По праву сильнейшего. Вернуть пару - Александра Салиева Страница 39

Отвечать Кайл снова не спешил. Послышался шумный выдох сквозь крепко стиснутые зубы, и он направился в дом. Так и не сказал ничего, пока мы заходили внутрь. В гостиной к моменту нашего появления был растоплен камин, перед ним собралось большинство из тех, кто с нами прибыл, но мы там не задержались. Первым делом Кайл зашёл на кухню. Обследовав несколько шкафчиков, достал оттуда пару банок с полуфабрикатами и, прихватив их, тут же направился наверх.

— Андрей с Алексеем сходят на охоту, тогда у нас появится что-нибудь посущественнее, чем это, — пояснил скупо собственные действия. — Дом принадлежит сестре, но она редко тут бывает, — поднялся вместе со мной на руках по лестнице и прошёл до самого конца коридора.

За распахнутой дверью обнаружилась спальня. Небольшая. Сделанная в основном из дерева, как и весь дом. Кровать, и та была создана из такого же основания. Когда усадил меня на неё, и тогда не стал отходить, остался рядом. Снова молчал. И молчал долго, пристально разглядывая.

— Замёрзла? — стянул одеяло, которым укутал меня.

Тут же перехватила его руки, останавливая.

— Рядом с тобой всегда тепло, и ты это знаешь. А вот я не знаю. Ничего. Только то, что рассказывала о вас с Алисой мама. Но, как мы уже поняли, ваше с ней видение разнится.

На его губах расцвела небрежная ухмылка. И опять, вместо того, чтобы просто сказать, как есть, он сосредоточился на том, чтобы меня накормить. Открыл одну из банок, которую протянул мне в руки. Внутри оказалось овощное рагу.

— Нечего особо рассказывать. Мы выросли вместе. В клетках. А потом она предала меня. Всех нас, — произнёс угрюмо, помолчал немного, а затем скривился: — Ложку забыл, — вздохнул и поднялся на ноги. — Схожу, принесу.

То есть, рассказывать не намерен? Я правильно поняла? Ну… ладно.

— Не надо. Я не хочу есть, — заявила, отставляя банку на прикроватную тумбочку.

Заслужила скептический хмык.

— Это что, такой метод шантажа? — выгнул бровь.

Вместо ответа пожала плечами, сложив руки на животе.

Ну а что? Надоело слушать отмазки. А потом выслушивать, какая я плохая, потому что как-то не так вижу ситуацию. Пусть тогда уже сам говорить начинает.

Наверное, самонадеянно, с учётом, что Кайлу достаточно применить силу, и всё будет опять по его. Но… Нет! Выясним уже всё здесь и сейчас.

— То есть, всё-таки шантаж, — расценил по-своему мой жест он, покачав головой с усталым вздохом.

А из спальни всё равно вышел. Правда, вернулся быстро. С ложкой.

— Как и я сказал, рассказывать особо нечего. Мы выросли в одной из лабораторий “Sunrise Biotech”, — вручил мне столовый прибор, присев передо мной на корточки. — Не понимаю, что ещё ты хочешь услышать? То, как подобным твоей матери, было очень интересно исследовать поведение волков, особенно если те в паре, потому что им очень надо было скрестить ген оборотня с человеческим, а потомство у оборотней появляется только в паре? Как и то, насколько сильна их верность. То, как на нас нацепили ошейники, подобно тому, какой был на Андрее, когда мы нашли его? — принялся перечислять вопросы, на которые не ждал ответа. — Он бьётся током. Призван ограничивать оборот. А ещё — как мотивация не отказываться делать то, что велят. Даже если придётся спариваться со всеми подряд, на кого укажут. Просто потому, что им интересно, какой будет результат. Все наши возможности выносливости и регенерации при переломах, ожогах или других видах физических повреждений они испытали ещё на первых порах, это было уже не так интересно, — закончил с тихим рыком.

Тогда же и осёкся. Прикрыл глаза и шумно втянул в себя воздух. Явно начал злиться и пытался успокоиться. Моя рука сама собой тут же схватила его, крепко сжав. То и само приносило облегчение, если уж на то пошло. Потому что то, что он рассказывал… в голове не укладывалось. Это что-то слишком жуткое и нечеловеческое. И как бы ни хотела я сказать, что моя мама на такое не способна… но… это же часть её работы: изучать и двигать прогресс, так что… Хотя всё равно не верилось. Я не представляла её в подобном амплуа.

— Алиса сломалась. Кто бы не сломался на её месте? — продолжил Кайл. — Мало кто способен пережить подобные издевательства и сохранить себя. Многие не хотели так жить и накладывали на себя руки. Она поступила хуже. Согласилась сделать гораздо больше, чем быть просто подопытным. Сперва сделала так, чтоб её репродуктивная система больше не была пригодна для экспериментов. Покалечила себя. Затем заключила сделку и вместо себя предоставила им десятки таких, как она. Помогла. И помогала до тех пор, пока не вмешался Верховный. Он уничтожил большую часть лабораторий “Sunrise Biotech”, так что всего этого дерьма стало намного меньше. Вот и всё. Что ещё ты хочешь знать?

Что? Не знаю. Но точно не это. Сама не заметила, как поднялась с кровати и принялась ходить по комнате из угла в угол, одной рукой успокаивающе поглаживая себя по животику, в другой — крепко сжимала ложку. На неё и смотрела, пытаясь собрать в кучу все свои мысли. А то они — как я. Так же хаотично метались по моей черепной коробке. В итоге не выдержала и схватилась за банку, принявшись напитывать себя едой. Жаль, и тогда не полегчало. Потому что это и правда ужасно всё. То, что он рассказал. Но и отмахнуться больше от всего этого не получалось, как раньше. Не тогда, когда мой же лучший друг породил сомнения во мне, а Кайл их только больше подтверждал и укреплял во мне.

— Не стоило заводить эту тему, — в очередной раз покачал головой Кайл, наблюдая за моей реакцией.

— Нет, — замерла на новом шаге, оборачиваясь к нему лицом. — Наоборот. Стоило давно это обсудить. Потому что… потому что я знаю совсем другую версию. И о тебе, и об Алисе.

— Да? — поинтересовался мрачно Кайл. — Например, какую?

— Сперва ты закончишь и скажешь, что у вас с Алисой сейчас, — не согласилась.

Нет уж, сперва он мне всё полностью расскажет. Мне нужна правда. Чёткая. А не оправдания тому, что я не так всё поняла или ошиблась где-то в своих выводах.

— Разве мы с тобой это не обсуждали ранее? До того, как мне пришлось искать тебя целых шесть грёбанных недель, — вопросительно уставился на меня, да ещё и с нотой осуждения. — С тех пор ничего не изменилось.

И кто мне скажет, почему так руки затряслись? Ложка несколько