ожидании зрелища. Может, потому обычно стеснительный Кангасск был спокоен. А может, просто повзрослел уже.

Урок прошел живо, хотя и прибавил синяков. Помнится, еще старик Осаро говорил, что опытному воину ничего не стоит остановить меч, не коснувшись, но так хуже запоминается. Впрочем, Влада все равно его жалела и даже порой позволяла победить. Что до Кангасска, то он был горд, что у него получилось не думать о толпе народу, которая на него с интересом смотрит, и сосредоточиться на пусть тренировочном, почти игрушечном, но бое. Временами он чувствовал пристальный взгляд Серега, и тогда казалось, что сейчас в центр освещенного круга выступит сам Серый Инквизитор, но тот в обучении человечка участвовать не спешил; все думал себе что-то.

— …Убит! — с шутливым ликованием объявила Влада, приставив кончик деревянного меча к ученическому горлу.

— Так не честно! — возмущенно возразил Кангасск. — Я на Лихте поскользнулся.

Тут со всех сторон грянул взрыв хохота. Даже Серег улыбнулся.

— Все, хорош, урок закончен, — зевнула Влада и подала руку встающему с земли Кангасску. — Ты молодец, Ученик, — обняла она его и, отстранившись, обратилась к Охотникам: — Отдыхайте. Спокойной всем ночи…

Серые тени разошлись по палаткам, и скоро вдоль светящихся Лихтов, висящих в воздухе, ходили лишь ночные патрули.

Глава десятая. Донор

Кангасск проснулся резко, с ощущением, что только что падал с большой высоты, и понял: не получилось спокойной ночи; по всему периметру строятся боевые единицы Охотников… Тревогу он проспал…

Натянув штаны, Кангасск вытряхнул из лампы потускневший Лихт и выбежал на поляну. Босиком и с голым торсом, как вчера — Серег. Холод его не брал, взволнованного. Незащищенную кожу студил ветер, босые ноги касались мокрой травы, в которой скоро и штаны вымокли по колено… ничего этого он не замечал. Бежал сквозь море спешащих серых капюшонов, видел, как просыпается Ивен, и в окнах вспыхивают желтые лампы. Харуспекс в такт биению сердца подпрыгивал на груди…