Владимир Дубик - ПодЛох Страница 39

— Стоп!!! Как вы молодой человек? — участливо спросил Михальсон Лаврентьевич, — помогая мне подняться.

— Что это было, — спросил я, — все еще ощущая неприятные последствия в области ребер. О голове, вообще молчу.

— Это были вы! — довольно сказал наш учитель. — Вернее, это был ваш неконтролируемая мыслеформа, которая при соответствующих условиях, как я и говорил, может быть реализована.

— Н-да, — процедил я оглядываясь.

Как я и предполагал, следов побоища не было и в помине. Невдалеке тоже с ошарашенными лицами сидел Кеша и Ник.

Встретившись со мной глазами, Череп усмехнулся. Ему то, небось, не в первой. Ну и соответственно, наш кот-переросток. Он опять принялся приводить себя в порядок. Явно скучал.

— А теперь, господа студиозы, давайте посмотрим запись, ваших, так сказать, мыслеформ. Начнем, пожалуй, с отличников.

Засветился проектор и на экране появилась пустота. Через несколько минут, не спеша пролетела головка сыра, сыр преобразовался в изящно приготовленную мышь под сметанным соусом, затем все исчезло.

— Ну ты и гурман, — повернулся я к слухачу.

Тот скромно опустил глаза и заурчал. Мол, я и не такое могу.

— Далее, — сказал, Михальсон Лаврентьевич.

На экране несколько минут висело какое-то облако, подсвеченное бирюзовым цветом.

Как в одной песне — «…в голове моей прохладно и пусто». Хотя с другой стороны, Череп он и есть череп!

— А вот сейчас перейдем к нашим двоечникам. Начнем, пожалуй, с…Синицына!

Вот и сбылась мечта идиота. Мама, мама, меня в кино снимают! Я звезда!

Ага, как же. Звезда. Пока я предавался этим мыслям, на экране происходило избиение меня, вышеозначенным Обыкновенным Моргом.

После окончания сей одноминутной, несомненно, оскороносной картины, на экране крупным шрифтом вывелась фраза — «Стопроцентный летальный исход! Непосредственная угроза группе сопровождения — белая!». И еще одна, как говориться контрольный выстрел — «Оценка испытуемого — минус ноль!».

Я даже присвистнул от удивления. Ничего себе, оказывается я не ноль, а минус ноль! Круто! Честно говоря, даже обиделся.

— Пойдем далее.

Кровь, много человеческой крови. На троне сидит огромное существо, в котором с трудом узнается наш вампир. На его голове корона, составленная из фрагментов детских, только что освежеванных, костей. Огромная очередь людей, всех рас и возрастов. Она тянется за горизонт.

Кошмарные твари у подножия трона, непрерывно хватают людей, отрывают им головы, разрывают на части и выжимают, словно тряпки в бассейн, куда стекает кровь.

Чудовище, черпает красную влагу огромной чашей и опрокидывает ее в пасть. Делает он это непрерывно и с наслаждением. Затем поворачивается. Его буркалы смотрят на нас с экрана. Ощущение такое, что он нас увидел. Он нас увидел!!! Он вытягивает лапу и верещит.

Картинка обрывается, и надпись — «Девяносто пять процентов летального исхода Непосредственная угроза группе сопровождения — красная!». «Оценка испытуемого — два минус ноль!».

А в моем полку прибыло.

— С двоечниками закончили, пора переходить к троечнику! — насмешливо проговорил наш учитель.

Здание с большой бронзовой буквой «М». Буква отбрасывает черную тень. В тени что-то шевелиться и стенает.

Затем появляется огромный зал, погруженный в беспроглядную тьму. Вдалеке, мерцает багрово-черный огонь. Тьма колышется, и становиться понятно, что это не тьма вовсе, это цвет плащей, собравшихся здесь. На секунду становиться светло. На небольшой каменной скамейке сидит обнаженный Ник, а рядом с ним, обнимая его, маленькая девочка.

Ее призрачные пальчики касаются левой стороны груди Ника и под их легкими прикосновениями, вырисовывается контуры черепа.

Ощутимо потянуло паленным мясом.

Девочка не спеша поворачивается…, и смотрит на нас. Ее глаза надвигаются, глаза страшного вечно голодного существа…внезапно, с истерическим визгом, заорал слухач,… картинка обрывается, появляется наш класс.

Но в тот момент, когда девочка повернулась, и посмотрела, я чуть, извините, не сходил под себя. Причем по большому. Это была даже не сама Смерть. А смерть Смерти, если так можно было выразиться. Откуда это пришло, я не знаю. Но то, что это было, именно так, сомнений не было!

Судя по тишине, которая установилась, после просмотра, все это поняли.

На экране появилась надпись — «Пятьдесят пять процентов летального исхода! Непосредственная угроза группе сопровождения — желтая!». «Оценка испытуемого — плюс один!».

Все посмотрели на Штейнаха.

— Так вот, дорогие мои студиозы. Подведем кратко наши результаты. Резюме так сказать. А итог таков, — пока Синицын, убивает Морга, вернее, пока Морг убивает Синицына, Иннокентий, под воздействием Жажды, приканчивает Черепа. Следующий на очереди Ник, который занят беседой с…впрочем, вы и сами поняли с кем. Но надо отдать ему должное, Ник вернул себе контроль, но слишком поздно. Иннокентий расправляется с Ником. И если откровенно, даже если вы все трое, слухач не в счет, смогли бы справиться с мыслеформами, то все равно вы не жильцы. Даже вам троим не справиться с вампиром, если им овладела Жажда!

Далее, наш кровожадный друг, препарирует слухача, для, так сказать, разнообразия в меню. Затем становиться Личом!

В сухом остатке, следующее. Группа вся погибла, задание не выполнено, плюс еще одним порождением клоаки стало больше. Вот так то! Но не расстраиваетесь, на следующем занятии, мы попробуем с этим что-то сделать. Все-таки вы одна команда! И не надо подозрительно коситься на вампира. Он не виноват. Еще слишком молод. Что такое триста лет. Триста лет, это сущие пустяки. Так что до завтра, мои дорогие студиозы!

Захлопнув челюсти, которые отпали после лекции нашего препода, мы молча вышли из класса.

20

Реформатор, завопив, что есть мочи обрушился на стену. На этот раз она оказалась бетонной. Увязнув в стене, словно муха в меде, Реформатор расслабился и позволил себя поглотить. Через секунду, его выплюнули с обратной стороны стены. И вновь стандартная комната три на четыре, без окон и дверей.

Он вздохнул и высунув язык, начал лапами счищать слизь, которая неизменно появлялась после перехода, как это называл его лиловый друг. Ничего не поделаешь побочный эффект. Хорошо, что такой. А если бы, например, после перехода, у него что-то, где-то выросло бы, а? Что тогда делать? А слизь терпимо. Неприятно, но терпимо.

Когда Вульф рассказал ему, что все эти комнаты забвения прилегают друг к другу по всему пространству и нужно всего лишь научиться пробивать стены, Реформатор ему не поверил.