Елена Чуб - Предлагается невеста с хорошей родословной [СИ] Страница 39

— Все высказал? — с довольным видом вытягиваю из очередного мешка сверток с моими вещами и кидаю их Маринке, которая благодарно мне, кивнув, исчезла за ближайшим кустарником. — Что вы там со своими соплеменниками насчет напарника для еще одной «Говорящей» решили?

— Это не мы, это она сама должна себе пару выбрать. Если бы у нас больше времени было, мы бы в горы отправились, и там твоя сестра смогла бы выбрать любого дракона. А сейчас, только одного из тех трех, которые здесь.

— А которого бы ты посоветовал?

Малыш как-то сразу весь замялся и на меня тоскливо посмотрел.

— Лена, твоя родственница, ведь не собирается здесь, в нашем мире, оставаться? Так что любой из драконов, которого она выберет, обречен на гибель. Я не могу никого советовать. Единственное, что бы я попросил, чтобы она маму мою не выбирала. — И на меня жалостливо посмотрел. Блин, а я и забыла уже об особенностях связанных парой.

— А они, — киваю на недавно прибывшую тройку драконов, внимательно за мной с Калейем наблюдающих, и, я так понимаю, беззастенчиво нас подслушивающих. — Они же ведь могут отказаться?

Дракончик на меня как на слабоумную посмотрел, и с пафосным видом, и как по писанному ответил.

— Дракон может отказаться соединиться в связку с «Говорящим», только если намеренья последнего не отличаются чистотой помыслов. А ты хочешь при помощи драконов совершить благородный поступок — спасти своего жениха из загребущих ручонок ну очень мерзкого типа. Если дракон откажет тебе в своей помощи, это станет для него позором на всю жизнь. А любой из нас предпочтет смерть такому бесчестью.

— Да уж, ситуация. У нас в сказках обычно бесстрашный принц спасает прекрасную даму сердца из лап злобного дракона, а тут, все совсем наоборот получается!

— Зато парень, действительно — красавчик, хоть и не принц! — ехидно хмыкнув, сообщил мне Калей, как будто я сама этого обстоятельства не заметила. — И вообще, может быть твоя сестра тоже решиться тут жить остаться.

— Еще чего! — возмущаюсь. — Здесь ни ночных клубов, ни фирменных магазинов, ни салонов красоты, я что-то не заметила. А Маринка без них просто не сможет существовать. К тому же, не удивлюсь, если в скором времени здесь папочка ее с сослуживцами появится — дочуру единственную спасать. — И тут, до меня еще кое-что дошло: — Подожди, а что ты имел в виду когда говорил что «тоже тут решит жить остаться»? Я что-то не припоминаю, чтобы, на подобное решалась.

— А как же Антариэль? — с хитроватой ухмылочкой, интересуется мелкая вредина. — Ты хочешь сказать, что спасаешь его только для того, чтобы его эльфийский дедушка в срочном порядке женил его на какой-нибудь своей остроухой соплеменнице?

— Еще чего не хватало! — возмущенно и вслух накричала я на Калейа. — Не для того я, столько нервов себе из-за него перевела, чтобы в итоге, он какой-то блондинке длинноухой достался!

— Это ты о ком, интересно? — вкрадчиво поинтересовалась у меня тихонечко подкравшаяся ко мне со спины уже переодевшаяся Маринка.

Я неспешно к ней, повернулась и, сделав честные-пречестные глаза, в ответ поинтересовалась:

— Это ты о чем?

— Ни о «чем», а о «ком».

Да, от этой дамочки так просто не отвяжешься. Нужно срочно перевести разговор на другую тему. О чем Маринка может думать больше, чем о парнях? Правильно, об одежде!

— Ты уже переоделась? — заинтересованно окидываю взглядом мои бывшие вещи.

Да, хорошо, что я немного свободные брючки купила, боялась с размером не угадать. На бедрах у сестрицы они сидели идеально — в обтяжечку, а низ получился несколько укороченного варианта, ближе к бриджам, чем к штанам. Рубашку, Маринка внизу узлом завязала — животик голый на всеобщий обзор выставляя. Да, пирсинг, с золотой сережкой в пупке, явно произведет фурор у местной публики. Тапочки и зеленый цвет лица — остались, как и были. В общем зрелище еще то! Нужно что-то срочно с этим делать, с лицом, в смысле. Калей Марину изучающим взглядом с ног до головы обозрел, и в голове моей пролетела его мысль о том, что я еще не самый худший вариант, «Говорящей».

Сестричка же, тем временем, беззаботно продефилировала перед изумленно разглядывающими ее новый наряд парнями, в сторону дико косящихся на нее лошадей. (Бедные животинки, наверное, тоже впервые в жизни подобное чудо узрели). Заметив, прикрепленную к одному из седел объемистую флягу, Маринка шустро ее отцепила, всколыхнула, и, услышав характерный булькающий звук, обрадовано отвинтила крышку. Глотнула содержимое, и моментально закашлялась.

— Какого черта? — едва отдышавшись, спросила она, глядя почему-то на меня. — Зачем было брать с собой в дорогу, вместо воды, какую-то низкосортную брагу? Ты что спиться решила, пока родители тебя не видят?

— Ну, это же не моя лошадь, и фляжка тоже не моя, а вон тех разбойников. — Киваю на связанных, и сложенных аккуратным рядочком под дальним деревом наших бывших пленителей. — Не компот же им с собой в дорогу брать, соратники не так понять могут.

Обреченно вздохнув, Маринка намочила край свисающего с ее плеча полотенца подозрительной жидкостью, и принялась ожесточенно стирать с лица засохшую маску, бубня себе тихонечко под нос, о том, что скоро все местные алкоголики, будут за ней табунами бегать — на запах слетятся. Один уже подтянулся. Заинтересованно поведя носом, в сторону принимающей спиртовые процедуры девушки, к ней поспешно подошел Бэрт.

— Сильно не разливай, — кивнул он на наклоненную над землей фляжку, с которой тоненькой струйкой на полотенце стекала не сильно хорошо пахнущая жидкость. Презрительно глянув на такого хозяйственного и экономного парня, Маринка выдала: — Спиртное вредно для здоровья. — И перевернула флягу кверху дном.

Сказать, что парень просто расстроился, это было бы сильно уменьшительно к его взбешенному состоянию. С воплем «Ты, что творишь ненормальная?!» Бэрт выхватил из рук, удивленной такой бурной реакцией, сестрички уже пустую емкость. Проверив, что она действительно пустая, парень недовольно откинул ее в сторону, и накинулся на опешившую Маринку.

— Ты, что творишь? Его Высочество ранен, ему нужно чем-то рану обработать, а ты все вылила. Вообще ума нет?

Ранен? Я обеспокоенно обернулась к недовольно поджавшему губы и демонстративно отвернувшемуся от нас с сестрой, принцу. Внимательно осмотрев его застывшую в горделивой позе фигуру, выражающую всем своим видом, что-то типа — «я вас не вижу, я вас не знаю, и знать не желаю». И только теперь заметила, что левая рука у него висит как-то слишком уж безвольно, рукав камзола на плече разрезан, а края чем-то бурым заляпаны. Когда, я осмыслила, чем именно заляпаны — мне сразу резко поплохело.